– Эй! – теперь он обращался к Веллеру, а не к Анне Катрине. – Майк был мне братом. Да! Я любил его, как брата. Он разбил мне сердце, когда повесился. Я постоянно спрашиваю себя – почему. Почему? Все было хорошо. У него были деньги, женщины. Признание. Почему он так поступил? Можете объяснить мне? Веллер пожал плечами. Из кухни послышался сердитый женский крик: – Лук! Мне нужен лук! Срочно почисть лук и убери мобильный! Телефоны на кухне запрещены! – Мы можем где-нибудь спокойно поговорить? – спросила Анна Катрина. Кхалид указал на столик на четырех персон. На нем лежали кружевные салфетки. В середине стояли бутылка кьянти, перечница и несколько зубочисток. За столиком напротив сидел мужчина с редкими волосами, который, по прикидкам Веллера, весил как минимум сто пятьдесят, а то и сто восемьдесят килограммов. Ножки стула под ним рискованно прогибались. Он выбрал один из стульев без подлокотников. Веллер уселся в тот, что с подлокотниками. Толстяк прямо-таки медитировал над своей пиццей и ел каждый кусочек с закрытыми глазами. Веллеру это напоминало попытку самоубийства, словно толстяк пришел сюда объесться до смерти. После каждого куска он делал глоток красного вина, причмокивал языком и отрывал следующий ломоть своей гигантской пиццы с двойным сыром и утопающими в нем кусочками чесночной колбасы и говядины. Веллер заставил себя отвести взгляд. – Значит, ваши сотрудники могут радоваться, что их рабочие места сохранятся, – сказала Анна Катрина. Кхалид кивнул. – Да. Они все работают здесь с удовольствием. У нас хороший внутренний климат. Мы как одна семья. Что я могу вам предложить? Ведь вы мои гости. От запаха пиццы Веллеру жутко захотелось есть, но Анна Катрина лишь строго на него посмотрела. – Пожалуй, стакан воды для меня, – попросила она и указала на Веллера, – и… – Тогда я буду эспрессо, – пробурчал Веллер. Кхалид кивнул официантке, которая уже стояла возле столика, готовая исполнить желания гостей. Веллер посмотрел ей вслед и спросил: – Вы набираете девушек из модельного агентства или все-таки с биржи труда? Кхалид откинулся назад, раскинул руки и сказал: – Это часть нашей успешной стратегии бизнеса. Глаза тоже едят. Понимаете, готовить пиццу может практически каждый. Но у нас еще есть красивая внешность, неважно, ест ли человек пиццу здесь или заказывает на дом. Кто захочет, чтобы к его двери привозил пиццу прыщавый старик? Это ведь может совершенно испортить аппетит! – Он наклонился через стол, похлопал Веллера по плечу и сказал: – Ничего личного насчет стариков! Веллер посмотрел на Анну Катрину и сказал: – Довольно. Послышался писк кофемашины. Анна Катрина положила на стол фотографию Эске Таммены и спросила: – Вы знаете эту женщину? Он взял фотографию и долго, тщательно ее рассматривал. Красивая официантка принесла воду для Анны Катрины и эспрессо для Веллера. Анна Катрина повторила вопрос: – Вы ее знаете? – Я пытаюсь вспомнить, госпожа комиссар, я не хочу ввести вас в заблуждение. Ведь вы бы не задали мне этот вопрос, если бы это было неважно? Анна Катрина кивнула. – Понимаете, здесь бывает множество девушек, которые хотят к нам устроиться. Разошлись вести о том, что мы не ограничиваемся законом о минимальной заработной плате. У нас можно зарабатывать нормальные деньги. – В каком смысле? – Десять евро в час. За вычетом налогов. Плюс чаевые. Благодаря чаевым можно заработать в два раза больше. – Он указал на официантку: – Во всяком случае, когда у тебя такой прекрасный взгляд. Анна Катрина не позволила уклониться от темы: – Значит, она здесь работала? – Нет, точно нет. Я бы запомнил. Но возможно, она пыталась устроиться к нам работать, или приходила поесть сюда в ресторан, или заказывала у нас пиццу, но вынужден сказать – я ее не знаю. У нее в телефонной книжке был номер нашей пиццерии? Что же, у кого его нет. Мы ведь лучшие. Мы… – Значит, вы ее не знаете? – Я не могу сказать вам, как ее зовут, и думаю, я ее ни разу не видел. Хотя женщины в этом возрасте все выглядят одинаково, – с сомнением добавил он. Потом попытался завоевать симпатию Анны Катрины комплиментом: – Это еще не зрелые женщины. Блондинка, милый курносый носик, узкие бедра, размер груди 75 B, – он нарисовал в воздухе, что имеет в виду. – Ну, вы меня поняли. – Я думаю, – сказала Анна Катрина, – вернее, я абсолютно уверена, что Майк Тумм убил эту женщину. Можете предположить, почему? На мгновение воцарилась абсолютная тишина. Но толстяк с огромной пиццей опустил вилку и посмотрел на них. Официантка замерла, как замороженная, на полпути к кухне, а лицо Кхалида окаменело. Медленно, очень медленно его черты начали оживать. Сначала губы. Он пытался контролировать собственную реакцию. – Я знаю, что когда-то он сидел в тюрьме. Но люди меняются, госпожа комиссар. Он был не такой. Не стал бы применять насилие, чтобы заполучить женщину. Он и так пользовался у них успехом. Вы не должны на него наговаривать. – Я и не говорила, что он ее изнасиловал. Я сказала, он ее убил. – Я не верю. – Он был вашим другом, – вступил Веллер. – У него бывали фантазии о насилии? – Фантазии о насилии? О чем вы? Что за безумный бред? Майк был совершенно нормальным. Скучным до мещанства. Он предпочитал романтический секс, спросите кого угодно. Тина, иди сюда! Официантка осторожно приблизилась к столику, за которым сидели Анна Катрина, Веллер и Кхалид. – У вас с Майком ведь что-то было. Как он себя вел? Тина залилась краской и не знала, куда деться от смущения. Анна Катрина одернула Кхалида: – Не задавайтесь. Вам не следует так разговаривать. – Что? Но что я такого сделал? Я… Анна Катрина взглядом передала разговор Веллеру, встала и попросила Тину отойти с ней на несколько шагов. Потом снова вернулась к столу, забрала фотографию и показала Тине. – Вы видели эту девушку? У господина Тумма были с ней отношения? Она была кем-то вроде вашей конкурентки? – У меня не было конкуренток. Это все болтовня Кхалида. Он любит так говорить. Его почему-то это веселит. – Значит, у вас не было интимных отношений с господином Туммом? Официантка указала на черную ленту на своей белой блузке. – Он нравился мне, как и всем. И однажды, когда у меня возникли проблемы с бывшим, он меня утешил. Он всегда вел себя очень мило, умел обращаться с женщинами, если вы понимаете, о чем я. Это случилось всего раз. Ну, может, два. Но у нас не было настоящих отношений. Я была благодарна за эту работу и… – Можете предположить, зачем он убил эту девушку? – Я вообще не могу представить, чтобы он кого-то убил. Анна Катрина еще раз показала ей фотографию. – Возможно, эта девушка когда-то приходила сюда поесть? У нее был здесь друг? Можете вспомнить? Тина покачала головой. – Боюсь, госпожа комиссар, больше я ничем не могу вам помочь. Кхалид громко отвечал на вопросы Веллера. Он явно хотел, чтобы его слышала вся пиццерия: – У меня есть множество долговых обязательств от Майка. Дома́. Мне за них так и не заплатили. Он был мне как брат. Когда он о чем-нибудь просил, я не отказывал. И он всегда писал для меня бумажку. Я никогда не настаивал, он делал это по собственной воле, потому что бы честным малым, понимаете? Он надеялся когда-нибудь мне все вернуть. И да, теперь управлять фирмой буду я. – Я не глухой, – напомнил Веллер. – И прекрасно вас слышу. Толстяк снова принялся за пиццу, но начал жевать быстрее, чем раньше. Он ел уже с меньшим удовольствием. Словно ему хотелось побыстрее уйти. Он допил красное вино, как пиво. Три раза быстро наполнял бокал и выпивал его залпом.