— Я с ними не рыбалил! — вякнул в свое оправдание дядя Стёпа. Но Китайгородцева уже нельзя было заболтать. — Что видел? — возвысил он голос. — Быстро! — Я к ним не подходил! — заторопился собеседник. — Издали видел, как рыбалили! — Их двое было? — ещё раз уточнил Китайгородцев. — Ага! Потом уехал, — сказал дядя Стёпа как-то удручённо. — Кто? — Этот, из Москвы. — А Глеб? Дядя Стёпа в темноте развел руками. — Чего такое там случилось? — настойчиво добивался Китайгородцев. — Куда подевался Глеб? — Да Глеб тут вроде вовсе ни при чём, — неуверенно ответил дядя Стёпа. — Ни при чём? А его с той весны больше не видели? И его машина у тебя? Напоминание об этой треклятой машине деморализовало дядю Стёпу. Не нашёлся, что ответить строгому собеседнику. — Где Глеб? Что там случилось? — Меня там не было вообче! — взмолился дядя Стёпа. — С тебя нет спроса! — выдал ему индульгенцию Китайгородцев. — Спрос сам знаешь с кого будет. Дядя Стёпа кивнул с обречённым видом. — Уехал и уехал, — сказал он. — Не моя забота. У меня своих дел полно. Так, видел тока, что стоит машина, а некогда было подойти. — Машина чья? Глеба? — Евойная. Вечер стоит, утром тож стоит, и днём опять. Мне интересно! Я пошёл! — судорожно вздохнул дядя Степа. Лучше бы не ходил. Сейчас он сильно раскаивался в своем тогдашнем безрассудстве, как можно было догадаться. — Я пришёл. Стоит машина. И нету никого. — А Глеб? — удивился Китайгородцев. — Нету Глеба! — заметно занервничал дядя Стёпа. Его наглая ложь была невыносима. Он юлил, как мелкий жулик на допросе. Оставалось только понять, что такое он в тот день увидел на речном берегу. — Что было с Глебом? — напористо спросил Китайгородцев. Не надо, мол, юлить, я тебя насквозь вижу. — В каком он виде был? Жив? Мёртв? Как выглядел? — Да не было его! — с готовностью сказал дядя Стёпа и руки к груди прижал. Вот это ему легко было говорить. Без труда далось. С такой лёгкостью сообщают то, что позволяет умолчать о чём-то другом, о неприятном и опасном. А в следующую минуту ему и вовсе полегчало, потому что они вышли к реке. — Вот! — сказал дядя Стёпа. — Евойное завсегдашнее место! Бережок. Укромное место, кустарником прикрытое. Несмотря на поздний час, можно было рассмотреть — белый снег не позволял сомкнуться мгле. — Машина где стояла? — спросил Китайгородцев. — Тута! — указал провожатый. — Чья машина? — Глеба. — А вторая? — Здесь, — дядя Стёпа указал место чуть поодаль. — И ты хочешь мне сказать, что он на своём «Бентли» — по такому бездорожью? — На ком? — не понял дядя Стёпа. — На машине на своей шикарной. На иномарке. — Так ить джип! — внушительно произнес дядя Стёпа. — Джип был? — Ага! Красивый, падла! — уважительно молвил дядя Стёпа. Внедорожник мог, конечно. Внедорожник — это вам не «Бентли». — Тута костерок у них, — показывал дядя Стёпа. — Тута вот рыбалили. Ночь близка, снегом всё засыпано, да и времени очень много прошло. Никаких следов тут не сыскать. — А ты откуда за ними наблюдал? — Я же не это! — обиделся дядя Стёпа. — Я без подглядок! У меня дела свои! Не хуже ихних дел! — Рыбалил? — Ну! — Где? — Во-о-он там, — показал рукой дядя Стёпа. В темноте не очень разглядишь, но понятно, что не близко. И оттуда увидеть то, что происходит здесь, на берегу, невозможно. Две машины на пригорке, поднимающийся над кустарником дым от костра — это можно было рассмотреть. Но рыбаков за кустами не увидишь. Если только с противоположного берега… — А там в тот день кто-нибудь был? — указал за реку Китайгородцев. — Видел кого? — Нет, не было. — Ну что ж, пошли, — сказал Китайгородцев. — Куда? — обмер дядя Стёпа. — К тебе. Машину осматривать, которую ты себе забрал. — Я ж не себе! — А кому? Дому престарелых? — внушительно осведомился Китайгородцев. * * * Машину Глеба дядя Стёпа хранил в сарае. Песочного цвета «жигуль». Одиннадцатая модель. Развалюха, каких в Москве уже не встретишь. Китайгородцев осмотрел салон. Ничего, что могло бы заслуживать внимания. Открыл багажник. Запасное колесо, канистра для бензина и в картонной коробке — целая коллекция инструмента и запасных частей. Это не новёхонькая иномарка, которой под капот можно не заглядывать. На этой машине в дальнюю дорогу без запчастей лучше не отправляться. Китайгородцев не поленился и вывалил содержимое коробки на пол — чтобы проще было изучать. — Всё в наличии! — тотчас сообщил дядя Стёпа. — Вот как было, так всё и осталось. Я даже гаечки махонькой не взял! Китайгородцев никак не мог приступить к изучению содержимого коробки, потому что дядя Стёпа нависал над ним пожарной каланчой.