– Его имя всплыло в книгах посетителей в хосписе. В том хосписе, где работала Эна. Глава 19 Когда Кирби вернулся в Маунт-Плезант, Андерсон проводил допрос Рэймонда Свита, поэтому удовольствие поговорить с охранником выпало ему одному. Он все еще не мог выбросить из головы слова Колдера: «Передайте мои наилучшие пожелания Идрису». Он поправился, когда Кирби переспросил его, но все равно намек был понят. Я знаю твоего босса. Лерой Симмонс заметно нервничал и выглядел измученным. На этот раз он не мог крутить в руках свернутый в трубку журнал «Мир карпов», и его большие ладони неподвижно лежали на столе перед ним. Мужчина его комплекции без проблем мог бы унести на руках кого-то вроде Эны – Кирби думал об этом, приступая к допросу. – Мистер Симмонс, вы солгали нам о том, в котором часу заступили на смену. Думаю, вам лучше рассказать все с самого начала. Охранник вздохнул и потер лицо. – Я не должен выходить на двойные смены, но Чипс мой друг, и я сказал ему, что помогу. Если в «Эмерис» узнают, они сдерут с меня шкуру, как и мистер Колдер. – То есть вы хотите сказать, что мистер Монахэн попросил вас выйти вместо него на смену во вторник вечером, а потом в вашу смену, которая начинается в среду утром, так? – Правильно. – И мистер Монахэн ваш друг? – спросил Кирби. Симмонс кивнул. – Как по мне, он не очень-то хороший друг. Потому что, по его словам, двойная смена была вашей идеей, а не его. Он сказал, что вы отчаянно нуждаетесь в деньгах, поэтому он согласился в качестве одолжения поменяться сменами. Что вы на это скажете? – Это неправда, клянусь! Видит бог, это он попросил меня об одолжении. Кирби заметил, что на шее Симмонса висит серебряный крест – его было видно из ворота расстегнутой рубашки. Когда они разговаривали в среду, на охраннике были форма, рубашка и галстук. – Зачем Монахэну лгать? – Послушайте, не мое дело, что он задумал на этот раз, но для чего-то ему нужен был свободный вечер. Я не спрашивал, для чего, и да, я обрадовался дополнительным деньгам. – Почему же вы тогда исчезли? Вы знали, что мы поговорим с Рэймондом Свитом. Разве не логичнее просто рассказать нам, что произошло? – Мне нужна эта работа. Понимаете, я не хотел, чтобы об этом узнал мой начальник. – Расскажите нам об Эне Мэсси, – попросил Кирби, откинувшись назад на стуле и сложив руки на груди. – Думаю, что вы солгали насчет кое-чего еще. – О чем это вы? – Симмонс нервничал. – Я не знаком с ней, сказал же. – Вы в этом уверены? – спросил Кирби. – Конечно уверен. Если бы я был с ней знаком, то узнал бы даже лежащую там с разбитым лицом. Но нет. Вы должны мне поверить. – Дело в том, мистер Симмонс, что миссис Мэсси работала волонтером в больнице – в хосписе Святой Елизаветы в Стритэм. В том же хосписе, куда шесть лет назад определили вашего отца. Кирби наблюдал, как эта информация откладывается у охранника в сознании, и думал о своих родителях. Он страшился того дня, когда одного из них могут определить в подобное место. – Я никогда ее там не видел, честное слово, – сказал Симмонс. – Правда? А согласно сотрудникам хосписа, мисс Мэсси несколько раз навещала вашего отца, прежде чем он окончательно переехал в хоспис. Хотите сказать, вы этого не знали? – Нет, – Симмонс дотронулся рукой до креста на шее. – Клянусь вам, я не знаком с ней. По правде говоря, – он опустил взгляд, всем своим видом выражая сожаление, – я не всегда ладил с отцом, упокой господь его душу. – Что вы имеете в виду? – спросил Кирби. Симмонс поднял на него взгляд. – Я никогда его не навещал. Я не горжусь этим и молюсь за его душу каждый день, но я ни разу не навестил его, когда он был болен. Знал, что в хосписе о нем хорошо позаботятся, так оно и было. Не знаю, кто мог к нему приезжать. – Как тогда ваше имя оказалось в книге посетителей? – Что? – Симмонс казался искренне удивленным. – Быть такого не может. Кирби открыл лежащую перед ним папку, вытащил копию листа и передал Симмонсу. – Вот ваша подпись. Симмонс уставился на список и покачал головой. Он сжал огромные кулаки, и его пальцы задрожали. – Мой сын. Это почерк моего сына. Лероя младшего, – он вздохнул. – Не думал, что он пойдет туда. Он мне об этом не говорил. – Вашего сына тоже зовут Лерой Симмонс? Охранник кивнул. – Его имя – Джейсон Лерой. Мы с ним мало общаемся. Как по мне, так он специально подписался именем Лерой, чтобы досадить мне. Карен МакБрайд не виделась с матерью на протяжении тридцати лет, а теперь оказалось, что Лерой Симмонс оставил отца умирать в хосписе и даже не навестил его. Кирби гадал, из-за чего они так поссорились, что все закончилось подобным образом. – Итак, вы ни разу не навестили отца в хосписе Святой Елизаветы и не общались с Эной Мэсси? – Нет, а жаль. Я бы поблагодарил ее, если бы мы встретились. Поблагодарил, ведь она делала то, что должен был делать я. Господь упокой душу этой бедной женщины, – он перекрестился, всем своим видом показывая, что ему стыдно. – Кто мог захотеть убить такого хорошего человека? Это был отличный вопрос: кто мог захотеть убить пожилую женщину, которая, по словам людей, была чуть ли не святой? Внезапно в голову Кирби пришла одна мысль: – Ваш отец оставил завещание, мистер Симмонс? – Завещание? Если и оставил, я не в курсе, а что? Вряд ли у него было что оставлять: он почти все потратил, делая ставки на скачках. Так вот оно что: грех азартных игр. Нелегко смотреть, как любимый человек спускает все свои сбережения или пенсию на ставки. – Вы из-за этого поссорились, из-за азартных игр? – Это грех, – Симмонс медленно помотал головой. – Любовь к деньгам – корень всех зол. Так же, как наркотики или алкоголь, она проникает в душу и снедает вас. Отец был глух к моим словам, упрямый дурак. – Нам придется связаться с вашим сыном, чтобы подтвердить то, что вы нам только что рассказали. Он кивнул. – Расскажите мне побольше о Рэймонде Свите, – попросил Кирби. – Вы часто видитесь с ним? Симмонс пожал плечами. – Не особо. Он иногда приходит навестить меня. Мы играем в карты, болтаем, всякое такое. По правде говоря, иногда мне приятно побыть в его компании. – Вы играли с ним в карты вечером во вторник? Симмонс кивнул. – Вам придется рассказать «Эмерис» об этом? Кирби проигнорировал вопрос. – Как долго вы и мистер Свит находились вместе? – Не знаю… наверное, с восьми до одиннадцати вечера или около того. – Кто-то может это подтвердить? Вы со Свитом могли вдвоем убить Эну: у обоих есть доступ к больнице. Почему мы должны вам верить? – Я ничего не сделал! – закричал Симмонс. – Пожалуйста, вы должны мне поверить. Я никогда раньше не видел эту даму, пока не нашел ее лежащей там, богом клянусь. – Когда вы не играете в карты, о чем вы болтаете с мистером Свитом? – Кирби стало любопытно, что у этих двоих мужчин было общего, кроме одиночества. – О том о сем. Я боюсь за него, ведь скоро они начнут все тут сносить. Это его дом, единственный дом. Больше ему некуда пойти. А Рэймонд говорит мне, что я сторож чего-то особенного, что мой долг присматривать за больницей. Я подыгрываю, чтобы порадовать его. – Мистер Свит когда-нибудь упоминал Эну Мэсси? Возможно, они познакомились, когда лечебница еще работала? – Хм-м, впервые я услышал ее имя в новостях. И это правда. Кирби задавал ему вопросы еще минут двадцать, а потом вышел в коридор. Андерсон как раз покидал комнату допроса, где говорил со Свитом. – Узнал что-нибудь?