Пздц. Перевожу взгляд на Ладу. Даже не пытайся закатить мне истерику, я подобное не переношу ни в каком виде. — Что этой сучке было надо? — спрашивает она. — Приехала извиняться? — Кладет ладони мне на грудь и раздраженно прищуривается вслед машине. Легкая улыбка служит ей ответом. — Откуда знаешь? — спрашиваю, оценивая ее реакцию. — Кирилл, ты мог бы сам позвонить и рассказать, чтобы мне не пришлось пытать коллег. Давно ты работаешь один? — Пятнадцать дней, — бросаю взгляд на часы. — Лада, мне жаль, но я спешу. Тебе следовало позвонить и предупредить о том, что приедешь. — Дай угадаю. Тогда бы ты сухо ответил, что занят. И как выяснилось, ты действительно офигеть как занят! Кирилл, долго это еще продлится? — Ладно. Поехали, докинешь меня. По пути расскажу, — киваю на ее мерс. Она взвизгивает от восторга и спешит за руль, а я устраиваюсь на пассажирском сиденье. Давненько меня никто никуда не возил, тем более на работу. Лада заводит двигатель, оглядывается по сторонам, вся из себя сосредоточенная и внимательная. — У тебя правда все нормально? — уточняю. — Самый момент рассказать, что случилось. — Сомневаюсь, что она приехала в половине восьмого утра просто так, чтобы посмотреть на мою утреннюю физиономию. Учитывая, что работает почти в центре, — крюк приличный. — Хотела поблагодарить лично, — она улыбается. — Когда мы говорим по телефону, мне все время кажется, что я тебя отвлекаю. Начинаю торопиться, половину забываю. А я хочу искренне. Кирилл, это фантастика! — вытирает уголки глаз пальцами, быстро моргает. — Просто чудо, — всхлипывает. — Извини, я не собиралась тут рыдать, но… была вчера у родителей, папу выписали. Он видит. Представляешь? Одним глазом почти идеально! — Я рад, Лада, — произношу мягко, позволяя себе на минуту разделить ее заразительное счастье. Она машет рукой, словно веером. — Мы все еще не верим! Каждое утро мама сообщает, что за ночь зрение никуда не делось! Он вчера вечером, вообрази только, уже начал резюме рассылать, чтобы на работу устроиться, — Лада борется с эмоциями, но слезинки катятся по ее лицу. — Он не из тех, кто будет сидеть дома. Слепота, конечно, разделила его жизнь на до и после, — поджимает губы. — Я не хотела плакать, просто… — подносит тыльную сторону ладони к губам. — Мы так тебе благодарны. — Мне-то за что? Скажите спасибо хирургу. — Я знаю, что хирурга ты тоже отблагодарил за нас. Мы хотели, но он заверил, что это слишком. — У тебя есть задатки детектива, — усмехаюсь. В ответ она кивает с совершенно серьезным выражением лица. — Я знаю. Обычно я всегда докапываюсь до правды. И интуиция у меня хорошая. Улыбка на моих губах становится шире. Мы не виделись две недели. За это время она, кажется, еще больше похорошела. Только бы не плакала, даже от радости. На нее приятно смотреть, хочется еще и еще. Я теперь не трогаю, но смотреть тоже нравится. Жаль, что на заседаниях на нее теперь пялятся другие судьи, я обменял частые встречи на воспоминания о сексе. Длинные, безумные две недели, заполненные одними лишь земельными спорами, которым нет ни конца ни края. Именно так судей лишают полномочий. Тихо, мирно, без особого шума. Подкупили мой аппарат суда. Оля прихватила бабло и слиняла в первый же день. Идиотка. Сегодня рыдала на пороге моего дома, одумалась. Я бы запросто докинул ей больше, предупреди она меня заранее. Поставь в известность. Весь год материально помогал ей, выписывая из собственного кармана премии. Не на пятнадцать же тысяч девушке тянуть ребенка! Но ее выбор, ее решение. Предательств я не прощаю. А это было именно оно — отвратительно отписать дела и следующим утром внезапно не выйти на работу. Е*ись с этим всем сам, каким угодно способом. Секретарь то ли тупит, то ли издевается, понять пока не могу. Например, систематически забывает делать отправки. Не имея на руках судебных уведомлений о рассмотрении споров, я вынужден откладывать заседания. Если наплюю и вынесу решение, то будет процессуальная отмена. Без шансов. Помощника нет, писать некому. А работать надо, сроки соблюдать надо, иначе ругают. Знаю случай, когда судье не давали помощника четыре месяца, а потом вынесли на коллегию, что тот не успевает. Выжили. Блть, попробуй успеть один все! Но пора перевести тему. — Так а со вторым глазом что? Разве Алексею Григорьевичу не рано на работу? — Вторым он видит силуэты предметов, свет и цвета. Одновременно оба глаза не ремонтируют, следующая операция назначена на сентябрь, будут менять хрусталик. Сказали, делов на десять минут, но все равно волнуемся. — Хорошо. — В больнице относились просто прекрасно. — Так и должно быть. — Да, наверное. Но давай вернемся к острому вопросу. Мне все еще непонятно, как так получилось, что ты остался без помощника! Это же капец сколько работы! Как ты тянешь вообще? — она громко всхлипывает. — Лада, перестань реветь. Ты за рулем, возьми себя в руки. Или давай поменяемся местами. — Нет, — она качает головой. — Если мы поменяемся, я вовсе утону в слезах. Это все из-за папы, не из-за тебя. Сейчас успокоюсь. Просто… Кирилл, как это важно! Ты себе даже не представляешь, с какой любовью он смотрел на меня! Впервые за полгода увидел мое лицо. Ты обязательно должен приехать к нам на чай, папа хочет снова с тобой познакомиться. — Приеду, Лада. Не обещай им конкретную дату, я сам скажу, когда получится. — Да, они знают, что ты очень занят. — Занят, но не критично. Пока жду нового постоянного помощника, нашел стажера, он уже приступил к работе. Все под контролем, ты зря паникуешь. Но пока он въезжает, надо повнимательнее. Нашел-то я его еще на той неделе, вот только начальник отдела кадров пять дней имел мне мозг с пропуском. Гаденыш. — Это как-то связано со… Спанидисами, да? Сволочи пытаются загрузить тебя работой, чтобы было некогда воевать с ними? — Я ни с кем не воюю. Ольге предложили место получше, любая бы ушла. Вот приехала извиниться, что так вышло. Рутина, ничего стоящего внимания. Давай закроем тему. Расскажи еще что-нибудь о себе. Она поглядывает на меня и улыбается. — Что? — спрашиваю. — Мне тебя не хватало. Глава 40 Лада Я действительно по нему скучала. Сижу сейчас рядом, поглядываю незаметно и к ощущениям прислушиваюсь. Киваю самой себе. Разлука показалась удушающе долгой! Я ведь думала, что все, конец. Но ждала. Каждый день ждала от него сообщения. Когда коротко обсуждали дела по телефону, старалась разобрать полутона, придумать скрытый смысл обычным вопросам. Занят. Занят. Занят. После той сцены в подвале прошло больше двух недель! Невероятной сцены, когда он шел на меня, раздевал глазами, поглощал, открыто доминировал. Я… растерялась, застыла прямо на лестнице. Дрожащими пальцами стянула бретельки с плеч, и сорочка упала к ногам, обнажив тело. Его взгляд прошелся всюду. Шея, плечи, грудь, живот и ниже. Если бы можно было облизывать на расстоянии, то именно это он и делал. Я вспотела, намокла между бедер. Глядела на него и дышать забывала. Он прошел мимо, не дотронувшись. Смотрел при этом так, что сердце заходилось. Пальцы дрожали, душа к нему рвалась. Оглянулся и уставился на вид сзади. Как всегда, нахально и с огромным интересом. Поднялся по лестнице на второй этаж, чуть шею себе не свернул, так пялился. А я обняла себя и съехала по стеночке на корточки. Сжалась. Если это была прелюдия, то цели она достигла — я оказалась едва ли не на пике возбуждения. Он вообще понимает, как действует на меня? Задохнуться можно от эмоций! Чуть позже, во время чинного совместного завтрака за столом, я поняла, что если у нас и будет продолжение, то иначе. Он сам решит, как и когда. Раздеваться перед ним бессмысленно. Мужчина, который полностью себя контролирует. При этом я продолжала ловить на себе его голодные прямые взгляды. Думала, что надолго его самоконтроля не хватит. Хочет ведь. Хочет меня, трахает в своих фантазиях, не сомневаюсь даже. Как именно это делает — одному богу известно, но вряд ли все это время он копит нежность. Мне одновременно страшно и до жути не терпится ощутить на себе его мощь. Злится. Сейчас едем в машине, на светофоре торможу и смотрю на него — хмурится, о чем-то думает. Задолбали его, но выход придумает. Всегда придумывал. Просто устал, так бывает, даже уважаемый суд может заколебаться, когда долго копится. — Что теперь будет с этой Ольгой? — спрашиваю небрежно. Хочу съязвить и добавить: «с твоей Олькой», как он сам ее называл не единожды, но решаю, что не стоит дергать тигра за усы. Он сидит в моей машине, можно сказать, доверяет мне свою жизнь. Буду милой. — Как жаль, что похрен, — отвечает флегматично. Не сразу понимаю смысл предложения, а потом до меня доходит, что это ирония, и мне становится смешно! В общем-то слух уже пошел, что девица подставила босса. Вряд ли работодатели выстроятся в очередь за таким помощником. Сомневаюсь, что ей заплатили много, слишком мелкая рыбешка. Но как же хорошо, что я во всем разобралась! А ведь ни о чем не догадывалась вплоть до прошлой субботы. Сама была загружена — новое направление, много информации. В сплетни не вслушивалась. Совершенно случайно выяснила, что дела по земле сейчас тормозятся, потому что Богданов остался один. Как такое возможно? Что за бред? Подозреваю, либо надавили на председателя, либо подкупили помощника и секретаря. Либо все вместе. Земля на юге — святое, у Кирилла всегда нагрузка колоссальная. Аж похолодело! Стало понятно, почему он не писал и не звонил. Он вообще спал за это время хотя бы по четыре часа в сутки? Давно заметила, что все его действия и поступки — обоснованны. Даже выходящая рано утром из его дома девица — вовсе не повод для ссоры.