Торговый центр «Фусима» только-только открылся, и в двери хлынул плотный поток первых посетителей. С половины восьмого до половины девятого в торговом центре было время утренних скидок. Женщина лет тридцати, ведя сына за руку, пробилась сквозь толпу и поднялась на второй этаж, где находился продуктовый отдел. Уже приближаясь к нему, она вдруг заметила, что сын больше не держит ее за руку. Она остановилась и оглянулась назад: восьмилетний мальчик стоял перед отделом игрушек и с открытым ртом смотрел на полки с большущими плюшевыми мишками. Раздраженная, женщина сделала в голове отметку насчет хорошей цены на десяток яиц и поспешила за сыном. Но, уже подойдя к нему, внезапно поскользнулась и упала. Сильно смущенная, начала подниматься и только тут заметила, что и она, и ребенок стоят в луже темно-красной липкой жидкости. Взглядом женщина проследила за красной полосой, уходящей вверх, и поняла, что та ведет к одному из гигантских медведей, сидящему на полке. Игрушка была размером с человека, и ее нижние лапы были выпачканы все той же красной жижей, живот тоже… и плечи… Мальчик, казалось, не услышал отчаянного крика матери. Он так и стоял в багровой луже, таращась пустым взглядом на огромного желтого медведя. На него, торча над меховой горловиной, глядела голова, череп которой проломили с такой силой, что глазницы оказались на уровне носа. Глава 16 Ритуал Пришел холодный фронт, принеся с собой дожди, слякоть и понижение температуры. Фан Му пробежал по запруженной улице, стараясь не поскользнуться на опавших листьях, мокрых от дождя. Добравшись до входа в «Фусиму», он увидел, что тот уже огорожен желтой полицейской лентой. Рядом толкались зеваки, вертевшие головами, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Фан Му показал свой бейдж, прицепил его на нагрудный карман и вошел внутрь. Место преступления находилось на втором этаже, в отделе игрушек, расположенном в северо-западном секторе торгового центра. Хотя все полки в нем были забиты товарами, покупатели отсутствовали. Проходя мимо разных отделов и бутиков, Фан Му испытал дежавю: он остановился и огляделся, пытаясь сообразить, что показалось ему таким знакомым. Потом продолжил путь к месту преступления. Вице-капитан Чжен Линь стоял, задумавшись, перед стеной с гигантскими плюшевыми зверями. Когда Фан Му подошел ближе, капитан Чжен поднял голову. Одна из плюшевых игрушек не вписывалась в общий ряд. Присмотревшись внимательней, Фан Му понял, что из шеи медведя торчит человеческая голова. – Добро пожаловать в игрушечный ад, – сказал Чжен Линь, скорчив гримасу и пожимая руку Фан Му. – Капитан Бьян сказал нам ничего не трогать до твоего прибытия. Фан Му кивнул. – А где он сам? Чжен Линь указал на выход из здания. – Снаружи. Говорит с парнем, который нас вызвал. Заметь: труп был обнаружен восьмилетним мальчиком. – Черт! – выругался Фан Му. – Ребенок! – Ага. – Чжен Линь криво улыбнулся. – Похоже, отделы игрушек больше не могут считаться безопасными для детей. Мягкие игрушки демонстрировались на главной витрине отдела. Они были распределены по размерам, и самые большие находились на верхней полке. Тело жертвы сидело пятым слева. Судя по всему, на него надели костюм, сделанный из шкуры гигантского плюшевого медведя. По сравнению с очаровательными зверями слева и справа, тварь с телом медведя и головой человека выглядела отвратительно. Ее голова свисала вперед, под колтуном окровавленных волос виднелся проломленный череп. Фан Му осторожно обошел лужу свернувшейся крови и встал прямо перед трупом, чтобы внимательней вглядеться в его лицо. Это был взрослый мужчина, вероятно, лет сорока. Мутные глаза были открыты, лицо сильно распухло. Фан Му отступил на шаг и еще раз осмотрел труп. Голова наклонялась вперед и чуть вправо, как будто жертва извинялась за что-то. Юноша полностью сосредоточился на трупе, и игрушки рядом одна за другой растворились в периферическом поле зрения. Он продолжал до тех пор, пока во всем торговом центре не остались только это мертвое тело и он сам. Теперь труп уже не казался ему похожим на зверя – он превратился в набор эмоций. Фанатизм. Предвкушение. Спасение. Возмездие. – Это… – пробормотал Фан Му себе под нос. – Это похоже на какой-то ритуал… * * * – Ритуал? – переспросил Бьян Пинь, выслушав соображения насчет убийства. Он сидел в комнате видеонаблюдения, хмуря от напряжения лоб. Возле него стоял охранник. – Нашли что-нибудь? – спросил Фан Му, указывая на один из мониторов. Бьян Пинь со вздохом кивнул. – Погляди. Он велел охраннику перемотать видео назад. Когда оно начало проигрываться заново, Фан Му понял, что снимала камера на первом этаже. Поначалу видны были только полки и рольставни на входе. Внезапно под ними мелькнула полоска света, а минуту спустя рольставни начали медленно подниматься, открывая какой-то странный предмет. Он был похож на гигантский гроб, медленно движущийся вперед, но при ближайшем рассмотрении оказался большим черным полотнищем, углы которого поддерживали на штативах. Под таким тентом запросто могли укрыться пять или шесть человек. Охранник переключился на другую камеру, и на этот раз они увидели отдел товаров для дома. Дальше камера зафиксировала движение в отделе игрушек наверху. Свет был тусклым, а нарушители, похоже, знали расположение камер, поскольку выбирали путь, позволявший держаться за полками и стеллажами. В какой-то момент Фан Му показалось, что они вообще пропали, но мгновение спустя стену с плюшевыми зверями осветил луч фонарика. Ткань полотнища была достаточно плотной, и свет через нее почти не проникал. Фан Му не сумел разглядеть людей, стоявших под ним. Смерив высоту полок глазами, он наклонился ближе к экрану. Если они собирались подвесить труп на стене, им пришлось бы высунуться из-под своего защитного покрова минимум на метр. Фан Му замер в ожидании – и заметил какое-то движение под тканью. Через секунду полотнище поднялось вверх, став почти на полтора метра выше. У юноши отпала челюсть. Похоже, у тента был второй слой, свернутый до поры до времени. Пока Фан Му, остолбенев, наблюдал за развитием событий, одна из фигурок под полотнищем взобралась, очевидно, на стремянку и, слегка пошатываясь, затолкала что-то на верхнюю полку. Это был покойный. После нескольких неудачных попыток человек на стремянке сумел закрепить труп, подвесив его на крюк, вбитый в стену. Полотнище медленно скользнуло вниз, как и тело жертвы, а свет фонарика потух. Спустя минуту фигуры под покрывалом снова появились у дверей торгового центра. Рольставни опустились за ними, и они растворились в ночи. – Ты когда-нибудь смотрел «Самый холодный день»? – Бьян Пинь откинулся на спинку кресла. Казалось, он не знает, смеяться ему или плакать. – Ага, – хмыкнул Фан Му. В телесериале «Самый холодный день» персонаж, которого играл Чен Даомин[4], ловко ограбил банк, прячась от камер наблюдения под большим полотнищем ткани. Метод был грубоват, но Фан Му был вынужден признать его эффективность. Теперь перед ним стоял вопрос: зачем понадобилось проделывать все эти ужасные вещи? * * * Жертву звали Шен Баоцян; это был мужчина 41 года, разведенный. Он работал менеджером в компании по оптовой торговле фруктами. Смерть наступила примерно за восемь часов до того, как его оставили в торговом центре. Ее причиной явился удар тупым предметом в переднюю часть черепа. Судмедэкспертиза показала, что на скальпе жертвы имелось несколько поверхностных ран, а также синяки и порезы на разных частях тела. Все они, однако, не были смертельными. Причиной смерти было внутричерепное кровотечение, вызванное переломом черепа в области правого виска. Орудие убийства – тупой предмет наподобие молотка. Основываясь на записях с камер видеонаблюдения в торговом центре, удалось установить, что жертву доставили туда уже мертвой. На запястьях и щиколотках, а также на лице жертвы присутствовали следы скотча, из чего следовало, что перед смертью мужчину похитили, связали и заткнули кляпом рот. Следственные действия показали, что злоумышленники проникли на первый этаж торгового центра через окно в западном секторе. Крепящие болты на защитных решетках были вывинчены. В стекле прорезали отверстие там, где изнутри находилась задвижка, и, просунув в отверстие руку, открыли окно. На замке рольставни остались следы взлома, оставленные инструментом типа отмычки. Первичный осмотр указывал на то, что это было хорошо спланированное, умышленное проникновение и что злоумышленники запаслись всем необходимым, чтобы пробраться внутрь и вылезти наружу быстро и не привлекая внимания. Полиция изучила контакты жертвы, сосредоточившись, по рекомендации Института психологии, на возможных причинах мести, а также на предполагаемой принадлежности к каким-либо подпольным группам или тайным обществам. Дом и место работы жертвы тщательно обыскали, но ничего подозрительного найти не удалось. На теле жертвы также не было никаких татуировок или отметин. Этот факт, в сочетании с показаниями членов семьи, друзей и коллег, заставил полицию отмести вероятность того, что убитый принадлежал к подпольной организации. Относительно версии об убийстве из мести окончательного решения пока принято не было – из-за сложного характера взаимоотношений с партнерами по бизнесу, которые сложились в ходе коммерческой деятельности. * * * Первичные следственные данные сильно удивили Фан Му. В деле явно участвовала группа правонарушителей, и способ, которым они избавились от тела, имел выраженное ритуальное значение. Юноша предположил, что убийство совершила банда, наказавшая кого-то из своих членов, однако сведения от детективов эту версию не подтверждали. По рекомендации Фан Му полицейские повторно опросили своих информаторов из разных банд, действующих в городе. Ничто не указывало на причастность бандитов. В результате следствие сосредоточилось на торговом центре, который представлял определенный интерес для Фан Му и его коллег по Институту криминальной психологии. Наверняка злоумышленники долго и пристально наблюдали, прежде чем выбросить труп, и хорошо спланировали свои действия. Их настойчивость, влекшая за собой проблемы и риски, явно была продиктована какой-то потребностью. Но в чем эта потребность заключалась? Традиционно считалось, что оставление тела жертвы в общественном месте означает попытку унизить ее, выставить напоказ, либо бросить вызов полиции. Однако пока что никакого очевидного мотива для унижения жертвы выявлено не было. Если же преступники бросали полиции вызов, возникала еще более тревожная перспектива: они убьют снова. * * * Табачный дым лениво клубился в конференц-зале Департамента. Прогноз о новых убийствах тяжким грузом лег на плечи присутствующих, и они курили сигареты одну за другой, поскольку только так могли немного облегчить тревогу. Открывая вторую пачку, вице-капитан Чжен Линь жестом велел одному из детективов отчитаться о ходе следствия. Судя по записи с камер видеонаблюдения, злоумышленники хорошо знали план торгового центра. Подозрения с сотрудников за это время успели снять – все они были непричастны. Поскольку окно, через которое злоумышленники проникли внутрь, выходило в глухой переулок, а время было позднее, свидетелей проникновения не имелось. Судя по следам отмычки, один из злоумышленников имел опыт вскрытия замков, поэтому полиция вплотную занялась предприятиями, изготавливающими и обслуживающими дверные системы. После того как детектив закончил, Чжен Линь несколько минут сидел молча за пеленой дыма, с сигаретой, свисающей из уголка рта, и с нахмуренными бровями. Наконец он махнул рукой: – Продолжайте опрашивать семью жертвы и коллег. Попробуйте отыскать хоть что-нибудь. Пока что, парни, это всё. Детективы поднялись и стали выходить из конференц-зала. Фан Му и Бьян Пинь собирались последовать за ними, но Чжен Линь попросил их задержаться. – Старина Бьян, – сказал он, протягивая капитану сигарету. – Мне нужна ваша помощь. Бьян Пинь с Фан Му переглянулись и сели обратно на свои места. – Какая-то чертовщина! У нас до сих пор нет зацепок по делу в лабиринте, а теперь еще и это… – Чжен Линь зажмурился и растер пальцами виски. – Что-то в последнее время в городе развелось слишком много психопатов. Бьян Пинь рассмеялся, но Фан Му не последовал его примеру. Тирада Чжен Линя напомнила ему о том странном чувстве, которое он испытал в торговом центре: дежавю, охватившем его, пока он шел мимо стеллажей к месту преступления. Как будто какое-то воспоминание промелькнуло в мозгу, на грани сознания. Это продолжалось всего мгновение, но в схожей среде или атмосфере оно наверняка возникло бы снова, четкое и ясное, как гравировка на стальной пластине. И вдруг он понял. Убийство в лабиринте.