— Стойте здесь. Машина за вами придёт. — Хорошо, я понял. «Глаза испуганные… У меня вид сейчас такой… Лестница… Никого… Теперь — пистолет… Предохранитель… Напарник… Оружие к бою… Понимает без слов… Выучка… Коридор второго этажа…» — Ты остаёшься здесь! И чтобы никто в коридор не высунулся. — Есть! «Музыка в комнате… Чаепитие… Жестом напарнику — прикрой… Музыка громкая… Дверь… Заперто… Своим ключом… Замок щёлкнул… Не слышно… Дверь толчком… Абросимов… Навзничь… Опоздали… Прикрой!.. В комнату… Никого… В смежной… Жестом напарнику — постучи в дверь смежной комнаты из коридора! Отвлеки! А я — отсюда… Сгруппироваться… Стрелять на поражение… Что он так долго?.. Стук… В дверь ногой… Вниз… В падении… За кресло… Выстрелов нет… Окно… Холодно… Ушла через окно…» — Её тут нет! Ушла! ⁂ Абросимов, падая, опрокинулся навзничь. Наверное, в последний момент вскочил, но было уже поздно. Единственное пулевое отверстие — в груди, в области сердца. И подушка рядом. — Она застрелила его через подушку, — быстро сказал Китайгородцев. — Гасила звук выстрела. Пустая плечевая кобура. Вряд ли Рита смогла незаметно завладеть оружием. Скорее сам Абросимов дал ей пистолет. Попросила посмотреть — а он размяк и не догадался прежде извлечь обойму с патронами. Сделал бы это, был бы сейчас жив… Из открытого окна свешивалась веревочная лестница, которую держал в своей комнате Анатолий. Предполагалось, что она может понадобиться в случае пожара или других непредвиденных обстоятельств. Обстоятельства оказались такими непредвиденными, что волосы дыбом вставали. — Свяжись с Костюковым! — приказал своему напарнику Китайгородцев. — Она пошла к дому! Пускай встречают! У неё пистолет Абросимова! Сам помчался по коридору к лестнице. Охранник стоял с карабином на изготовку. — Вниз! — крикнул Анатолий. — Запри за мной дверь и никого не впускай! У Риты — оружие! Следом бежал напарник, на ходу переговариваясь по рации с Костюковым. Втроём снежной лавиной скатились с лестницы. Истомившийся от долгого ожидания доктор Вознесенский смотрел на них с испугом. — В комнату! — рявкнул Китайгородцев. — И не выходить! Едва выскочили за дверь, как вдруг повсюду погас свет. Мир рухнул в темноту. Лишь зыбко угадывался вокруг снег. Анатолий рванул из рук напарника переговорное устройство: — Костюков! — На связи! — Свет пропал! — И у нас! Выясняем! — Где рубильник? Спроси у Богданова! Пауза. — Рубильник в гараже! — А, чёрт! Свяжись с охранником, который с Пастуховым! У них там явно проблемы! Он уже понимал, что всё очень плохо. Беды множились и нарастали, как снежный ком. Не дожидаясь, пока в тапаевском доме разберутся с возникшими трудностями, Китайгородцев побежал по едва различимой во тьме аллее. В одном месте поскользнулся, упал. Бежавший следом напарник налетел на него, кувыркнулся в сугроб, выругался. — Тс-с-с! — зло зашипел Анатолий. В любую минуту они могли нарваться на пулю. И шум им сейчас был совсем ни к чему. Негромкие хлопки? Выстрелы! Где-то в помещении… — Костюков! — На связи! У нас стреляют, Толик! — Слышу! Где? — На первом этаже! Я думаю, возле гаража! Возле хозяйского дома заплясал луч карманного фонаря. Кто-то бежал, огибая дом. — Тапаев в кабинете? — Да! — Закройся с ним в кабинете и никого не впускай! Только на мой голос реагируй! На мой! — Понял! — Где Богданов? — Ушел вниз! — До связи! Человек с фонарем в руке завернул за угол. И снова — кромешная темнота. Выстрел! Там, за углом! Там — гараж… Человек лежал на белом снегу. Фонарь при падении отлетел в сторону и зарылся в сугроб. Там сияло световое пятно. Рядом — карабин. Это был охранник из «Барбакана». Анатолий подумал, что тот убит, но охранник вдруг приподнялся и бросился за спасительный угол дома. И угодил прямо в объятия к Китайгородцеву. — Цел? — Мне в броник попали! Бронежилет спас ему жизнь… Был бы бронежилет полегче, меньшего класса защиты — сейчас парень так и лежал бы на площадке перед гаражом… А всего в нескольких метрах отсюда — вход в гараж… Кажется, дверь распахнута, но в темноте не сразу определишь… Где-то там, в проёме, затаился стрелок… Одна из машин припаркована на площадке перед гаражом… Если включить фары, задача упростится… Затаившегося стрелка в гараже будет слепить, а сам он окажется как на ладони… Анатолий притянул своего напарника за ворот, зашептал: — Когда я буду рядом с машиной, отвлеки стрелка! Пальни в воздух пару раз. А иначе он из меня решето сделает. Если ответит, стреляй на вспышки. Напарник кивнул. Китайгородцев перевалился через высокий сугроб и пошёл по снегу, загребая, как пловец. От гаража его не было видно за сугробами. Он вынырнет уже за машиной. Так планировал, но не успел. Прозвучали выстрелы из пистолета — и возгласы напарника: — Толян! Уходит! Правее! Снова выстрелы, но на этот раз — из «Сайги». У напарника — пистолет. Значит, стреляют по напарнику! Анатолий распрямился. Тень! Вправо уходит… Китайгородцев рванулся через сугроб, распахнул дверцу машины. Не заперто. Свет. Сразу дальний. Яркий сноп света выхватил из темноты кусок пространства. Стрелок уходил в направлении гостевого дома. Только туда он мог перемещаться по расчищенным дорожкам. — Это Пастухов! — крикнул напарнику Анатолий. Некогда было преследовать. Китайгородцев только крикнул в переговорное устройство: — Всем, кто слышит! К гостевому дому идет Пастухов! У него — «Сайга»! Стрелять на поражение! И тут же в сторону, напарнику: — Прикрой меня! Свет фар погасил; схватил фонарь охранника, выключил его, но ещё держал в руке; пространство до двери гаража преодолел в три прыжка — и уже на излёте третьего прыжка, сгруппировавшись, влетел в проём распахнутой двери, упал на провонявший бензином и маслом пол, покатился по нему, пока не угадал над своей головой нависшее железо… Тут стояла машина — и это уже была защита. Тем временем напарник включил фары, и все предметы в гараже одномоментно обрели очертания, как будто неведомый фотограф вдруг запустил быстротекущий проявочный процесс. Не поднимаясь с пола, Китайгородцев метнул взглядом по поверхности. Он не обнаруживал ничьего присутствия. Вскочил, включил фонарь, пошарил острым лучом по стенам. Рубильник! Рывком! Свет зажёгся. Здесь действительно никого не было. В проёме распахнутой двери, ведущей в глубину дома, — чьи-то ноги в массивных ботинках. Человек лежал так, как лежат неживые. Анатолий сместился, чтобы видеть лучше. Охранник из «Барбакана»! Тот самый, который был приставлен к Виктору. Застрелен. И карабина нет. Его «Сайга» теперь — у Пастухова! Анатолий включил переговорное устройство: — Это Китайгородцев! Я — в гараже! Кто есть поблизости? Первый этаж! Гостиная! Кто в гостиной? По коридору бежал растрёпанный Богданов: