Сдув упавшую прядь волос с лица, устало выдохнула: – Вампирские похороны через пять минут. – Мой! – велел принцу мой маг, срываясь с места. – Да вы охамели! – психанул лорд Адвейн. Но мы его уже не слушали. Арнар в одно мгновение оказался рядом со мной, перехватил книгу, вчитался, кивнул, захлопнул учебник и приказал уже мне: – Скажи Арвену, чтобы во все блюда добавил побольше чеснока – вампиры его очень любят. Сильно удивившись этому факту, я всё же куда больше обрадовалась короткой передышке, кивнула и убежала в кухню. А когда вернулась, то чуть не взвыла. Широко расставив ноги и опираясь о швабру, Эрдан стоял с протянутой рукой, направленной на пол раскрытой ладонью и озадаченным, несколько даже виноватым взглядом на светящуюся ярко-зелёную пентаграмму, который ещё десять секунд назад здесь не было, а теперь вот появилась, очевидно, по чьей вине. – Ты не принц, ты вредитель! – прошипела я. – Да ладно, сейчас уберу, – обиделся маг. Внятного ответа на мой закономерный вопрос: «Зачем ты вообще тут рисовать удумал?» – принц так и не дал. И… не убрал. Не смог. Он её и так, и вот так, и Арнар тоже попытался – хрен. Решено было пока оставить как есть. Поразительное дело, но, несмотря на нашу с Эрданом перепалку, в три пары рук мы успели с уборкой как раз к тому моменту, как распахнулась дверь. *** Вампирские похороны – поразительно странное событие. Притаившись у стены между двух проникшихся моментом магов, я приготовилась к чему-то возвышенному, духовному, мудрому, в конце концов. Около полусотни фигур, с головы до ног закутанных в чёрное, бесшумно и потому крайне жутко вплыли в зал, разместили по центру на сдвинутых вместе столах гроб, открыли крышку, достали каждый по серебряной фляге с подозрительным, но легко угадываемым содержимым, и тот самый, который у меня мероприятие и заказывал, вышел вперёд. «Ну, сейчас начнётся, – подумала я с предвкушением, прилагая усилия к тому, чтобы хранить серьёзно-грустное выражение и не улыбаться в ожидании интересного. А вампир вдохнул, выдохнул, вдохнул и: – Лох! Наша молчаливая троица оторопела, но сотоварищи поддержали своего главного одобрительным шумом и вскинутыми руками. И пока вот эти галдели, Эрдан наклонился к Арнару и потрясённо прошептал: – Что такое «лох»? Так как я стояла по центру и совершенно не мешала мужчинам разговаривать поверх моей головы, то вопрос услышала и шепотом ответила: – Оскорбительное сокращение от «лопух». Изумлённо глянув на меня, принц медленно встал ровно, а вампиры взялись… оскорблять своего товарища. По очереди и с шокирующим единодушием и воодушевлением. – Попасться охотнику – ну ты и кретин! – Идиот! – Неудачник! – Не зря меня мама всегда больше любила! Это был шок. Очень радовало, что не только мой – мы его на троих разделили. И, не сговариваясь, решили объяснить происходящее одним-единственным глубокомысленным: вампиры… *** Разошлась издевающаяся процессия перед самым закрытием – пошла измываться на кладбище. Уходя, главный среди присутствующих вампиров подлетел ко мне, крепко пожал ладонь и обрадованно заверил: – Всё прошло шикарно! Я ваше заведение всем друзьям и знакомым буду советовать! – Не надо, – пискнула испуганно. – Мы вас благодарим, – куда громче и радостнее вставил Арнар, отнимая мою ручку из лап кровососа и уже сам обмениваясь с ним рукопожатиями. – Только вашим друзьям – скидка пять процентов! – подключился мигом сориентировавшийся Эрдан, тоже пожал когтистую лапу клыкастого и лично довёл уходящих до двери, радостно попрощавшись с ними ещё раз десять. А потом меня, как самую впечатлительную, отправили спать, а мужчины остались в зале – убираться и о чём-то шептаться. Посплетничать мне тоже хотелось, убираться – нет, так что я верно расставила приоритеты и пошла спать. *** Я выспалась! Выспалась, вы представляете? Замечательное чувство! Проснулась на полчаса раньше положенного, потому успела и себя в порядок привести, и в комнате прибраться, и на букет ромашек на столе с любовью покоситься. Даже воду в вазе поменяла, и с чувством выполненного долга лёгким танцующим шагом поплыла вниз. Тормознув на лестнице, я с прищуром посмотрела на воркующего за стойкой с молодой красивой гостьей Эфера, и с растущим удивлением разглядела на её лице взволнованный румянец, блеск в глазах, смущённую улыбку на пересохших губах и пальчики, то и дело игриво, но несколько нервно поправляющие волосы. Да ладно. Нет, правда, кого она тут смутилась? С кем она заигрывала? С Эфером?! К сожалению, слов я не слышала, но это не помешало мне подождать, пока голубки доворкуют и девушка упорхнёт на улицу, спуститься с лестницы и решительно направиться к администратору. Эфер, довольно и широко улыбающийся, бросил безразличный взгляд в мою сторону и снова попытался отвернуться к уже закрывшимся дверям, как вдруг осознал, кто именно к нему шёл, содрогнулся всем телом, побледнел настолько сильно, что это отразилось даже на чёрных волосах, и… попытался свалить. Кто бы сомневался! – Стоять! – припечатала его сразу. Мужик сдулся, заметно приуныл, но стоять остался, как и велели. – Это кто был? – я по-деловому разместила локоть на столешнице, отрезая своим телом единственный для работничка путь к отступлению. Эфер скис и не ответил, втянув голову в плечи. Я его не очень давно, но уже очень хорошо знала, и чем шантажировать, знала тоже. – Ты или выкладываешь правду, или работаешь без выходных и по урезанной вдвое зарплате. Подействовало. Возмущённый мужик вскинулся, подобрался, раздулся от негодования и засверкал на меня маленькими глазками, но хватило его только на: – Это незаконно. Насмешливо смотрю на него. – Это… это беспредел! – продолжил возмущаться этот. Насмешка медленно переросла в издевку. – Ты не можешь! – убеждённое заявление. – Я лучший работник этого заведения! – Выкладывай, кто это был и почему после разговора она ушла, вся цветущая, – я на провокацию не повелась и тему сменить не позволила. И Эфер сдулся повторно, запыхтел, зафырчал, но, глядя в моё спокойное лицо, понял, что я была абсолютно и совершенно серьёзна, и раз сказала, значит, так и сделаю. Опустил плечи, за ними голову, выдохнул и скорбно признался: – У нас в таверне есть волшебная комната. Если очень хочешь детей, но не можешь их иметь, приходишь, ночуешь и… через положенный срок получаешь ребёночка. И как бросил на меня взгляд. Вроде как виноватый, но в целом очень честный и невинный. А у меня в голове начали складываться в единую картинку события. Арнар, заселившийся в восьмую комнату и тут же поднявший шум, когда обнаружил Эфера. Эфер, превратившийся в кровать. Лестница на улице, ведущая как раз в восьмую комнату. Неслыханная популярность этого злосчастного помещения и постоянная заселённость, причём каждый день новыми жильцами, все из которых были женского пола… Мне стало плохо. Очень, очень плохо. Это что же?.. Это Эфер, в кровать превратившись, всех этих девушек?.. Он?! Он… – Эфер, – не то прохрипела, не то просипела, не понимая, тошнит меня или разрывает от злости. – Всё было по обоюдному согласию! – завопил этот, отступая в угол. – Они сами хотели! Поняла, что всё-таки тошнит.