Гудки все шли и шли, и он в конце концов повесил трубку. Мама была либо в кровати, либо с друзьями. Она вела весьма активную социальную жизнь, поэтому Кирби позвонил ей на мобильный. Звонок сразу же был переведен на голосовую почту, и он оставил сообщение с просьбой перезвонить ему. Кирби отправился спать. Той ночью ему снилось, что он снова очутился в «Блэквотер» и брел по палате, казавшейся бесконечно длинной – кровать за кроватью, на них пациенты, некоторые привязаны, другие под успокоительным и смотрят в пространство. Там была пожилая женщина, которую он видел этим утром, – она лежала на спине, ухмыляясь и уставясь в потолок. Наконец детектив подошел к последней койке – дальше была только кирпичная стена – и увидел, что на ней лежит его мать. Детектив проснулся в холодном поту. Было раннее утро. Слова отца не шли у него из головы. Ей нужно кое-что тебе рассказать. Сегодня он позвонит Ливии и все разузнает. Возможно, она подумывает вернуться в Италию, где родилась и выросла, и переживает, как он это воспримет. Само собой, Кирби будет скучать по ней, но, с другой стороны, было бы неплохо иметь предлог регулярно приезжать в Италию. Размышляя о неторопливых итальянских обедах и сверкающем море, Кирби снова заснул. Однако его продолжала преследовать, словно черная тень, мертвая женщина из «Блэквотер». Глава 10 Зайдя на следующее утро в офис «Отдела по расследованию убийств № 29», Кирби понял, что что-то произошло. Детектив опоздал – проклятой «Корсе» не понравился холод, и ее нужно было уговаривать, чтобы она завелась. А потом, когда он наконец завел машину, в Воксхолл произошла авария, и движение на дорогах, и без того очень медленное, встало. Андерсон ел сэндвич с беконом, одновременно слушая кого-то по телефону и пытаясь надеть пальто. У него неплохо получалось. Он взглядом указал на кабинет Хамера. Кирби не успел дойти до двери, как оттуда вышел его босс. – Мы установили личность нашей жертвы из «Блэквотер», – сказал Хамер. – Эна Мэсси, дом 79 по Чартвелл-роуд. Вот ее родственники, – он передал Кирби бумагу. – Иди и сообщи им новость. Кирби прочитал на бумаге имя: Карен МакБрайд, урожденная Мэсси, живет на Даунчерч-роуд. Дочь жертвы. Детектив ненавидел такие визиты – как и все полицейские. – Как установили ее личность? – спросил он. – Благодаря соседке. Жертва, судя по всему, работала волонтером в хосписе, вот только вчера днем она не пришла домой к пациенту. Ее соседку знали в хосписе – у нее там родственник, – поэтому ей позвонили и попросили проверить, все ли в порядке у Эны. Вчера, не сумев с ней связаться, соседка не стала особо волноваться, но утром ситуация не изменилась – и она заявила об этом в полицию. – И это точно Эна? Хамер кивнул: – На сайте хосписа есть страница с фотографиями волонтеров. – Черт возьми, да она ровесница пациентов хосписа, – заметил Кирби, гадая, есть ли для волонтеров ограничения по возрасту. – Она еще и постарше некоторых своих подопечных: ей было восемьдесят четыре. Хоспис пришлет нам список людей, с которыми Эна Мэсси контактировала. Возможно, она поссорилась с чьим-нибудь родственником. Мы часто слышим истории о том, как пожилые люди меняют свое завещание, никому ни о чем не сказав, – так что, возможно, кто-то переписал на имя Эны свое завещание, а семья взбесилась… – Казалось, Хамер сам не очень-то верил в это предположение, но он был прав: Эне вполне могли оставить что-то ценное, а обиженный член семьи мог решить взять дело в свои руки. Такое случалось уже не раз. Впрочем, это не объясняло, что она делала в «Блэквотер» в самую холодную ночь года. – А еще, – продолжил Хамер, – Эдвард Блейк прошлой ночью не вернулся в свою квартиру. Его дедушка, с которым он очень близок, ждал, что тот его навестит. Но Блейк так и не появился. – Вот дерьмо, – выругался Кирби. – Думаешь, он наш преступник и только что сбежал? – Весьма вероятно. Или он может быть свидетелем. – Когда его видели в последний раз? – спросил Кирби. – Днем во вторник. Он вернулся к себе в квартиру около четырех часов, что было для него необычным, а потом сосед сверху видел, как он уходит примерно в семь вечера. – Ладно. Нужно будет проверить камеры видеонаблюдения, посмотреть, получится ли отследить его передвижения. Список его телефонных звонков уже готов? Хамер кивнул. – Там постоянно всплывает одно имя: Конни Дарк. Судя по всему, Блейк собирался встретиться с ней вечером во вторник. Она звонила ему и оставила несколько сообщений. А еще она последняя, кому он звонил с этого телефона. Поговори с ней, как только встретишься с дочерью Эны Мэсси. Пит займется школой, но наш приоритет – найти Блейка. Пока что он – наша единственная зацепка. – Что насчет хосписа? – Отправь туда Кобрака, после того как он встретится с дедушкой Блейка, – ответил Хамер, глядя на часы. – Вскрытие через час, а мне как раз нужно поговорить с патологоанатомом по другому делу, так что с этим я разберусь сам. Дам тебе знать, когда появится какая-нибудь информация, – с этими словами он развернулся и исчез в своем кабинете. Кирби сел за рабочий стол и включил компьютер: перед отъездом он хотел просмотреть записи телефонных разговоров Блейка. Детектив пробежался глазами по присланным из Ньюлэндса данным. В телефонных разговорах Блейка прослеживалась определенная закономерность: по будням, примерно с 8:15 до 15:30, он редко звонил или писал кому-либо – скорее всего, в это время он работал. А на выходных он звонил сам и отвечал на звонки в течение всего дня. Блейк звонил на разные номера, включая номер Конни Дарк, а еще он регулярно связывался со своим дедушкой, Гарри Джойсом, – практически через день. Просмотрев часть SMS-сообщений, Кирби отметил, что многие из них написаны поздно вечером и, судя по всему, содержат информацию о месте встречи, хотя где эти места находились, оставалось загадкой. Видимо, Блейк и его друзья общались на каком-то своем языке. Блейк что-то задумал, но что? За последний месяц он часто связывался с Конни Дарк, и, как Хамер и сказал, они, похоже, договорились встретиться в вечер убийства, но что-то им помешало. Детектив проверил Конни Дарк по базе. Как и Блейк, она была чиста: за ними не числилось даже штрафа за парковку в неположенном месте. Однако кое-что интересное Кирби все же обнаружил… Андерсон закончил говорить по телефону и подошел к нему. – Богом клянусь, эта женщина знает, когда я ем сэндвич с беконом и мне нужно выходить из здания. – Только не говори, что это опять миссис Звездная Свидетельница? – произнес Кирби. Андерсон кивнул. – Очевидно, ее соседку убили – опять – прошлой ночью в 3:45, а преступник пробрался через ее задний двор, оставив следы. Она хочет, чтобы я взглянул на эти следы и снял отпечатки пальцев. Черт бы ее побрал… – Миссис Звездной Свидетельнице было семьдесят, и она постоянно заявляла о преступлениях, которые никогда не совершались. – Тебе нужно перестать давать свой номер женщинам старше тебя, Пит. – Да пошел ты, – улыбнулся Андерсон, а потом взглянул на экран компьютера Кирби. – Это записи телефонных звонков Блейка? – Ага. Здесь особо не за что зацепиться, разве что стоит обратить внимание на Конни Дарк. Здесь указано, что она живет в «Четырех парусах» – почему это название кажется мне знакомым? – Раньше в здании находился паб. Обычно там выпивали охранники из тюрьмы Уондсворт. Он пустует уже много лет. Странное место для проживания… Возможно, она сквоттер[8]. Послушай, я еду в школу, а потом в дом жертвы. Встретимся там позже? – Да, конечно, – пробормотал Кирби, занятый поисками «Четырех парусов» на гугл-карте. Андерсон был прав: место пустовало уже пять лет. Паб представлял собой небольшое строение, обшитое сайдингом, а на его вывеске красовалась мельница. Должно быть, он был как-то связан со старой мельницей в Уондсворт Коммон. Действительно, странное место для жизни. Кирби встал и надел пальто, на мгновение почувствовав страх при мысли о том, что ему придется сообщить плохие новости Карен МакБрайд. Спускаясь в лифте на первый этаж, он попытался не зацикливаться на этом и сосредоточиться на Эде Блейке и Конни Дарк. Хотя ни у одного из них не было судимостей, они находились в базе данных полиции по иной причине: пять лет назад обоих допрашивали в связи с другой подозрительной смертью. В конце концов было установлено, что та смерть произошла в результате несчастного случая, но внимание Кирби привлекло место происшествия: психиатрическая больница «Блэквотер». Глава 11 – Вот непруха, – сказала дочь Эны Мэсси. Кирби сидел на чересчур мягком диване в доме номер 14 по Даунчерч-роуд и чувствовал себя очень некомфортно. По приезде его провели в гостиную, где все поверхности были заставлены разными предметами: по большей части розовыми и преимущественно в форме собаки. В доме стоял резкий запах освежителя воздуха. До детектива доносились скулящие звуки откуда-то слева – скорее всего, из кухни. Напротив него сидела Карен МакБрайд в облегающем розовом комбинезоне. Годы не пощадили ее, и комбинезон шел ей примерно так же, как пошел бы Кирби, если бы он его надел. Детективу казалось, что он попал на съемочную площадку какого-то безумного ночного ток-шоу. Вдобавок ко всему, отопление было включено на всю катушку: температура внутри была не приятной, спасающей от холода снаружи, – нет, это было прямо-таки пекло, достойное горы Этны. Лицо Кирби горело, а по спине стекал пот. – Примите мои соболезнования, миссис МакБрайд, – произнес он. – Могу я что-то для вас сделать? Принести стакан воды… или, может быть, чаю? – Чаю? – она ошеломленно посмотрела на него и потянулась за пачкой сигарет «Силк Кат». – Воды? – Достав сигарету, она зажгла ее при помощи зажигалки в виде пуделя, из пасти которого вырвалось пламя, когда женщина щелкнула по его ушам обгрызенным ногтем большого пальца. – Не, спасибо. Но вы можете передать мне одну из тех синих штук, – она указала большим пальцем на домашний бар в духе 1950-х. Кирби был рад слезть с дивана – тот, казалось, сам по себе излучал жар, словно он вот-вот воспламенится. Домашний бар был выполнен в форме корпуса корабля с красной крышкой из жаропрочного пластика. По бокам в нем были вырезаны два иллюминатора; один из них украшал якорь на золотой цепи. Кирби невольно представил, как хорошо бар смотрелся бы в его доме-лодке рядом с чучелом лисицы Пита. На полках аккуратными рядами стояли бутылки WKD Blue[9]. Детектив открыл одну из них открывашкой в форме головы бульдога и огляделся в поисках стакана и льда. – Мне больше ничего не нужно, – сказала Карен, глубоко затянувшись сигаретой. – Если хотите, налейте и себе. Кирби скорее бы выколол себе глаза, чем пить теплый синий алкогольный коктейль, а уж тем более в такое время суток, и он вежливо отказался. Передав ей выпивку, он снова сел. Карен подняла бутылку и отсалютовала ему. – За маму, – произнесла она и сделала долгий глоток. – Боюсь, мне нужно задать вам пару вопросов. Вы готовы? – Можете спрашивать у меня что угодно, но сомневаюсь, что смогу вам помочь, – ответила она, пытаясь подавить отрыжку. – Что вообще с ней произошло? – Вашу мать нашли на территории старой больницы в Баттерси. – Что, это то тело, о котором говорили в новостях? Это моя мама? Кирби кивнул. – Да, мне жаль. «Черт», – подумал он, вспомнив, что все еще не позвонил своей матери. Он проснулся в несусветную рань и бросил все попытки заснуть, но так и не смог улучить момент для звонка. – Не ваша вина. Чем, черт возьми, она занималась, шатаясь по старой больнице, в ее-то возрасте? – Именно это мне и предстоит узнать, миссис МакБрайд. Когда вы видели мать в последний раз? – В 1978-м, – без колебаний ответила Карен. – В том году, когда Род Стюарт выпустил песню “Do ya think I’m sexy?”[10]. Черт возьми, это было еще до рождения Кирби. Он подсчитал в уме: согласно записям из ГРО[11], Карен родилась в 1962-м, а значит, в 1978 году ей было 16 лет. – И больше вы с ней не виделись? – Нет. И я чертовски этому рада. Я ушла из дома при первой возможности. Все эти годы мы общались по телефону, но больше не виделись. – Она сделала паузу, чтобы еще раз глотнуть WKD. – Сказать, что мы не ладили, значит ничего не сказать. Для начала ей не нравился Род Стюарт. Кирби вежливо улыбнулся. Он почти не исключал, что сейчас вот-вот выпрыгнет Майк Ли и крикнет: «Снято!» – Мне нужно понять, каким человеком она была, миссис МакБрайд, поэтому все, что вы расскажете, может помочь делу. Вы знаете кого-нибудь из ее друзей? Где она работала? Вещи вроде этого, – он сделал паузу. – Может, вы вспомните, что кто-то хотел навредить вашей матери? Карен фыркнула, услышав последний вопрос.