— А кто умрёт?! — испугалась женщина. — Глеб мечтал, чтобы умер Стас. Нина Петровна хрустнула пальцами. — И на стороне Глеба, похоже, Михаил, — добавил Китайгородцев. — Что у Михаила с Глебом общего? — хмурилась собеседница. — Ненависть к Стасу. — Но почему? — Этого я не знаю, — признался Китайгородцев. — Вы состояли в браке со Стасом? — Официально — нет. Мы с ним расстались почти сразу после рождения Алёши. — И не поддерживали с ним отношений? — Нет. Я вернулась в Калугу. Тут, — показала рукой за окно, — некоторые до сих пор думают, что отец Алёши — Глеб. А про Стаса даже не догадываются. Ни я ему не нужна, ни сын. — Я думал, что Глеба уже нет в живых, — сказал Китайгородцев. — В прошлую весну, когда он пропал — с ним могло случиться несчастье. И я думал до поры, что в действительности случилось. Не могу пока понять, как оно там было на самом деле. Глеб и Стас встретились для разговора. Якобы рыбалка, но какая может быть рыбалка общая для двух людей, которые друг друга на дух не переносят? Понятно, что серьёзное что-то затевалось. Кем затевалось? Я думаю, что Глеб что-то задумал. То ли хотел шантажировать Стаса, то ли вообще убить. Но что-то у него пошло наперекосяк. Или он чем-то выдал свои намерения, или начал действовать, да оказался слабее Стаса. В общем, мне так видится, что Стас Глеба или убил, или хотел убить. И я думал, что у него это получилось. А сейчас мне кажется, что Глеб живой. И я его даже видел. — Где?! — Там, под Москвой. У Стаса огромный дом в лесу, но он там не живёт. А живут там его мама и этот Михаил. И они прятали Глеба от Стаса. А Стас его ищет. — Зачем? — Чтобы добить. Чтобы концы в воду. Ему та неудавшаяся прошлогодняя рыбалка до сих пор покоя не дает. Не может себя чувствовать спокойно, пока Глеб ходит по земле. И вот он ищет Глеба, а Михаил этого Глеба прячет. И ждёт, когда умрёт Стас. Он Стаса ненавидит. — Почему? — Я не знаю. — Я никогда не слышала, чтобы у Стаса с Михаилом были трения. Скорее — наоборот. Стас Михаила очень уважал. — Я не знаю, что за чёрная кошка между ними пробежала, — признался Китайгородцев. — Но это факт: Михаил ждёт, что шестнадцатого числа Стас умрёт. — Почему… шестнадцатого? — растерянно спросила Нина Петровна. — Потому что завтра ваш сын станет совершеннолетним. И после этого Стас уже не нужен. Стас может умереть. И вся эта его московская недвижимость, все особняки многомиллионные отойдут наследникам. Алёше, Наталье Андреевне… А вот за вас я беспокоюсь, — печально посмотрел Китайгородцев. — Почему?! — испугалась женщина. — У вас хорошие были отношения с Натальей Андреевной? — Совсем никаких отношений! — Я так и думал. Подозреваю, что вы им не нужны. И даже мешаете. — Чем? — Тем, что вы — мать Алёши. Нужно, чтобы у Алеши не было других советчиков, кроме… — Кроме Натальи Андреевны? — Кроме Михаила, — сказал Китайгородцев. — И ещё, возможно, Глеба. — Это всё правда — что вы говорите? — Честно говоря, я сам не знаю. Информация у меня не полная, а в виде каких-то обрывков. Это как пазлы собирать, когда многие фрагменты отсутствуют. Цельную картину уже не соберёшь, но если очень постараться и кое-что домыслить, можно себе представить, как это должно выглядеть в итоге. Вот, например, с Алёшей — мне это не до конца понятно. Если бы наследство Стаса досталось одной только Наталье Андреевне — это выглядит логично. А то, что и Алексею позволяют стать наследником — тут есть вопросы. — Да, странно, — признала Нина Петровна и судорожно вздохнула. — Думаю, что Михаил решил подстраховаться. Наталья Андреевна — женщина в годах. Мало ли что. Все люди смертны. Если она умрёт — кому достанется наследство? Первая очередь наследников, кто может первым претендовать — родители покойного, супруг и дети. Мать — это понятно. Дети — ваш Алёша. А вы никакая не супруга, так что вы вне игры. Правильно? Случись что с Натальей Андреевной — вот он, Алёша, под рукой. Он юн, неискушён в житейских делах, с ним можно договориться, а можно и вокруг пальца обвести. Но только если вы мешать не будете. Китайгородцев выразительно посмотрел на собеседницу. Он очень хотел, чтобы она поняла: её жизнь в опасности. Это Алёша нужен. А она не нужна. Лишний элемент в придуманной кем-то схеме. Только мешает. Могут за ненадобностью удалить. — А без Алёши как наследника, похоже, возникают проблемы, — сказал Китайгородцев. — Там, видимо, появляется вторая очередь наследников, а то и третья, и четвёртая. И Михаил уже не при делах. Но это только мои догадки. — У меня не укладывается в голове, — призналась Нина Петровна. — И с какой стати я должна вам верить? Вы что-то знаете? — она пытливо посмотрела в глаза собеседнику. Здесь Рубикон, который она либо перейдёт, либо нет. Если поверит, тогда она поможет. А если не поверит — замкнётся. — Я знаю, что Михаил дал поручение убить Стаса. Прямой приказ, — сказал Китайгородцев. — Приказ — кому? — испуганно спросила Нина Петровна. — Вы этого человека знаете? — Знаю. — Кто он? — Это я. * * * Станислав Георгиевич близко к дому не подъехал. Остановил машину на противоположной стороне улицы, в приоткрытое окно махнул рукой. Из «Жигулей» вышел один из охранников, приблизился. Лисицын указал ему на дом. — Первый подъезд, квартира восемь, — сказал он. — Там должна быть Зоя Калязина. Расспроси её, приезжал ли к ней кто, интересовался ли Глебом Лисицыным. Все подробности, в общем. А если нет её, соседей расспроси. Охранник вошёл в подъезд. Восьмая квартира. Второй этаж. Таблички с номером квартиры на двери не было. Пока охранник соображал, что тут к чему, следом за ним на лестничную площадку поднялся давно не бритый мужичок. Мужичок посмотрел на незнакомца взглядом, в котором поровну были замешены настороженность и неприязнь, ударил кулаком в ту дверь, что не имела таблички с номером, и коротко позвал: — Зин! — А где живет Зоя Калязина? — спросил охранник ровно в тот момент, когда дверь мужичку открыла женщина с нетрезвым исстрадавшимся лицом. — А-а-а, — начала было женщина. — А чего? — спросил мужичок недружелюбно. Но охранник уже дозрел до мысли, что эта квартира — та самая и есть. — Поговорить! — объявил он невозмутимо и корпусом легко втиснул мужчинку в провонявшееся грязью и пылью сумрачное нутро квартиры. Женщина испуганной мышью юркнула в комнату. Охранник проследовал за ней. Обвёл взглядом убогое жилище. Здесь можно не церемониться. Не князья. — Тут такая тема, — произнёс охранник веско. — Интересуемся, кто приходил и кто про Глеба спрашивал. Женщина взволновалась. Охранник это увидел и понял, что точно приходили и точно спрашивали. — Один? Двое? — уточнил он. — Один! — с готовностью доложила собеседница. — Высокий? — Да. Видный такой! И плечи у ево — ух! — развернула плечи пошире. — Хромал? — Ага. На ногу на вот эту припадает. Китайгородцев. С этим разобрались. — А приходил чего? — спросил охранник. — Глебом интересовался. — А ты чего?