– Да, господин. Простите, господин, этого не повториться… – А по-моему держится неплохо, – проигнорировал он слова прислужницы и улыбнулся, сменив тему. – Ты видела прежде такую стойкость к ядам и болезням? – с детским восторгом и гордостью, как за породистую болонку, уточнил он у своей прислужницы. – Это – безусловно, странно для человечки. Но, я не могу сказать того же про физическое и умственное здоровье. Человеческая психика более хрупкая. У нее уже начались приступы агрессии и помутнения. Она на грани психоза и может навредить даже себе. – Для того я тебя к Птахе и поставил, чтобы ты проследила за ней и не позволила ей нанести серьезные травмы. Еще рано для этого. Она не готова… Слишком долго приходится возиться, но не готова… – Еще меня смущает ее хрупкость. Она не выдержит на Арене… девочка – человек… – Должна… или все будет напрасно… Это – жемчужина моей коллекции. Создание жемчуга – долгий процесс… И все же… она умирает. Почему? – обиженно уточнил он у Лираны. – Впрочем, молчи. Я хочу послушать тишину… Прислушайся! Тебе нравится эта тишина? – противореча самому себе, спросил он у Лираны. – Я… – Нет, заткнись… прежде было лучше, – вздохнул он, присев передо мной на корточки и дотронувшись до лица, улыбнувшись ласково и дружелюбно. – Мы с Птахой очень любили молчать. С ней всегда тихо… мне будет не хватать этого. Осталось только научить ее летать, чему она упрямится… Плохая, непослушная девчонка. Твоему отцу следовало бы оторвать руки за такое пренебрежение твоим воспитанием и мои нынешние муки… Столько смертей это при несет… Разве я так много просил? Я просто хотел, чтобы она жила… А она дохнет… почему ты дохнешь, Птаха? – потрепал он меня по щеке, словно хотел получить ответ на свой вопрос здесь и сейчас. – Молчишь? – обиделся он, нахмурившись. – Впрочем, я люблю тишину… Лирана? – Да, господин? – Завтра мы покажем ей Арену. – Только покажем? – Пока – да… Но тянуть уже нет возможности. Нужно ускориться, мы выбиваемся из графика… – Это все? – без особого восторга спросила Лирана. – Пусть она будет… живой, – в своей излюбленной манере хохотнул он и просто растворился в воздухе. – Не знаю, девочка, что в тебе такого… Но лучше бы тебе выжить, – прошипела Лирана, смотря на меня строго. – Для всех нас лучше… *** Когда-то отец рассказывал, что императоры в древние времена любили проводить общественные мероприятия в амфитеатрах. В их стенах разыгрывались лучшие театральные драмы, выступали артисты со всех уголком света, поражая своими умениями и талантами. Эти же сцены применялись для жесточайших развлечений: казней, кровавых боев и пыток. «Арена», в понимании Доминика – как раз из последнего. Он, подобно императору, занимал лучшую ложу, наблюдая, как из порталов появлялись все новые и новые гости различных рас, которые распределялись по кругу арены. А я и Лирана находились по обе руки от него. Я в чистой, но скромной одежде – слева. Молчаливая и великолепная Лирана в откровенном блистательном платье – справа. Зачем там была нужна я на таком видном месте, если мне всего лишь хотели показать пресловутую «Арену», вскоре стало понятно, стоило гостям начать с интересом посматривать на новую персону возле хозяина. Меня. И я поняла, что меня представляют общественности. Вот только – для чего? И когда все места были заняты, с объявлением выступил вовсе не Коллекционер, а Лирана, что лично меня сильно удивило. А вот гостей – нет, давая понять, что ничего странного не происходит. Сам же Доминик смотрел в толпу, изредка останавливая на ком-то внимание, словно пытался что-то вспомнить. А когда вспоминал, растягивал губы в глумливой или коварной усмешке, от которой у меня мурашки по коже бежали. – Дорогие гости, господин рад видеть вас у себя в гостях. Сегодня состоится завершающий раунд, в котором схлестнуться лучшие экземпляры коллекции. Правила помнят все: выживет лишь сильнейший, – красивым и сильным голосом объявила Лирана в полной тишине. Никто не посмел даже шептать в момент, когда она говорила, проявляя высшую степень своего уважения. Сам коллекционер в какой-то момент скосил на меня взгляд и рассеяно моргнул, а затем сосредоточился и подманил пальцем. Ослушаться я не осмелилась и подошла на два шага. Но ему показалось этого мало, и Дом дернул меня за рукав, приблизив вплотную к своему креслу. – Смотри внимательно, Птаха, и делай выводы. Если посмеешь отвернуться, я тебя накажу, – обворожительно улыбнулся он. – Зачем я здесь? – набралась я смелости задать вопрос. Мужчина удивленно замолчал, а после растерянно свел брови на переносице и признался: – Я забыл… Но это точно было важно… Наверное… Напомни, ты уже умерала? – задал он совершенно искренний вопрос, от которого я впала в полный ступор и изумилась тому, насколько же он сумасшедший. – О! Начинается! Сейчас будет самое интересное! – с детскими восторгом хлопнул мужчина в ладоши и слегка подался вперед, добавив: – Так забавно наблюдать, как смертники пытаются выбить себе лишний день жизни… Доминик указал на двух мужчин, которые показались с двух противоположных сторон арены. – «Смертники»? – шепотом переспросила я. – Ты не позволишь выжить даже победителю? – Лишь до тех пор, пока он будет побеждать, – хохотнул он. – В противоположном случае казни были бы очень скучными. – Так это – не соревнование, а казнь, а участники...? – Мои должники, – подтвердил Доминик, на секунду посмотрев мне в лицо совершенно осознанным и серьезным взглядом. – Я же говорил, Птаха, что альтернатива жизни в моих владениях может быть в сто раз хуже смерти. И за свою жизнь здесь нужно бороться, – с каким-то странным чувством добавил он, а в следующее мгновение, осознанность пропала из его взгляда, и Дом вновь переключился на арену. – Смотри, смотри! Ты же все пропустишь! И я смотрела. Смотрела, как два… «экземпляра» странных рас, о которых я узнала лишь недавно, дерутся ни на жизнь, а на смерть. И жизнь победителю далась с большим трудом. Ни один не хотел сдаваться. Каждый хотел вырвать свое право на еще один день. Потому победитель едва ли напоминал живое существо, отличное от его бездыханного и поверженного соперника. Под радостное улюлюканье толпы, победителя вынесли с арены, а затем Доминик с безразличием потребовал: – Выпустите зверинец. Они давно без угощений. Лирана покорно кивнула, а затем дала какой-то знак персоналу, и из потайной двери показались самые страшные твари, которых я когда-либо видела или… представляла. Страшнее только мужчина, который до боли сжимал мое запястье на протяжении всего «представления». – Как тебе? – обратился он ко мне. – В следующий раз я хочу услышать, какие выводы ты сделаешь после увиденного. Сегодня, к примеру, это «мясо» мог победить всего тремя ударами. У него были все возможности, чтобы выйти победителем. И в следующий раз ты расскажешь мне, где именно проигравший был неправ. – Это жестоко… – смогла промолвить я. – Я подарил победителю несколько дней отсрочки. Разве я не милосерден? – обиженно уточнил Доминик, на вопрос которого я не хотела отвечать. Боялась. – Меня ждет тоже самое? – дрожащим голосом уточнила. – Поэтому я сейчас здесь? Ты показываешь мне мое будущее. – Я не знаю твоего будущего, Птаха, – покачал он головой. – Меня это жутко бесит, потому я придумываю тебе новое… Хотя, неправда, кое-что знаю! – опомнился мужчина. – Что это? – затаив дыхание, спросила я, уже зная, что услышанное мне не понравится. – Ты умираешь… – с сожалением заметил он, вызвав разочарование закономерным итогом всех людей. Тоже мне – пророк! – Так скучно и досадно… В ответ я не сдержала нервного смешка и с ненавистью посмотрела на замолчавшего мужчину. – Все когда-нибудь умрут. Кто-то раньше, кто-то позже. Я, вероятно, раньше… – Я про другую смерть, глупая! – возмутился он с таким видом, словно смерть бывает разнообразной. Нет, я в курсе, что способов умереть – полно. Но итог же всегда один! Но не в воображении Доминика. – Остальные меня не интересуют и не заботят. Я – про настоящую, – вздохнул он, а после посмотрел долгим взглядом на арену. – Но ты права! Ты же догадливая пташка… и на арену попадешь. – Меня там убьют… – вздохнула я смиренно. – Раз убьют, два убьют… а там, глядишь, тебе надоест дохнуть и начнешь учиться… – пожал он плечами с таким видом, словно вообще не видел никакой трагедии и нелогичности. – Идем, Птаха, мы еще не показали тебе апофеоз представления. Лирана, – посмотрел он на высшую, которая на протяжении разговора стояла без движений и не производила звуков, будто боялась показать, что она – живая. А теперь ей разрешили ожить. – Приступай. Развлекайтесь девушки, спасибо за компанию и тишину. А мне нужно поработать. Еще столько непроданных душ, которые просто жаждут, чтобы их забрали! – с восторгом поделился Доминик и исчез… только что стоял, и вот его нет… – Лирана? – сглотнув, позвала я. – Что Доминик имел в виду? – Охота. Победитель всех туров арены выпускается на пустоши. И если за сутки ему удается найти и добраться до спрятанного портала из Эдема живым… он искупит свой долг и обретет свободу. – В чем подвох? – заподозрила я неладное. – В погоню за узником отправляется зверинец и… гости, – скосила она взгляд на тех, кто с упоением наблюдал, как твари пожирают труп проигравшего и бьются за каждый кусок. – Все, кто пожелает участвовать. Узнику позволяется защищаться и убивать охотников и зверей. – Хоть кто-нибудь прошел испытание? – едва слышно задала я вопрос, на который знала ответ. И Лирана понимала, что я знаю, потому предпочла не отвечать, забирая меня на очередной урок боя в замок-крепость Коллекционера. У меня появилась цель: разузнать все про высших. Все. В особенности – их слабые точки. Но, к сожалению, в энциклопедиях я так и не нашла ничего. Ни словечка. Попыталась расспросить Лирану… но в ответ добилась лишь более жестокой тренировки. Как она выразилась: за неуместное любопытство. Но я не отчаивалась. Раз отвечать она не хотела, значит, ей было что скрывать. А что такие могущественные существа могут скрывать, кроме своих слабостей? Я представляла себе с трудом, но решила, что разузнаю, чего бы мне это ни стоило. И тогда, пользуясь короткими «передышками» между «уроками», осмелилась исследовать крыло, в котором меня поселили. Помня о том, что оно должно принадлежать, в том числе и Доминику, я была сильно удивлена, что самой обжитой комнатой оказалась… моя. Во всем крыле. В остальных покоях никто не мог жить. Никто. Даже такой, как Доминик. Тем страннее было заметить однажды, как он появляется из одной из таких комнат. А затем снова и снова, что заставило меня думать, что это – его покои. Но, пробравшись за дверь, которую даже не запирали, я наткнулась на… одно кресло посреди огромных покоев, вырезанных в скале, как и все остальное крыло. Покои, куда больше моих были пусты, если не брать в расчет то единственное жалкое кресло, которое смотрелось не только инородно в темной и холодной комнате, но и пугающе. Еще был каменный выступ в стене, который служил… ну, очень спартанской постелью: ни перины, ни подушки, ни одеяла. Соломы и той не было. Камера, в которой меня любили держать в качестве наказаний, и то, казалась более… уютной. Там, хоть крысы водились. Хоть какая-то жизнь. Становилось понятно, почему Дом держит свою комнату открытой: брать там было нечего. Не сразу я заметила, что стены комнаты были покрыты рисунками… нет. То, что я приняла за рисунки, на деле оказались следами от когтей. Тысячи и тысячи глубоких царапин, покрывали скальную породу. Они были везде: на стенах, полу и даже потолке, который был боле пяти метров в высоту. Более посещать эту комнату у меня желания не было… Изучив весь этаж крыла, я рискнула зайти еще дальше. И тут все оказалось значительно сложнее, учитывая, что в свободном доступе оказался только хозяйский этаж. Помещения в остальной крепости были заперты на знакомые и… довольно причудливые замки. Где-то я вообще не видела даже намека на замочную скважину или засов, но дверь не поддавалась. Такие двери у меня отчего-то вызывали неприятное покалывание в тех местах, которыми я к ней прикасалась. Неожиданно даже для самой себя, я оказалась довольно упорной, потому спустя пять дней с помощью самодельных отмычек смогла справиться с замком, который я встречала у себя дома. Знатно искромсав замочный проем и наделав немало шума, я все же сумела пробраться в запертую комнату… в которой меня уже ждала Лирана. Смотря на мрачную высшую, я судорожно сглотнула и попыталась воровато спрятать отмычки, уже понимая, что фокус не пройдет. – Расскажешь ему? – задала я вопрос, виновато опустив взгляд. – Уже, – удивила она меня. – И хозяин озвучил наказание, – сообщили мне весть, от которой у меня волоски на теле встали дыбом от ужаса. – К прочим тренировкам теперь он хочет, чтобы ты училась открывать замки, раз проявила подобную инициативу. – Что это значит? – насторожилась я, зная, что не может наказание ограничится всего лишь новыми уроками. Вместо ответа Лирана щелкнула пальцами в редкой демонстрации своих магических сил, и меня выдернуло из реальности, чтобы выбросить на крыше, на пол… запертой подвесной клетки над пропастью, которую я ежедневно наблюдаю из своего окна. – К концу месяца ты должна справляться со всеми замками, которые хозяин выберет для тебя. Как ты это сделаешь – меня не касается. Теперь это – твоя постель на ночь. Захочешь вернуться в свою комнату или еды с водой… – прокомментировала она, и возле ее ног на разбитой площадке крыши, в четырех метрах от меня, материализовался кувшин и кусок хлеба. – …тогда откроешь клетку и возьмешь. – Решили сменить локацию? – зло спросила я, бросившись на стену клетки, которая от моего движения зашаталась на ржавом крюке, угрожая упасть со мной внутри со стометровой высоты прямо в пропасть, что меня испугало и заставило замереть, вцепившись в прутья руками. – Хозяин решил, что свежий воздух тебе полезен. А в подземелье слишком много… еды, что отобьет у тебя мотивацию, – оскалилась она, напомнив мне про мою ручную крысу. – Ты же тоже его ненавидишь! – заорала я в ярости. – Ты такая же рабыня, как и я! Помоги мне!