— Да идите вы, — буркнула, отворачиваясь к плите. — Нашли бесплатного бариста… И курьера, и шофера. Но вопреки своему же недовольству, я разлила из турки кофе на две чашки. Убедившись, что Костик заговаривает зубы гостю, взяла третью и молча насыпала в неё тот кофе, что пьёт по утрам отец, залила кипятком, насыпала сахар… — Приятного! — поставила кружки перед парнями и уставилась на Картера. Костик с наслаждением отхлебнул свой, а вот гость, сделав первый глоток, прищурился. — На этот раз получше? — с долей здорового ехидства спросила я. — Раз уж тебе весь кофе обычный, — взяла в руки свою чашку и с удовольствием сюрпнула горьковатый напиток, — я решила не париться. — Растворимый? Малая, ты жестишь, — хохотнул брат, хлопнув своего друга по плечу. — Такое удовольствие парню испортила. — Сам виноват. — Не чувствую разницы, — в свою очередь заявил тот, вызывая непреодолимое желание перевернуть кружку с кипятком ему на голову. Фыркнула и направилась в зал, чтобы расслабиться на диване и посмотреть телевизор. По первому же каналу шли новости, на которых я зависла, вспомнив разговор с девочками. И действительно, ни слова о Дамире. Будто не было ничего. Будто каждый день сыновей депутатов избивают до состояния глубокой комы. Я переключила на другие новости, но неожиданно рядом со мной плюхнулся Костик с коробкой в руках, из-за чего я чуть не разлила кофе, а с другой стороны сел Макс. Он выхватил пульт у меня из рук и включил фильм с Одри Хёпберн. Такие ленты часто крутят по специальным каналам. Однако я выбор парня одобрила, потому что очень люблю старые кинокартины. Братец протянул кусок пиццы с пепперони и откинулся на спинку дивана. Я же чувствовала себя не очень уютно. Кажется, в последний раз мы все вместе смотрели кино года два назад. И это был какой-то ужастик, из-за которого я всё время жалась то к брату, то к Картеру. — Серьёзно, братан? Давай что-то более существенное? — Костя выбор Макса явно не одобрил, но тот не спешил переключать. — Иначе есть риск сдохнуть от скуки, — он вытянул руки и дважды громко хлопнул в ладоши, погружая зал в полумрак. — Опять кровь-кишки и зомби? Ну уж нет! — возмутилась я. — Давай, Малая. Когда мы теперь ещё так посидим? Сама знаешь, мне из Питера каждые выходные гонять напряжно, да и Макс редко приезжает. "Ну и слава Богу, что так редко приезжает!" — хотела было сказать, но вовремя прикусила язык. — Хорошо, — выдохнула. — Только давайте без этих ваших упырей и маньяков. Терпеть не могу, когда кровь на экране брызжет. Парни не сговариваясь включили фильм. И вот лучше бы про кровь и маньяков! Кто вообще придумал ужасы с паранормальными явлениями? Жуть же жутчайшая! Я не помню, сколько раз вскрикивала в самые напряженные моменты. Даже порывалась уйти, но Костик хохоча, как прирождённая злая ведьма, хватал меня за плечи и удерживал на месте. — Я вам еще пр-р-рипомню все! — пообещала им, когда в очередной раз до ужаса испугалась выскочившей из ниоткуда чьей-то отсохшей башки. — Знаешь, это не страшнее тебя с той зеленой фигней на лице, — заявил, весело ухмыляясь, брат. — Не фигня, а водорослевая маска! — А я откуда знал, когда получал первый в жизни инфаркт? Так что сиди смирно и смотри. Мне уже стыдно перед Максом за тебя. Всего-то чья-то ненужная конечность, подумаешь. — Я тоже скажу тебе "подумаешь", когда случайно приду будить тебя уже в черной укрепляющей и питательной масочке. Такая польза от нее, что закачаешься! Сосед справа беззвучно затрясся, а когда я с удивлением обернулась, обнаружила, что он ржал, прикрывшись ладонью. Картер? Смеющийся Картер? Скажи, Вселенная, когда там конец света? И я на миг просто… растерялась. Смотрела на него и все. Ощущения, словно сама прыгнула в бездну, шагнула мимо правильной дорожки, чтобы специально оступиться и упасть. — Хочешь, и тебя приду будить? Я сегодня щедрая. Могу даже принести свежесвареный кофе, — и с улыбкой потомственного маньяка продолжила: — Прямо на постель. Смех прекратился, и на меня уставились два замёрзших озера, на поверхности которых трескался лёд. — Опять за своё, Малая? — Поняла. Шутить с тобой нельзя, — мне стало неловко, и я снова уставилась в телевизор, сделав вид, будто ничего и не случилось, но теперь внимание Картера не отпускало. Ледяные стрелы впивались в кожу, как голодные звери, пожирая и не оставляя ни единого шанса на спасение. Щеки горели от фантомной боли, которая разливалась по телу жаркими мурашками. Его взгляд душил и в то же время давал то, в чем я так нуждалась. А я действительно пошутила. Неосознанно. Просто вспомнила те времена, когда все было проще. Когда я могла запросто прийти к нему домой или же обнять… Или общаться. Когда не ненавидела его. Сейчас не могу. У меня будто руки и ноги связаны, рот заклеен скотчем, сознание — черной полосой злости и обиды. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. И за то, что заставил вспомнить и на секунду обо всем остальном забыть, тоже ненавижу. Когда фильм закончился, я поторопилась выбраться из окружения парней. Сидеть с Картером плечом к плечу оказалось самой настоящей пыткой, которую я не в силах была выдержать ещё хотя бы пять минут. — Уже уходишь, — не вопрос, констатация факта. Причём во взгляде мерзавца застыло предупреждение, что если не послушаюсь, мне же хуже. — Я рада, что ещё долго тебя не увижу! — едва не прошипела я, чувствуя какое-то иррациональное желание снова разреветься. — И никто не станет обвинять меня в том, чего я не совершала. Как же достал, гад! Я же ничего не сделала. Ничего! Так почему так резко изменилось отношение из-за какой-то дурацкой шутки?! Картер не ответил. Только хохот Костика в повисшей тишине давал надежду на то, что я не испортила всё окончательно и наше, пусть хрупкое, но перемирие, сохранится. Хотя я сама не была уверена в том, что хоть как-то хочу это перемирие держать. Когда я уходила, по спине всё так же танцевала изморозь, а в кожу впивались ледяные стрелы. Не скажу, что мне замечательно спалось перед поездкой. Всю ночь я мучилась болезненными мыслями, в которых сейчас даже себе не признаюсь. В итоге уснуть мне удалось только под утро, а вставать было необходимо уже через несколько часов, потому что, несмотря на достаточно короткий путь, обустройство на новом месте должно занять какое-то время. Мне хотелось всё успеть, а потом прогуляться по вечернему городу и ощутить себя его полноценной частью. В институт меня вёз Костик. Решили, что я ещё слишком неопытна, чтобы управляться с машиной в большом городе, где двухчасовые пробки абсолютно нормальное явление. В выходные буду приезжать и практиковаться. Может, через пару месяцев мне дадут дозволение ездить самой, а пока автобусы и давка в метро. Спустя почти час бумажной мороки, мне вручили ключи от комнаты, а комендантша, строго глянув на меня, предупредила, чтобы никаких мальчиков в блоке. Мол, мне учиться надо, а не шашни водить с тем подозрительным блондином на черной машине. Не стала вступать в полемику и разъяснять, кто мне на самом деле "подозрительный блондин", но сделала мысленную заметку рассказать Костику, как его обозвали. Когда зашла в выделанные мне "апартаменты", тут же наткнулась на соседку. Я знала, что проживать в общежитии буду не одна, но до последнего надеялась, что соседка моя будет скромной заучкой, которая и головы не поднимет от учебников весь год. Но нет, вполне обычная девушка, которая поприветствовала меня лишь кивком головы и продолжила красить ногти красным лаком, “аромат” которого заполнил небольшое помещение. “Хороши первые минуты знакомства” — подумала я, стараясь стряхнуть неприязнь с плеч. — Ты тоже с иняза? — с улыбкой спросила, садясь на пустую постель со странного вида бельем. Как хорошо, что я взяла с собой свое. Надо бы еще сходить за теплым пушистым одеялом, казенное одеяло… Его можно постелить под простыню — тут кровать отнюдь не с удобным ортопедическим матрасом, как дома. — Неа, — буркнула она, не поднимая головы. Я сначала посчитала, что она сейчас ответит и, мы разговоримся, как обычно бывает, но ошиблась. Тишина затянулась плотной патокой, которую никто из нас не желал нарушить. Дальше развивать общение я не стала — не хочу навязываться. И без нее найду, с кем дружить. Осмотрев выделенную комнату, разобрала свои вещи и замерла, едва на дне чемодана осталась лишь белая коробка с зайцем на крышке, которая уже не первый год хранила следы моей слабости. В ней я запирала всю свою обиду и боль, а выбросить не решалась. Невесомо погладила кончиками пальцев розового зайчика и просто закрыла сумку. Пусть останется там. Я никогда не умела долго сидеть без дела, потому пошла покорять Москву и параллельно закупаться канцтоварами. Кажется, мы с Костей проезжали мимо одного книжного магазина. Магазин я нашла и неплохо пошопилась. Набрала тетрадей, ручек, закладок, всяких милых штучек для декора и постеров, чтобы стены в комнате не зияли пустотой. А потом… Потерялась. Зашла в кофейню за кофе, вышла через другой выход и завернула не туда. Поискала в сумочке телефон, но в том отделении, где всегда лежал смартфон, его не нашла. Черт! Потеряла или оставила в общежитии? Я сделала несколько шагов, при этом озираясь вокруг. Высотки, деревья и ни намека на остановку. — Вам помочь? — ко мне подошел молодой парень. Одет он был в обычную толстовку и джинсы, на плече висел темный спортивный рюкзак. Мой взгляд остановился на его простоватом лице с ярко выраженными скулами. Светлая улыбка преобразила его и сделала очень даже симпатичным. После того случая в клубе я остерегалась незнакомых парней, но сейчас ответила: — Да, если можно. Поможете найти общежитие? — Общежитие? Хм… Здесь недалеко, провожу. И кстати, меня зовут Игнат. А как тебя? И ничего, что я на "ты" перешёл? — Катя. Ничего. Приятно познакомиться, — я улыбнулась. Возможно, дело в том, что я потерялась и чувствовала безысходность, или в том, что незнакомец выглядел безобидным, но я ему доверилась. К тому же, он вел не через подворотни и людей вокруг было достаточно много. Игнат, оказывается, учился в моем институте, на экономическом факультете и жил в другом общежитии, который тоже находился через улицу от моего. — Итак, а теперь дай я угадаю… Ты с иняза? Я кивнула и удивленно вопросила: — А как ты понял? — Ну… — смущенно протянул парень. — У тебя в пакете французско-русский словарь. Ванга из меня такая себе, но со зрением все в порядке.