– Никита Терентьевич, можете сказать, где вы находились в момент убийства Катерины Уткиной? Лера уходила от Рогова неудовлетворенной: шестое чувство подсказывало ей, что он что-то недоговаривает, но вот только что? Врет он насчет своих отношений с убитой или нет? Даже если прокурор говорит неправду, это еще не означает, что он лишил ее жизни… Как не значит и обратного. Пока Лера задумчиво брела к месту, где оставила машину, зазвонил телефон. – Привет, работаешь? – спросил Алекс. Иногда она завидовала ему: человек живет по свободному расписанию, в свое удовольствие, и ему нет необходимости приходить в офис к определенному времени. – Работаю! – бодро ответила она. – А ты? – Еду смотреть трюмо, о-о-очень старинное! Я тут подумал, если ты сейчас свободна, мы могли бы где-нибудь пообедать. Как тебе такое предложение? – Да, понимаешь, дел целая куча еще… – Но должна же ты есть, правильно? Сейчас как раз обеденное время! Ты где? Лере даже нравился напор Алекса: она подозревала, что, если бы не такой его характер, они бы так и не встретились после празднования годовщины свадьбы сестры. Именно Алекс инициировал их свидания и предлагал варианты времяпрепровождения. Что, собственно, полностью ей подходило. Иногда тем не менее Лера задавалась вопросом: что в ее жизни значит этот новый мужчина? Он делал ее существование интереснее, несомненно, но расстроилась бы она, исчезни он с ее горизонта? Пока Лера не знала, как ответить на этот вопрос. Они с матерью сильно расходились во мнениях насчет того, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной. Галина Федоровна, вырастившая дочерей одна, искренне полагала, что первый нужен последней для того, чтобы поддерживать ее материально и защищать от внешних невзгод. Лера же была убеждена, что с этим современная дама способна справиться самостоятельно. Она искала в отношениях совершенно иного – дружбы, взаимопонимания, способности смеяться и грустить над одними и теми же вещами… Ну и конечно же, страсти, ведь она – молодая, энергичная женщина, хоть и отрицающая романтику, тем не менее мечтающая о ней в глубине души и надеющаяся на то, что когда-нибудь судьба предоставит ей шанс испытать то, что рисуют ее самые смелые фантазии! Алекс обладал потрясающим чутьем на классные места общепита: несмотря на то, что мог позволить себе дорогие рестораны, он предпочитал тихие, уютные кафешки и ресторанчики, где по-настоящему хорошо кормили. Лера, до знакомства с ним считавшая, что неплохо знает город, теперь понимала, что ей известна лишь та его часть, что лежит на поверхности. Ресторанчик, куда на этот раз привел ее кавалер, располагался в подвальном помещении. Чистенькие столы, покрытые светло-зелеными клетчатыми скатертями, выкрашенные в салатовый цвет стены и светильники с такими же абажурами создавали приятную атмосферу, напоминающую домашнюю. В ожидании заказа они поболтали о трюмо, на которое нацелился Алекс. Не то чтобы для Леры это звучало очень интересно, но он рассказывал о предмете мебели с таким энтузиазмом, что она не могла не изобразить интереса хотя бы для того, чтобы не расстроить поклонника. – Люди, которые его продают, понятия не имеют о его истинной ценности! – с воодушевлением говорил Алекс. – Трюмо восемнадцатого века, представляешь?! Оно местами поцарапано, но там имеются элементы, покрытые настоящим золотом, а также перламутровая мозаика – большая редкость! – А чего продают-то? – спросила Лера, просто чтобы не молчать, а не из подлинного интереса. – Наследство, как обычно, – отмахнулся собеседник. – Бабуля померла, а в ее старом деревянном доме оказался натуральный антикварный склад! Я купил кое-что из посуды, письменный стол… А трюмо можно будет продать тысяч за триста, если привести его в порядок! – А они сколько просят? – Пятнашку, представляешь?! Им лишь бы поскорее сбыть «рухлядь» с рук и накупить дешевой мебели из торгового центра! – Да уж, пятнадцать тысяч – и триста… Не слишком-то честная сделка, да? – Но не я же цену назначал, а они, сами! – развел руками Алекс. – Трюмо вполне могло оказаться на помойке, но кто-то подсказал ребятам, что его можно загнать. Из моих рук оно выйдет картинкой. Но работы там – непочатый край, и, поверь, она стоит дорого! – Да я верю, верю, – улыбнулась Лера, хотя все это «купи-продай» казалось ей настолько несущественным, что она с трудом поддерживала разговор. – Ну, а у тебя как дела? – наконец поинтересовался кавалер после того, как официант водрузил на стол две большие глиняные миски с тыквенным супом, от которого исходил умопомрачительный аромат. Рядом разместился кувшинчик с густыми сливками, которые следовало добавить в блюдо, а также плошка с сухариками. – У меня все, как обычно, – ответила Лера, когда официант удалился. – Убили молодую девчонку, подозреваемый – высокопоставленный чиновник. – Громкое дело? – Вряд ли ты услышишь о нем по телику – начальству невыгодно выносить сор из избы. – О, так этот чиновник – один из ваших? – Из прокурорских. Алекс присвистнул. – А с чего ты взяла, что он – убийца? – Ну, во-первых, девицу убили в его доме… вернее, в доме его матери, что, считай, одно и то же. Кроме того, у него отсутствует алиби на время убийства: он говорит, что находился в своей городской квартире и допоздна работал с документами, но его семья проживает в загородном доме, а потому никто не может подтвердить его слова. – Понятно… – Знаешь, – продолжала Лера, забыв о том, что не намеревалась делиться с Алексом рабочими подробностями, – поначалу мне казалось, что дело интересное, но теперь я понимаю, что предпочла бы другое – то, которым занимается Суркова. – Твоя начальница? – уточнил Алекс. – И что же у нее за «интересное» дело? – Об убийстве ювелира. Как выяснилось, в сообществе его, мягко говоря, недолюбливали… – Ты, случайно, не о Фельдмане говоришь? – неожиданно перебил ее Алекс. – Ты знаешь Фельдмана?! – удивилась Лера. – Ну, не то чтобы знаю, но кое-что слышал. – Интересно, откуда? – Антикварные и ювелирные круги, видишь ли, довольно близки: иногда мы даже интересуемся одними и теми же вещами и посещаем одни и те же места. – Например? – Например, аукционы или, скажем, встречи с коллекционерами. Ювелиры любят старинные украшения, часто даже «косят» под них. – Если при этом они не пытаются выдать современное украшение за антикварное, это не преступление, – заметила Лера. – Так в том-то и дело! – В смысле? – Ходят слухи, что Фельдману как-то достался дорогущий перстень, принадлежавший, по слухам, Антону Миниху… – Кому-кому? – Ну, был такой фельдмаршал, Христофор Миних, при Анне Иоанновне… это царица русская. – Анну Иоанновну я знаю! – обиделась Лера: все-таки она не до такой степени «темная»! – Так вот, Антон – его сын, жил при Павле Первом. У Минихов имелась обширная коллекция драгоценностей, и перстень вроде бы фельдмаршал заказал на свадьбу сына у какого-то венецианского мастера. – И такой раритет попал к Фельдману? – Ну да, представь себе! Только он был в плачевном состоянии – погнутый, несколько бриллиантов выпали… – И что сделал Фельдман? – Привел перстенек в порядок и выставил на интернет-аукцион. – И что тут такого? – недоумевала Лера. – Это не противозаконно… ну, если, конечно, ювелир не украл перстень! – Чего не знаю, того не знаю, только вот украшение понравилось сразу двум потенциальным покупателям! – Не пойму, в чем проблема? Это же аукцион, кто больше даст… – Да, но Фельдман не хотел терять никого из них: он довел аукцион до пиковой цены и дал согласие обоим! – Вот это да! – развеселилась Лера. – И как же он собирался выходить из положения? – Он смошенничал. – Как? – Сляпал второе кольцо, копию оригинального, поставил фальшивую пробу – такую же, как на старинном перстне, короче, все сделал один в один! – Я так понимаю, обман раскрылся? – Точно! Никто не мог предположить, что двое, купившие кольца, когда-нибудь встретятся, ведь один из покупателей постоянно проживал за границей! – Но они все-таки встретились? – Да, на какой-то тусовке, и сразу заметили друг друга, ведь на обоих были «кольца Миниха»! – Но как они сумели определить, какое кольцо настоящее? – Я, понимаешь ли, не дока в этом деле – лучше бы задать этот вопрос профессиональному ювелиру. Там, кажется, сплав другого качества, и специалисту определить возраст золота не трудно. Короче, мужики отдали перстни на экспертизу, и выяснилось, что один из них – искусная подделка! Честно говоря, я удивляюсь, что сразу не проверили – в конце концов, такие штуки покупают не для того, чтобы носить, а как инвестицию. С другой стороны, этот перстень есть на какой-то картине, а также в каталогах старинных украшений – может, потому и поверили на слово ювелиру? – Или сыграла простая жадность: наверное, экспертиза-то стоит немало? Фельдман ведь не поддельное золото использовал, не фальшивые брюлики – значит, нужны какие-то особые исследования, чтобы установить подлинность старинного украшения! – Заплатить большие деньги за цацку и сэкономить на проверке? – недоверчиво покачал головой Алекс. – Ты даже не представляешь, на каких мелочах порой спотыкаются даже самые матерые злодеи! – Так то бандиты, а эти… – Потому что и на старуху бывает проруха, как говорится! Богачи не были бы богачами, если бы не пытались экономить на мелочах. Так чем дело-то кончилось? – Я слышал, что Фельдман бегал от мужика, купившего подделку, как черт от ладана, скрываться пытался!