* * * Из статьи от 22 марта: …Семь сотрудников, включая некоего господина Хоу, вице-председателя совета директоров, были арестованы Департаментом по подозрению в поджоге и незаконном использовании взрывчатых веществ. Сразу после их ареста «Этерниум риал эстейт» опубликовала заявление, где утверждается, что господин Хоу с приспешниками действовали самовольно, и их преступление не имеет никакого отношения к политике компании. Источники подтверждают, что некоему господину Ву также предъявлены обвинения в убийстве (или попытке убийства) за границей… * * * Спустя месяц после смерти учителя Чжоу Чжан Десянь с женой подали на развод. Вся собственность, общая и личная, отошла жене. Через три дня после подписания соглашения бывшая жена Чжан Десяня с дочерью эмигрировали в Сингапур. Неделю спустя Тан Чжи мирно скончался в своей постели в Университетском госпитале. На следующий день Чжан Десянь и Цу Рюй явились в Департамент общественной безопасности Чанхона и сдались властям. Дело по убийствам, связанным с Проектом трансформации поведения, было закрыто, а его материалы переданы в прокуратуру для судебного процесса. * * * Начальная школа где-то в Чанхоне, сумерки. На спортивной площадке не было ни души. Приближалась ночь, и темнота медленно поглощала красные гаревые беговые дорожки и искусственную траву. На северо-восточном краю площадки на качелях едва виднелась детская фигурка. Саммер сидел на доске качелей, медленно раскачиваясь взад-вперед. Фонарей поблизости не было, и его глаза, не отражавшие свет, казались в полумраке глубокими черными дырами. Он негромко напевал себе под нос. Мелодия была старой, слова – неразборчивыми; это больше походило на бормотание во сне, чем на песню. Каждый раз, когда его ноги касались земли, под ними перекатывалось тельце крошечной собаки, переворачивавшееся с бока на бок в одном ритме с качелями. * * * Улица где-то в Чанхоне, поздно вечером. Фан Му медленно ехал на своем внедорожнике, вглядываясь в пешеходов на тротуарах. Каждый раз, когда ему попадалась молоденькая девушка, он притормаживал и присматривался к ней. Поняв, что это не та, кого он ищет, снова давил на газ и продолжал поиски. Время от времени мобильный телефон, валявшийся на приборной доске, начинал звонить и вибрировать. Фан Му бросал на экран равнодушный взгляд и ехал дальше; потом вообще зашвырнул трубку на заднее сиденье. По его лицу пробегали пятна желтого света от уличных фонарей, и видно было, насколько оно усталое. Глаза, однако, оставались зоркими и блестели настойчиво и тревожно. * * * Из главных ворот Коррекционного центра для малолетних правонарушителей человек двадцать заключенных вынесли корзины, полные стеклянных бусин, и стали загружать их в кузов фургона. Как только они закончили, фургон заурчал и тронулся с места. Заключенные выстроились в ряд, охранники пересчитали их, и те побежали обратно внутрь, громко повторяя на бегу речевку. В темноте кузова тем временем что-то зашевелилось – в одной из корзин, полных бусин. Десятки крошечных стеклянных шариков просыпались на деревянный настил с доски, которая приподнялась над корзиной, и из-под нее выбрался маленький мальчик. Фургон остановился на красный свет. Когда загорелся зеленый, он двинулся снова, но дежурный полицейский на мотоцикле заметил, что задние двери фургона открылись и несколько корзин со стеклянными бусинами вывалились на мостовую. С широко распахнутыми глазами полицейский включил сирену и помчался за фургоном. Неприметный силуэт в сером метнулся на другую сторону улицы и скрылся между домов. Когда он возник снова, то вместо серой формы Коррекционного центра на нем была обычная одежда, хоть и на несколько размеров больше. Он спокойно пошагал по тротуару прочь. * * * Забор вокруг «Дома ангелов» уже снесли, а на маленьком двухэтажном здании повсюду виднелись проломы. Тяжелая строительная техника расчищала завалы из кирпича и обломков бетона. Некогда ухоженные клумбы и огород были похоронены под грудами мусора, и лишь кое-где из-под него пробивались редкие зеленые побеги. В клубах пыли, перед неузнаваемым теперь «Домом ангелов» стоял мальчик. Его одежда была покрыта плотным слоем сажи и песка. С площадки раздался резкий свист, и рабочие по двое-трое стали отходить на тротуар. Минуту спустя к «Дому ангелов» подъехал передвижной строительный кран с тяжелым чугунным шаром, подвешенным на цепи; за рулем его сидел упитанный коротышка с дымящейся сигарой во рту. Он затормозил прямо перед центральным входом в здание. Рабочие поснимали каски и оперлись на свои лопаты и кирки, обмениваясь шуточками и угощая друг друга сигаретами. Двигатель крана взревел, и гигантский шар начал раскачиваться. Водитель поправил угол наклона, и в следующую секунду шар тяжело врезался в стену. Раздался грохот. Двухэтажное здание пошатнулось. Вниз заструились осколки стекла и кирпичей, но «Дом ангелов» устоял. Рабочие, наблюдавшие за сносом, презрительно расхохотались. Водитель выплюнул сигару изо рта, снова поправил угол и еще раз ударил гигантским чугунным шаром в цель. Опять грохот. На этот раз маленькое здание не выдержало напора. С ужасающим звуком, похожим на стон, оно обвалилось вниз в облаках пыли и цементной крошки. Рабочие пригнулись, пряча головы. Только мальчик так и стоял неподвижно, глядя на то, как волна пыли несется к нему. * * * Несколько минут спустя пыль улеглась. Строители вернулись на площадку, опять по двое-трое, и приступили к работе. Мальчик вытер пыль с лица, сделал глубокий вдох и пошагал к самому высокому дереву во дворе. Была весна. Большое дерево, пережившее зиму с ее монохромом, расцветало салатовой листвой. Мальчик забрался на толстую ветку, привстал на цыпочки и потянулся к брошенному птичьему гнезду. Оттуда он достал черный полиэтиленовый пакет. Медленно слез назад на землю и присел, опираясь о ствол спиной. В пакете лежало нечто, обернутое в несколько слоев газеты и перетянутое желтым скотчем. Мальчик терпеливо снял скотч и обертку, под которыми обнажился черный металл револьвера. Опытными руками мальчик откинул барабан и вытряхнул шесть патронов из него на ладонь. Медного цвета гильзы заблестели, холодные и гладкие, совсем как новенькие. Мальчик бросил их на землю, а потом ласково провел пальцем по холодной стали барабана. Захлопнул его и нажал на спуск. Потом еще раз. И еще. Плавное вращение и щелчки пустых камер барабана явно доставляли ему удовольствие. Он продолжал играть с револьвером, пока не пришел в состояние радостного возбуждения. Удивительно, но долгая зима нисколько не повредила его сокровищу. На лице мальчика, покрытом запекшейся коркой грязи, заиграла улыбка. * * * Неподалеку на площадке под грохот строительной техники, треск битого кирпича и нестройные выкрики рабочие уничтожали остатки некогда мирного рая. Никто не заметил ребенка и тем более куска металла, который он держал в руках. Мальчик не сводил глаз с руин «Дома ангелов» и строительной команды. Прошло немало времени, прежде чем он опустил голову и начал перебирать рассыпанные по земле патроны. Наконец выбрал один и загнал его в барабан. Потом крутнул барабан ладонью и захлопнул его. Ему показалось, что вокруг сразу воцарилась тишина – он слышал лишь чириканье птички где-то в ветвях у себя над головой. Мальчик втянул носом воздух, словно пытаясь уловить аромат своей симпатичной подружки. Он встал лицом к тому месту, где еще совсем недавно был «Дом ангелов», поднял правую руку и поднес холодное дуло револьвера к виску. Щелчок. Щелчок. * * *