— Мне говорили, что он умер, — произнес Китайгородцев так, будто оправдывался. — Говорили, — эхом повторил Потёмкин. Китайгородцев понял. Спросил: — Вы думаете, он жив? — Я думаю, там тёмная какая-то история, — ответил Потёмкин. — Какая-то тайна. Вы увидели что-то такое, чего видеть были не должны. И вас принудили забыть об этом. — Каким образом? Это гипноз? — Да! — уверенно сказал Потёмкин. Китайгородцев не сводил взгляда с собеседника. Так обычно ожидают разъяснений. Потёмкин не стал его томить. — Я всегда могу определить, находился ли человек под воздействием гипноза, — сказал он. — Есть целый ряд признаков, которые об этом говорят. Ну, например, человек, который уже впадал когда-то в гипнотический транс, в следующий раз делает это быстро и легко. — Это мой случай? — Да. — И кто же меня гипнотизировал? Лисицын? Генерал? — Нет. Михаил. — Это ваши подозрения? — Это моя уверенность. Вы сами мне назвали имя. Это — Михаил. * * * Зрителей на сеанс пришло немного. В зале пустовали целые ряды. Потёмкину объяснили, что дело в плохой погоде: город завалило снегом, не все дороги расчищены, транспорт ходит плохо. Потёмкин не выразил неудовольствия, традиционную лекцию прочитал как ни в чём не бывало, а когда приступил непосредственно к сеансу, повёл себя несколько раскованнее, чем это было обычно: позволял себе шутить, приглашая зрителей пересаживаться ближе к сцене, и даже разбавил привычное течение сеанса новыми номерами, которых Китайгородцеву не доводилось видеть прежде. Возможно, с меньшим числом зрителей гипнотизеру было легче управляться. Среди новых номеров был такой: Потёмкин ввёл одного из зрителей в состояние гипнотического транса, а затем внушил, что тот находится под палящим солнцем и температура воздуха в тени никак не меньше сорока градусов, так что очень хочется пить. — Жажда! — внушал Потёмкин. — Вы испытываете сильную жажду! Очень хочется пить! Вы хотите пить! У вас в руках двухлитровая бутылка с холодной освежающей водой! Пейте воду! Пейте жадно! И загипнотизированный «пил», запрокинув голову и «держа» в руках несуществующую бутылку. Он «пил» жадно, захлёбывался, и никак не мог утолить эту призрачную жажду. Китайгородцев наблюдал за происходящим из-за кулис. Сон. Пить. Пить. Сон. Хамза чай попил и после этого заснул за рулем. А Китайгородцев у себя в кармане нашёл пакетик с подозрительной травкой. И он не помнил, как этот пакетик у него в кармане оказался. * * * Следующий населенный пункт, через который пролегал маршрут гастрольного турне Потёмкина, находился вдалеке от железных дорог, поэтому изначально предполагалось, что добираться до него будут на автомобиле. Но в этот вечер уехать не смогли. Нанятый Потёмкиным водитель наотрез отказался ехать, поскольку из-за непогоды дороги пребывали в ужасном состоянии, а до полуночи оставалось два с небольшим часа — отправляться в неблизкий путь в таких условиях мог только самоубийца, как сказал шофёр. Потёмкин собирался посулить ему дополнительно денег, но тут на сторону водителя встал Китайгородцев — безопасность клиента под угрозой и надо бы дождаться утра, безусловно. Они остались в тех же номерах, в которых провели предыдущую ночь. Поужинали тем, что приготовила к вечеру мама Нины Портновой. Когда, завершая ужин, пили чай, Китайгородцев, наконец, решился. — А можно ещё раз? — сказал он, смущаясь. — Вот это… Гипноз… Потёмкин выжидающе молчал, сверля Китайгородцева взглядом. — Я недавно… Ещё в Москве… Нашёл в своём кармане пакетик. Там был чай. И ещё трава такая, от которой клонит в сон. Со снотворным, в общем, эффектом. И я не помню, откуда пакетик этот взялся. Китайгородцев посмотрел на собеседника просительно. Но Потёмкин, кажется, не понимал, в чём дело. — У меня есть шеф, — сказал Китайгородцев. — Мой начальник. Он приезжал ко мне туда. В тот дом, о котором я вам рассказывал. Потом он оттуда возвращался в Москву и за рулём заснул. Перед отъездом он пил со мною чай. * * * Потёмкин пришёл в номер к Китайгородцеву на полтора часа раньше, чем накануне. Опустился на стул и некоторое время сидел неподвижно, вслушиваясь в дыхание спящего человека. В транс Китайгородцева он ввёл легко. Для проверки того, что контакт со спящим установлен, Потёмкин попросил назвать имя. Затем фамилию. Китайгородцев отвечал без промедления и достаточно внятно. Можно было приступать. — Я хочу поговорить с вами про чай, — сказал Потёмкин. — Такой маленький пакетик с зелёным чаем. Вы нашли его в своем кармане. Вы помните, как вы его нашли? — Да, — спокойно ответил Китайгородцев. — Я уверен, что вы знаете, откуда он у вас в кармане появился. Вы знаете? — Знаю. — Откуда же? Скажите мне! — Я положил его. — То есть вы сами этот пакетик положили в свой карман? — Да. — Зачем? Я хочу знать! — Чтобы проверить. — У вас были какие-то подозрения насчёт этого чая? — Да. — Какие подозрения? — Опасный. — Чай опасный? — Да. — В чём опасность? — После крепко сплю. — После чая крепко спите? — задал уточняющий вопрос Потёмкин. — Да. — А в пакетике чай как оказался? Вы насыпали? — Да. — Откуда вы насыпали? Где брали? — Пачка.