Мужчина опустился на кушетку и кивнул миссис Муир. Она нажала на кнопку «Воспроизвести». Женщина обращалась с пультом так, словно посвящала кого-то в рыцари. Когда началось видео, Рэймонд почувствовал, что куда-то уплывает, – после кадров из «Блэквотер» на него нахлынули воспоминания, к тому же сытные клецки оказывали усыпляющий эффект. Он и понятия не имел, сколько времени прошло, когда миссис Муир внезапно завизжала: – Ну и ну! Посмотри! Высоко подняв пульт, она поставила видео на паузу. Рэймонд поднял взгляд: он полностью ушел в себя, его глаза блуждали по узору на обоях миссис Муир, но теперь он сосредоточился на экране телевизора, с которого на него смотрела Эна Мэсси. Он испытал мгновенный шок. Дело было не только в том, что он снова увидел ее лицо: куда важнее было, что он увидел ее в этой комнате. После того как вчера детектив упомянул в разговоре отделение Китса, Рэймонд намеренно загнал воспоминания о ней в самые отдаленные уголки памяти. Но теперь воспоминания нахлынули на него с новой силой, вытесняя все другие мысли и привнося с собой что-то еще. Что-то отвратительное и пугающее. Глава 17 После того как Гарри Джойс представился ей, Конни проводила его до дома, который находился через две улицы. Он плохо держался на ногах, и девушка гадала, как он ухитрился добраться до паба, не сломав себе чего-нибудь по дороге. По пути Конни объяснила ему, кто она и как они с Эдом познакомились. – Мы почти каждый день созванивались – до этого момента. Я так волнуюсь, – проговорил Гарри. Они сидели в его гостиной – уютной комнате с небольшим газовым камином 1930-х годов, выложенным потрескавшейся плиткой; в нем горели керамические бревна. Конни устроилась на диване, старом и потрепанном, но на удивление удобном, и попыталась представить себе Эда, сидящего на этом же месте. Это было совсем не похоже на человека, который проводил свободное время за исследованием канализации и затерянных уголков города. Такое уютное место совсем не ассоциировалось с ним. – Я тоже, – сказала Конни. – Надеюсь, полиция не считает, что он имеет отношение к смерти той бедной женщины. – Мой Эд никогда бы не ввязался в подобное. – Мы-то это знаем, но, пока он не объявится и сам все не объяснит, полиция будет думать иначе. – Не представляю, что останавливает его, – сказал Гарри с обеспокоенным выражением лица. – Полиция считает, что он может быть с кем-то. Со своей девушкой, например. – Не глупи, милая. После произошедшего с твоей сестрой… – Гарри покачал головой. – Что ж, это выбило его из колеи. Я был безмерно рад, когда Эд получил ту работу в школе. Это хорошая, стабильная работа, в прошлом мы бы убили за такую. Не знаю, зачем ему понадобилось таскаться по старым зданиям. – Он прямо-таки одержим «Блэквотер», верно? – спросила Конни. – Скорее всего, это моя вина: я рассказывал ему истории о больнице, когда он был еще ребенком, – улыбнулся Гарри. – Тогда мы жили в башне Бельвю, на восемнадцатом этаже, откуда открывался вид прямо на психлечебницу. Теперь-то башню, конечно, уже снесли, но Эд провел немало времени, разглядывая это место через мой старый бинокль… – при этом воспоминании Гарри вздохнул. – Он даже начал составлять устную историю «Блэквотер». На мой взгляд, задумка была интересной. – Он несколько раз говорил об этой идее, но я не знала, что он на самом деле занялся этим. – О да, я назвал ему несколько имен людей, раньше там работавших. Конечно, он взял интервью и у меня тоже. Я был смотрителем. Неплохая работа, но не такая хорошая, как работа учителя. – Он гордо улыбнулся. – Места вроде «Блэквотер» врезаются в память. В прошлое воскресенье Эд разговаривал с кем-то о больнице и получил какую-то новую зацепку. Он такой пробивной, мой Эд! Кстати, он хранит некоторые вещи здесь – в его квартире-студии не хватает места. – Какие вещи? – спросила Конни. Гарри покачал головой. – Это его дело. Посмотри, если хочешь. Они наверху. – Не думаю, что стоит. Это же его личные вещи. Это неправильно, – в конце концов, прошло всего лишь сорок восемь часов. Или это уже достаточно долгое время, чтобы человек считался пропавшим? Боже, она понятия не имела. – Все это неправильно. Возможно, в комнате наверху найдется что-то, что подскажет нам, где он. – Не уверена, – Конни колебалась. – Он может войти в эту дверь в любое мгновение. Прошло всего-то два дня. – Ну да, – пробормотал Гарри. – Всего два дня. – Ладно, я быстро взгляну, но ничего не буду перебирать. Обещаю. – Первая комната справа. – Он показал большим пальцем наверх. – Когда спущусь, сделаю вам чашку чая, но потом мне нужно бежать. Когда Конни поднималась по лестнице, из гостиной до нее донеслась мелодия Майка Мауэра из «Охоты за скидками»[15]. Веселые звуки саксофона вызвали у нее чувство подавленности, которое усилилось еще больше, едва девушка зашла в комнату, где Эд хранил свои вещи. В углу стоял письменный стол с задвинутым стулом, а у противоположной стены располагалась одиночная кровать. Над ней висело испещренное пятнами винтажное зеркало. Конни уставилась на свое отражение, представив, что на нее смотрит Эд. На стене позади себя она заметила фотографию в рамке – «Блэквотер». Живописное озеро и водонапорную башню ни с чем нельзя было спутать. Судя по всему, это было групповое фото персонала: на нем были запечатлены медсестры в форме. Впрочем, на снимок попали и несколько пациентов – язык тела выделял их среди работников больницы, которые стояли с дежурными улыбками, явно контролируя свою осанку. В одном из стоящих в заднем ряду девушка узнала молодого Гарри и сразу же отметила схожесть между дедушкой и внуком. Помимо стола, стула и кровати все место в комнате было занято ящиками, книгами и тем, что большинство назвало бы мусором. Конни узнала табличку с надписью «ОПАСНО», забранную Эдом со старой фабрики, которую они вместе посетили в Суррее. Девиз сталкеров гласил: «Уноси с собой только фотографии и оставляй только отпечатки ног», и они его, как правило, придерживались, но даже Эд не смог устоять перед таким трофеем. Воспоминание о том дне резануло ее ножом по сердцу. Где же он, черт возьми? Конни подошла к столу, заваленному файлами и папками. Ее взгляд привлек бумажный стикер, на котором впопыхах были нацарапаны адрес и имя: Том Эллис. Эта информация ей ничего не давала, но ниже было написано дважды подчеркнутое слово, от которого у нее перехватило дыхание. Сара. Конни напрягла память, но адрес ей ни о чем не говорил. Она сразу подумала о сестре, хотя на самом деле это могла быть какая-то другая Сара. Девушка открыла коробку с файлами, но кроме USB-провода в ней ничего не оказалось. Конни закрыла крышку и наугад выбрала папку, пролистав ее содержимое. Здесь хранились в основном копии газетных статей о «Блэквотер». Она достала одну копию статьи из Wandsworth Guardian, датированную 14 апреля 1993 года. Заголовок гласил: «Психиатрическая больница “Блэквотер” закрывает свои двери в последний раз». Фотография с высоты птичьего полета демонстрировала разбросанные по участку здания, многие из которых закрылись задолго до этого – все они входили в состав больницы. В статье говорилось о двух последних пациентах, покинувших лечебницу всего лишь за неделю до выхода статьи, а также о том, что требования к уходу за психическими больными изменились и что большинство людей хотят, чтобы о них заботились в сообществе. Конни вернула статью в файл и достала несколько других публикаций. Одна из них называлась «Застройка “Блэквотер” прекращена» и была датирована 2008 годом; в другой, под названием «Персонал оправдан: нарушений не найдено», девушка увидела фотографию: две женщины, покидающие «Блэквотер» с опущенными головами. Еще одна статья, «Медсестра из “Блэквотер” найдена убитой», рассказывала о том, что в 1966 году в больнице было обнаружено тело медсестры, умершей в результате передоза. На зернистой фотографии можно было рассмотреть семью, возвращавшуюся с похорон. Конни пролистала остальные материалы в папке и уже собиралась ее закрыть, как вдруг оттуда вывалилась газетная вырезка от 2015 года. Снова Wandsworth Guardian, статья называлась «Жизнь прекрасна». Сквоттер Рэймонд Свит сегодня получил право собственности на небольшой участок на территории печально известной «Блэквотер». Данная земля, на которой стоит бывшая психиатрическая лечебница, не использовалась двадцать два года, но недавно ее приобрела фирма «Патриси Девелопментс». Свит, проживающий на этой земле с 1994 года в статусе сквоттера, сделал заявление о приобретательной давности, когда застройщик собрался выгнать его. «Патриси Девелопментс» продолжит воплощать в жизнь свои планы по превращению бывшей психбольницы в роскошные апартаменты, но ей придется смириться с соседом в лице мистера Свита, законно проживающего в северо-западной части территории. Конни закрыла папку и на мгновение застыла. Рэймонд Свит. Она едва не забыла про него – неопрятный человек, хорошо известный среди местных, довольно безобидный. Он всегда выглядел так, словно где-то напортачил. Эд однажды постарался подружиться с ним в надежде, что тот пустит его на территорию, но, насколько девушка знала, тихий и замкнутый Рэймонд оказался крепким орешком. Внезапно она осознала, что Гарри внизу переключил канал телевизора, и тут до нее донесся его голос, зовущий ее по имени. – Что такое? – спросила она сверху. – Тебе нужно посмотреть новости. Спускаясь вниз, она размышляла над тем, не видел ли Рэймонд Свит что-нибудь вечером во вторник. – Вот, – произнес Гарри, когда она зашла в комнату, и включил звук погромче. Теперь телевизор оглушительно орал, но Гарри, казалось, этого не замечал. Конни села перед экраном. Основной репортаж о непогоде подходил к концу, и ведущий новостей заговорил о «Блэквотер»: – Полиция ищет свидетелей после того, как вчера ранним утром в заброшенной психиатрической больнице «Блэквотер» было найдено тело. Жертва, в которой опознали восьмидесятичетырехлетнюю Эну Мэсси, была медсестрой на пенсии. Она работала в лечебнице, закрывшейся в 1993 году. Конни уставилась на экран и почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Ведущий продолжил: – Полиция намерена выследить человека, который был замечен рядом со старой психиатрической клиникой вечером во вторник. Полицейские опубликовали кадры с камер видеонаблюдения и хотят поговорить с попавшим на них мужчиной. Конни ахнула: на экране появилось зернистое изображение Эда, заходящего в больницу через главный вход. – Предполагается, что это двадцатисемилетний Эдвард Блейк, ассистент учителя из школы Роял-Оук. Полиция также пытается выследить Лероя Симмонса, охранника из старой больницы, который пропал вскоре после того, как сообщил о теле. Если у вас есть информация о местонахождении кого-либо из них, свяжитесь с полицией по номеру 0845 1221221. Когда репортаж подошел к концу, Конни схватила пульт и уменьшила громкость. Она едва могла расслышать свои мысли. – Она работала в «Блэквотер», – произнес Гарри, показывая на теперь уже пустой экран. – Эна Мэсси. За глаза ее называли «медсестрой Рэтчед», – при этом воспоминании он покачал головой. Конни нахмурилась. – Почему? – «Пролетая над гнездом кукушки»[16]. Помню, как ходил смотреть фильм, когда он только вышел. Медсестру Рэтчед словно бы списали с Эны. Та еще стерва. Девушка видела фильм и хорошо помнила этого персонажа – медсестру Рэтчед. – Я не удивлен, что какой-то тип убил ее, – произнес Гарри, глядя на Конни. – Уж прости. – Что она сделала? – Теперь все уже в прошлом, – сказал он, отмахиваясь от ее вопроса. – Скучать по ней никто не будет, скажем так. Конни не знала, что на это ответить. – Эд был знаком с ней? Гарри покачал головой. – Сомневаюсь. Я бы никогда не познакомил его с таким человеком… Более того, я даже не знал, что она все еще коптит небо. На несколько мгновений они замолчали, а потом Конни осознала, что ей пора. – Как насчет чашечки чая перед тем, как я уйду? – Было бы отлично. Там есть все, что нужно, – Гарри махнул рукой в сторону кухни. Конни почувствовала себя виноватой при мысли, что оставляет его одного. Но задержаться она не могла: нужно было покормить Террора, ее кота, да и ей самой завтра предстояло идти на работу.