– Думаете, он способен на убийство? – Тот Рэймонд, которого я знала, – нет. Если бы был способен, Эна умерла бы еще много лет назад. – Почему вы так считаете? – Доктор Брейн изучал сон, – ответила пожилая медсестра. – Терапия глубокого сна, как они ее называли. Он считал, что мозг может восстанавливаться, если отключить его на какое-то время. Теперь-то я понимаю, что он относился к пациентам скорее как к подопытным кроликам, чем как к людям. Некоторых из них усыпляли на недели, включая Рэймонда, – она замолчала, а затем тихо добавила: – Всем этим руководила Эна. Так вот что имел в виду Рэймонд, когда говорил Андерсону, что Эна усыпляла его. Кирби боялся даже думать о долговременных эффектах таких экспериментов и гадал, а не было ли привидение Рэймонда плодом его воображения. – А что насчет людей, которым адресованы письма? Они проходили терапию глубокого сна? Терапия работала? Маргарет опустила взгляд на письма на коленях и кивнула. – Это было уже очень давно, но я абсолютно уверена, что да. И – нет, терапия не работала. – Не знаете, зачем Эна хранила эти письма? – Нет. Они принадлежали не ей, – Маргарет передала письма Кирби, словно больше не хотела иметь с ними дела. Кирби свернул письма и положил обратно в карман. – Вы сказали, что Эна руководила усыплением пациентов. Можете рассказать об этом поподробнее? – До десяти пациентов усыпляли и держали в таком состоянии в помещении, которое называлось «комнатой наркоза». Мужчин и женщин. Я возглавляла «соловьев» – то есть медсестер, которые занимались настоящей работой. Я говорю «настоящей», потому что они присматривали за этими беднягами, отводили их в туалет, купали, причесывали. Эна была не способна на подобное. Когда персонала не хватало, запах стоял ужасный. Пот, моча, а иногда кое-что похуже. – Где находилась комната наркоза? – спросил Кирби, надеясь, что медсестра подтвердит слова Конни. – В частном отделении. Отделении Китса, – Маргарет повернулась и, взглянув на Кирби, начала зачитывать поэму: – «Твой ключ мироточивый пускай ларец души моей замкнет…» Это стихотворение «К сну» Джона Китса[22]. – Происходили ли… – он заколебался, понимая, что этот вопрос может быть сложным для бывшей медсестры. – Происходили ли несчастные случаи? Маргарет замолчала и выглянула в окно на освещенный пруд. Кирби терпеливо ждал, пытаясь прочитать выражение ее лица. Казалось, мысленно она перенеслась в другое место. Через несколько минут Маргарет медленно кивнула сама себе и еле слышно прошептала: – О да. Кирби сглотнул, чувствуя, что вот-вот услышит нечто важное. – Это произошло с кем-то из пациентов, упомянутых в письмах? Маргарет указала на нетронутый стакан шерри на столе. Детектив передал ей шерри. – Спасибо, – поблагодарила она, взяла стакан в худощавую руку – которая, как теперь заметил детектив, слегка дрожала – и глотнула золотистой жидкости. Кирби поймал себя на мысли, что ему любопытно, какого года это вино. – Девушка и юноша… но возможно, были и другие, – начала она. – Девушка – дочь одного из друзей Брейна. Все проходило тайно. – Она снова пригубила шерри и передала бокал Кирби, чтобы тот поставил его на стол. – Что произошло? – спросил детектив. – Она умерла во время родов. – В «Блэквотер»? – Кирби был шокирован тем, что в больнице было родильное отделение. Маргарет кивнула. – Дайте мне еще раз взглянуть на эти письма. Он достал письма и передал бывшей медсестре. Он наблюдал, как Маргарет перебирает их. – Вот это, – сказала она, кивая и изучая содержание письма. – Теперь я помню. Сара Карсвелл. Кирби взял письмо, начинающееся с «Дорогая Сара» и подписанное «Любящий тебя Том». Это было единственное из пятнадцати писем, на конверте которого не значилось имя. Детектив решил, что Эна, должно быть, потеряла изначальный конверт и запихнула его в пустой. – Конверт, в котором мы его нашли, был адресован Кэтрин Эдвардс, – заметил детектив. – Возможно, они не хотели, чтобы кто-либо знал о том, что она здесь. Как я говорила, все держалось в тайне. – Вы имеете в виду, что все это скрывали? – спросил Кирби. Маргарет кивнула. – Кем был Том, ее парнем? – Я мало общалась с Сарой, но ее навещал молодой человек. Не ее класса, поэтому не думаю, что ее семья одобрила ее выбор. Это мог быть он. – Вы помните его фамилию? Маргарет покачала головой. – Я даже не помнила его имя, пока вы не показали письмо. Бедняга был по уши влюблен в нее. – Когда это было? Медсестра на мгновение задумалась. – Наверное, где-то в середине шестидесятых. Точнее сказать не могу. – Что произошло с ребенком? – Его отправили в приют. Об этом позаботилась Эна. Кирби не мог поверить своим ушам. – Почему ее родные позволили подобное? Как отреагировал отец ребенка, Том? – Бедняга не имел права голоса. Сара была постыдным секретом для семьи; думаю, что родные просто хотели избавиться от нее и ото всех этих неприятностей. По крайней мере, ее отец. «Боже, – подумал Кирби. – Что же это была за семья такая?» – Вы не помните, в какой приют отдали ребенка? Маргарет поправила одеяло на коленях, словно собиралась встать. – Нет, это было очень давно. – Позвольте, я вам помогу, – предложил Кирби. Он взял одеяло, свернул и положил на спинку кресла. – Вы упомянули юношу… Внезапно послышался какой-то шум, отвлекший их обоих: кто-то издал вопль, вслед за которым раздался звон разбитого стекла. Обернувшись, Кирби увидел, как двое работников дома престарелых выводят из комнаты пожилого джентльмена. Похоже, у того случилось помутнение рассудка. «Боже упаси меня оказаться в таком месте, неважно, насколько напыщенным оно будет, со всем этим выдержанным шерри и подсветкой чертова пруда», – подумал детектив и увидел направляющуюся к ним Терезу. Она постучала по часам, показывая, что пора уходить. – Так что насчет юноши, мисс Холидей? – переспросил он. – Ах да. Он был молод, примерно возраста Рэймонда, анорексик. У него не было ни семьи, ни друзей, он попал к нам из сиротского приюта. Рэймонду он понравился. Две потерянные души, – она покачала головой. – Как грустно. – Что с ним произошло? – Подробностей не знаю, знаю лишь, что он умер во время терапии глубокого сна. Его звали Грегори Бут. Рэймонд был очень расстроен. Он только недавно потерял мать, и тут произошло такое. – Вы закончили, инспектор? – спросила Тереза Бетелл, присоединившаяся к ним. – Уже поздно. Кирби хотел бы побольше услышать о Грегори Буте, но встал и повернулся к Маргарет, пытавшейся подняться с кресла. – Позвольте мне… Она отмахнулась от него и неуверенно встала. – Я в порядке, спасибо. – Маргарет, вы же знаете, что должны не забывать про ходунки. Про что я вам говорила? – Тереза повернулась к Кирби. – Она такая упрямая, – добавила медсестра с улыбкой. – Вы слишком сильно суетитесь, оставьте меня в покое… – Маргарет протянула костлявую руку Кирби. – Доброй ночи, детектив. Тот пожал ее руку и удивился сильной хватке женщины. – Вы очень помогли мне. Если нужно будет еще о чем-то спросить, могу я позвонить сюда? – Конечно. Он снова поблагодарил пожилую медсестру и на всякий случай дал ей свою визитку. Сказал Терезе, что сам найдет выход.