— Я не видел! — заспешил тот клясться. — Приехали сюда — зачем? — У шефа дела какие-то! — попытался увильнуть охранник. Китайгородцев ещё раз ударил его. — Мы пехота! — взвыл охранник. — Чего приказали, то и делаем! — А чего приказали? — спросил Китайгородцев. — Искать. — Кого? — Не знаю. Удар по рёбрам. — Ох-х! — выдохнул охранник. — Я правду говорю! Он не сказал! Ищите, говорит! Тут кто-то должен быть! — Мужчина? Женщина? — Я так понял, что мужик. Какой-то шум. Охранник дёрнулся. — Лежать! — зашипел Китайгородцев. Снова тишина. Китайгородцев склонился над охранником, выворачивал карманы, содержимое бросал на пол: бумажник, наручники, паспорт, зажигалка, сигареты… Больше ничего. Ключа от машины и у этого не было. Китайгородцев похолодел. — Вас сколько здесь?! — спросил он, уже понимая, что прошляпили. — Чего? — не сразу сообразил парень. — Сколько вас сюда приехало? — Четверо. — Лисицын и трое охранников? — Да. Точно, прошляпили. Где-то потеряли одного в огромном этом доме. Даже не подозревали о том, что здесь ещё кто-то есть. — Он вооружён? — спросил Китайгородцев. — Да, ствол у него. — Настоящий? Или такой, как у тебя? — Как у меня. — Где его искать? — Не знаю. Ходит где-то. У Китайгородцева в кармане запиликал мобильный телефон. — Алло! — отозвался Китайгородцев. — Ты где? Это был Хамза. — Я в доме, — доложил Китайгородцев. — Какого чёрта! Значит, не ошибался Китайгородцев. Не просто так оставил на столе ключи Хамза. — Мы охрану вырубили, — сообщил Китайгородцев. — Двоих. Но тут ещё третий где-то бродит. — Какого чёрта! Мы сами! Сами справятся. У Лапутина ствол и у Хамзы ствол. Хамза в себе уверен и выпроваживает Китайгородцева. Китайгородцев на всякий случай замкнул наручники на запястьях поверженного охранника, после чего сказал Лапутину: — Я поехал. Ты здесь. Ещё есть третий. — Я понял. Китайгородцев вышел из дома. Ветра не было. Чарующе медленно падал снег. Китайгородцев этой красоты не замечал. Сел в машину, завёл двигатель. Засветился циферблат часов. Двадцать три часа пятьдесят шесть минут. * * * ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КИТАЙГОРОДЦЕВ: «Хамза намеренно меня выпроводил. Буквально выгнал. Потому что только когда меня нет в доме и я далеко, он может не бояться наихудшего развития событий. Лисицын ничего плохого не сделает ни Хамзе, ни Лапутину. Бессмысленно их мордовать и брать в заложники. Киллер всё равно исчез. Киллер — это я. Я убью Лисицына шестнадцатого. Я не верю в это. Не может быть. Я не хочу. Я этого не сделаю». ДВЕНАДЦАТОЕ НОЯБРЯ. ЧЕТЫРЕ ДНЯ ДО УБИЙСТВА В первом часу ночи Потёмкин отложил в сторону книгу, которую читал, и погасил лампу на прикроватной тумбочке. В одном из номеров в конце гостиничного коридора горланила пьяная компания. Потёмкин впервые увидел этих людей три часа тому назад в местном ресторане, куда зашёл поужинать. Трое мужчин и женщина, мелкие предприниматели из числа тех, что держат по два-три торговых места на провинциальных рынках. В этот городок они приехали к китайцам за товаром, как можно было понять из их разговоров. Соседство с ними было невыносимым, Потёмкин не задержался в ресторане, ушёл, а через два часа столкнулся с сильно выпившей четвёркой уже в гостинице. Неприятно, конечно. И неспокойно. Но Потёмкин ни шумной компании замечания не сделал, ни администратору гостиницы не пожаловался, потому что обычно предпочитал не ввязываться в конфликты. Кому-то, наверное, весь этот шум всё-таки надоел. Вызвали милицию. То есть сначала топот тяжёлых ботинок в коридоре, потом постучали в дверь — к Потёмкину. — Откройте, милиция! Компания всё так же шумела где-то, но напряжение от их близкого присутствия вдруг растворилось в душе Потёмкина. Он облачился в свой роскошный халат и с готовностью открыл дверь. Его сбили с ног одним ударом, ввалились в комнату, зажгли свет, и только теперь Потёмкин обнаружил, что никакая это не милиция, а бандиты, от которых он с переменным успехом бегал всё последнее время. Отбегался. Он испугался не на шутку. — Где твой бычара? — спросили у него. — Кто? — не понял Потёмкин. — Ну, этот, который с тобою ездит. — А-а, — протянул Потёмкин. — Его нет. Ему почему-то сразу поверили, и он даже не сообразил, что ребята эти уже имели разговор с администратором и знали всё: и в каком номере остановился гипнотизёр Потёмкин, и то, что приехал он один. Проверка такая. Потом Потёмкину заклеили рот скотчем. Били ногами, не давая подняться с пола. Он мычал и извивался ужом, но это ему не помогало. Первое время прикрывал руками голову и только позже обнаружил, что по голове его не бьют. Значит, убивать не будут. Били зло, но когда завершили экзекуцию, быстро успокоились и стали действовать деловито-буднично, словно выполняли какую-то привычную работу. Мол, бизнес есть бизнес, тут ничего личного, дружок. — Собирайся, — сказали Потёмкину. — Поедешь с нами. Он замычал в ответ и мимикой постарался объяснить, что хочет им сказать что-то. Отклеили скотч. Было больно — как кожу сдирали. Потёмкин едва не взвыл.