Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы это поручили Владимиру и Борису Кусликам. * * * Рита Грендель понятия не имела, куда запропастилась Анна Катрина, но рассказала, что у них с мужем тоже начались проблемы с желудком. Веллер набрал номер Моники Таппер. Следующей в списке была Мелани Вайс. Возможно, подруги знали, где может быть Анна Катрина. Руперта забавляло, что Веллер разыскивает собственную жену, и он наслаждался тем, что знает больше Веллера. Какое-то время он наблюдал, как коллега тщетно пытается дозвониться до Анны Катрины, и складывал перед собой гору из арахисовых очистков. – Если честно, – сказал Руперт, отправляя в рот очередной орешек, – я не хочу знать, что именно сейчас делает моя Беата – основывает со своей матерью тайный гимнастический союз или тестирует диету на кремовых тортах. Я просто рад, что не имею к этому отношения. Наша соседка готовит ужасный компот из биоморкови… Иногда рано утром жена сидит с ним в саду и медитирует. Он постучал себя указательным пальцем по лбу. И с довольным видом продолжил раскалывать орехи. – Спасибо, Руперт, но я ищу свою жену, а не твою. Руперт сменил тему: – Думаешь, этот доктор Кайзер стал статс-секретарем, или как это там называется, только из-за фамилии? Получается, в этой теории что-то есть? И вообще, такую фамилию носить куда приятнее, чем, например, Мист или Шлюпфер [15]… Веллер с грохотом поставил кружку на стол. – Сейчас это меня совершенно не интересует, но получается, Нюссен [16] тоже стал большой шишкой из-за фамилии, или как? Руперт оглядел свой пакетик с орешками и ухмыльнулся. – Да, возможно. Во всяком случае, она звучит вкусно. Напоминает о Рождестве. А может быть, этот Тумм убил себя только из-за своей нелепой фамилии. – Лучше помолчи, Руперт, – проворчал Веллер. – Он себя не убивал! – Это не дает тебе права затыкать меня! – Прости, это все из-за того, что я не знаю, где Анна. Руперт откинулся назад и бросил испорченный орешек в мусорную корзину. Но тот попал в край и со звоном отскочил от него. – Я не хотел тебе говорить, но раз ты так просишь, придется рассказать тебе горькую правду, как мужчина мужчине. Веллер посмотрел на Руперта. Тот продолжил: – Однажды это происходит со всеми. Даже в самых лучших браках. – Да что, черт побери, такое?! – Я видел, как твоя Анна Катрина уходила с двумя молодыми парнями. – Что? Как уходила? Руперт встал, пнул ногой испорченный орешек и изобразил женскую походку. Покачивать бедрами оказалось больно – сразу заныл крестцово-подвздошный сустав. Он схватился за спину и скривился. А потом с усмешкой сказал: – Это были два молокососа, из тех парней, что так нравятся женщинам, с дурацкими прическами и многозначительным взглядом. Он как бы говорит: «Да, я еще ребенок, но потом, несомненно, стану жутко прекрасным отцом». – И куда она шла с этими типами? – Да здесь, по коридору. – Ну и куда они направлялись? Руперт послал Веллеру красноречивый взгляд. – Велнес? Боулинг? Сауна? Итальянский ресторан? Уверен, она сейчас сидит на «Харлее» и наслаждается ветром в волосах. Задница наверняка знает подробности. Веллер бросился вниз, к Марион Вольтерс. Она видела, как Анна Катрина уходила с двумя мужчинами и потом уехала с ними прочь. Стоящий у Веллера за спиной Руперт буркнул: – Вот видишь. – Да, но кем были эти двое? – уточнил Веллер. – Понятия не имею. Веллер поверить не мог: – Как это – понятия не имеешь? Получается, теперь тут может разгуливать кто угодно? – Когда к зданию подъезжает машина скорой помощи и оттуда выходят два человека, я что, должна устраивать им допрос? В таких случаях принято оказывать посильную помощь и показывать, куда пройти. У Веллер закружилась голова. – Машина скорой? Куда они направлялись? – недоуменно спросил он. – К дракону. Не раздумывая ни секунды, Веллер бросился по лестнице вверх, в кабинет старшего советника Дикманн. На мгновение Руперт оказался наедине с Марион Вольтерс. Они друг друга не выносили. Вольтерс прекрасно знала, что Руперт называет ее «Задницей», и в свою очередь считала его совершенно некомпетентным мачо, недостойным полицейского значка. Веллер без стука распахнул дверь кабинета Дикманн. Она вздрогнула. – Куда уехала Анна Катрина с двумя мужчинами? Дикманн невозмутимо дописала начатое предложение, оставляя себе время подумать. Потом пересела так, чтобы смотреть Веллеру прямо в глаза. – Судя по вашим словам, вы с ней даже не попрощались, господин Веллер. Удивительно, что вы настолько толстокожи друг с другом. На службе и в частной жизни. Ваш молодой брак оказался не таким уж счастливым? – Речь сейчас не об этом, – отрезал Веллер. – Где Анна? При чем тут скорая помощь? Госпожа Дикманн теребила кончики волос. – У вашей жены, господин Веллер, большие проблемы. Вы должны были это заметить. Сегодня она на добровольных началах – что вызвало у меня уважение – была направлена на психиатрическое лечение. Веллер опешил. Он схватился за голову. – Что? – Разве вас не удивляет, что она вам ничего не сказала? На ее месте я бы подумала о своих близких, если… – Но это все неправда! – простонал Веллер. У него за спиной появился Руперт. На какое-то мгновение Веллер был этому даже рад. Благодаря Руперту пол в комнате стал более устойчивым. Он словно вернул связь с реальностью. – Ваша жена страдает от тяжелого расстройства личности. Позвольте ограничиться этим и не цитировать все заключение профессора Лемпински целиком. Веллер почувствовал, что сейчас упадет. Ему нужно было за что-нибудь схватиться. Руперт его поддержал. – Вы упекли Анну Катрину в больницу против ее воли? – гневно прошипел Веллер. Тон Дикманн стал жестче: – Моя коллега Анна Катрина Клаазен добровольно покинула здание в сопровождении двух санитаров, чтобы наконец решить свои проблемы, а не убегать от них. Этот шаг вызывает у всех нас глубокое уважение. Вам не следует ломать здесь комедию. Вы утверждаете, что ее увели из здания полиции силой? Мимо нашей коллеги Вольтерс? Веллер покинул кабинет Дикманн с поддержкой Руперта, как боксер, которого нокаутировали и который не помнит об этом, уходит в сопровождении рефери. В коридоре Руперт попытался по-своему поддержать коллегу: – Не воспринимай это так серьезно. Дикманн и этот профессор ошибаются. Возможно, Анна Катрина выглядит слегка переработавшей и замученной, но уж прямо сумасшедшей ее не назовешь. Веллер прижал Руперта к стене и пригрозил врезать ему кулаком в лицо, когда дверь соседнего кабинета открыла Сильвия Хоппе. Она коротко оглядела их и прошла мимо, словно ничего не случилось. Когда она проходила мимо Веллера, то едва слышно прошептала ему на ухо: – Я ничего не видела. Веллер отпустил Руперта и бросился к себе в кабинет. Забрал ключ от машины и поехал в клинику Уббо-Эммиуса, чтобы увидеться с Анной Катриной. Но там ничего не слышали о пациентке с таким именем.