— Да, — кивнул Хамза. — Заказчика знаешь? Хамза подумал. Было понятно, что Лисицын его проверяет. И надо решить, можно ли раскрыть карты. — Знаю, — осторожно сказал Хамза. — Кто? Точно, проверяет. Но вряд ли для самого Лисицына это такая уж большая тайна. Риск минимальный. Можно говорить. — Возможно — Михаил, — сказал Хамза. Стопроцентное попадание, ответ засчитан. — А исполнитель будет кто? — спросил Лисицын, заторопившись, как идущий по следу охотник. У Китайгородцева сжалось сердце. — Ты в курсе? — проявил нетерпение Лисицын. Хамза молчал, но можно было догадаться, что он знает. — Кто?! — резко спросил Лисицын. Китайгородцева корёжило. Плохо было так, как никогда прежде. — Станислав Георгиевич, — произнёс было вкрадчивым голосом Хамза, но собеседнику было не до обсуждений. — Сколько ты хочешь? — оборвал Лисицын. — Назови свою цену! — Тут дело не в деньгах… — В деньгах! — Не в деньгах, — заупрямился Хамза. — А в чём? — спросил Лисицын с досадой. — Я же говорю: мне важно знать, что происходит. Подробности нужны. Вы мне информацию, я вам — координаты киллера. — Но ты точно знаешь киллера? — Да, — спокойно ответил Хамза. — Придётся рассказать, — сообщил Лисицын и металл недобро звякнул в его голосе. Что-то неуловимо изменилось в разговоре в эту самую секунду. И Хамза это почувствовал, и Китайгородцев. Интересно, у его пацанов есть стволы? — Ты не представляешь, насколько это все серьёзно — про шестнадцатое, — сказал Лисицын. — Речь о моей жизни идёт. И я церемониться не буду. И взгляд у него тоже стал недобрый. Похоже, есть стволы. Иначе бы не лез в бутылку. — Никто из вас отсюда не выйдет, пока я не услышу — кто. Если он услышит, кто назначен в киллеры, тогда им точно не дадут уйти. Китайгородцев прикинул, как им быть. Пока телохранители Лисицына слоняются по дому, самого Лисицына надо брать в оборот. Либо нейтрализовать сейчас и уходить. Либо уходить, забрав его с собой и прикрываясь, как щитом. — Хорошо, я вам скажу, — вдруг согласился Хамза. Не ожидал Китайгородцев. А Хамза поднялся с кресла и пошёл к двери. — Стоять! — всполошился Лисицын. Его бойцы затерялись где-то в недрах дома, и он пока не готов был к противостоянию. — Не при свидетелях, — ровным голосом сообщил Хамза и кроме как о Китайгородцеве ни о ком другом он так не мог сказать. Хамза стоял в дверях. Ещё шаг — и окажется за порогом. Лисицын занервничал. — Идёмте! — дружелюбно предложил ему Хамза. Лисицын, наконец, дозрел до мысли о том, что лучше ему пойти с Хамзой, чем выпроводить из комнаты Китайгородцева. Уйдёт Китайгородцев — а куда? За помощью? Это лишние проблемы. Лисицын вышел из комнаты следом за Хамзой. Китайгородцев ещё слышал, как Хамза спросил: — Но вы мне скажите точно: ваш отец, генерал Лисицын — он действительно умер? — Да, — ответил Станислав Георгиевич. — Похоронен в Москве? — На Ваганьковском кладбище, — сказал Лисицын. Они пошли прочь от двери, чтобы поговорить наедине. А Китайгородцев вдруг увидел ключи. От автомобиля, на котором они сюда приехали. Ключи лежали на столе. Хамза забыл. Забыл. Забыл? Да не забыл! И Лисицына он не просто так увёл! Китайгородцев взял ключи и вышел из комнаты. Где-то неподалеку бубнил Хамза. Точно, специально заговаривает зубы Лисицыну. Китайгородцев беспроблемно вышел на галерею. Здесь он нос к носу столкнулся с одним из охранников Лисицына. — Всё тихо? — деловито осведомился Китайгородцев. — Угу. — Напарник твой где? Лисицын интересуется. Про Лисицына Китайгородцев упомянул неспроста. Чтобы подозрений не возникло. — Ходит где-то, — заволновался охранник. — Щас найду! Похоже, далеко напарник. И можно рискнуть. Китайгородцев воспользовался тем, что охранник стоял спиной к стене. Ударил кулаком в лицо что было силы. Затылком охранник впечатался в стену. После таких жестоких ударов на ринге останавливают бой. Охранник по стеночке сполз на пол. Китайгородцев рванул его пиджак. Посыпались пуговицы. Обнажилась плечевая кобура. Пистолет. Травматический. Неспроста у Китайгородцева с первого дня возникли подозрения насчёт профессионализма лисицынской охраны. Они бы ещё с газовыми баллончиками хозяина сопровождали. На поясе у охранника болтались наручники. Китайгородцев не без труда доволок стокилограммовое тело до ограждения галереи, приковал поверженного врага. Прислушался. Тихо в доме. Торопливо проверил содержимое карманов бесчувственного охранника. Паспорт. Мобильник. Бумажник: небольшая сумма денег и дисконтные пластиковых карты из супермаркетов. Два ключа на общем кольце. По-видимому, от квартиры. Несвежий носовой платок. Больше не было ничего. Прошёл по галерее, спустился вниз по лестнице. Шаги. Китайгородцев отступил за чучело огромного медведя. Из бокового коридора вышел Лапутин. Китайгородцев выразительно приложил палец к губам. А понятливый Лапутин, увидев в руке Китайгородцева травматический пистолет, тотчас быстро и бесшумно выдернул из кобуры оружие. — Охранника видел? — шепотом спросил Китайгородцев. — На кухне, — шевельнул губами собеседник. — Жрёт. — Разоружаем. Жёстко. Лапутин даже не спросил, что тут к чему. Он ходил по дому в одиночестве, а Китайгородцев был с Хамзой. Видимо, обстановка изменилась. Пацана того на кухне мордой в пол, а потом уже будем разбираться, зачем это нужно. Дошли до кухни, ступая бесшумно. Было слышно, как громыхает посудой охранник. Хорош телохранитель. Расслабился. А если бы его хозяина в эти минуты резали на куски где-то в лабиринтах дома? В кухню ворвались, как смерч. — На пол! — Ложись! — Замочим! Едва увидел пистолет в руках Лапутина — рухнул на пол, как подкошенный. Лапутин его держал на мушке, Китайгородцев разоружал. У этого тоже был травматический пистолет. — У Лисицына есть оружие? — спросил у поверженного противника Китайгородцев. — Кажется, нет. Китайгородцев на всякий случай ударил парня ногой по рёбрам.