Затем он кладет руку ладонью вверх на свою ногу и смотрит на меня так, словно ждет, что я буду держать ее. Я так и делаю. Боже, он такой властный. Я ужасно злюсь на себя, честное слово. — Послушай, — говорит он. — Ты можешь притвориться, что в ресторане ничего не произошло. Мне жаль, что то, что с сказал тебе, причинило тебе боль. Это не входило в мои намерения. — Откуда ты узнал о моем сне? Он сжимает мою руку, его брови сходятся вместе на переносице. — Ты просто сказала, что у тебя есть один, и я представил, на что был бы похож мой. — Это невозможно. Вещи, о которых ты написал, это то, что мне снилось. Кит пожимает плечами. — Разве нам не может сниться один и тот же сон? Я тяжело сглатываю и отвожу взгляд. — Не знаю. Он понимающе сжимает мое колено. — Принесу кофе, пока ты справляешься с избытком эмоций. — Два сахара, — кричу ему в след. Это забавно, но в то же самое время и нет. Откуда он все это знает? И так мы проводим вечер. Сидим на диване перед камином, пьем кофе и слушаем голоса друг друга. После, Кит провожает меня на консервный завод и обнимает на прощание. Дэлла взорвала мой телефон: двенадцать сообщений и четыре пропущенных звонка. Я чувствую, как чувство вины заполняет меня. Они не вместе, говорю себе. Но это паршивое оправдание. Скользкий путь. Я знаю ее с детства. Я должна быть верна Дэлле; сначала подруги, потом парни. Это вообще реально? Люди пытаются наладить связь, а мы готовы разрушить все, чтобы достичь ее. Я решаю не отвечать Дэлле. Пока у меня не будет времени обдумать то, что сказал Кит. Ставлю беззвучный режим на телефоне и забираюсь в кровать, чувствуя себя виноватой женщиной. Глава 31 #неприкасайся Следующим вечером я запираю галерею, изо всех сил стараясь не выронить сумочку или пакеты с мусором, которые держу в руках, когда получаю сообщение от Кита. На его номер в качестве рингтона я поставила гудок поезда. Всякий раз, когда слышу этот гудок, в тревоге оглядываюсь в поисках его источника. Это заставляет меня смеяться, хотя я всегда немного смущаюсь за себя. Кит прислал фотографию. Я позволяю роняю пакеты на тротуар, внезапно забыв обо всем. На фотографии его дом, кремовые и синие пятна вырисовываются на фоне зловещего серого неба. Он только что ее сделал? Это похоже на сексуальный вызов, хотя я никогда не занималась с ним сексом. Кем я буду, если пойду к нему? Я не спеша иду по главной улице, останавливаясь, чтобы заглянуть в витрины магазинов, внимательно изучая состояние своего сердца. Мое сердце находится в глубоком конфликте с моей головой. Чувствую себя слабой и глупой. Эгоистичной. Нелояльной. Чувствую себя девушкой, о которой сплетничают другие девушки. Я останавливаюсь на углу, чтобы сделать выбор. Я могу идти дальше до консервного завода, а могу перейти улицу и навестить Кита Айсли. Кит ждет в холле, чтобы впустить меня в здание. Когда захожу внутрь, мы обмениваемся лишь взглядами. Я сразу чувствую его запах — бензин и сосновая древесина. На нем темно-синяя спортивная рубашка с желтой отделкой вокруг воротника. — Как ты узнал, что я приду? — Я не знал. Надеялся. Надеялся. Большую часть своих дней я борюсь со своими чувствами к нему, решая больше никогда с ним не видеться. К вечеру я обычно складываюсь, как мокрая бумага. Моя воля насквозь промокла, а мораль запачкалась. Наверху у него горит огонь, и я чувствую запах чего-то вкусного. — Ты готовил! — восклицаю я. — Кое-что, что я поймал собственными руками. — Мммммм. Я уже слышала это раньше. — Я направляюсь к кухне, чтобы проверить его работу, но он хватает меня за руки и уводит прочь. — Дай мне минутку, — говорит он. — Все уже почти готово. — Откуда ты знаешь, что я вообще голодна? — спрашиваю его, потому что сейчас, кажется, самое время спросить. — Ты всегда голодна. Он прав. Через пару минут Кит приносит две тарелки и ставит их на сервировочные столики, на которых все еще висят ценники. Он возвращается на кухню за вином. — А ты талантливый, — хвалю его я. Он ухмыляется, когда наливает вино и передает его мне. — Это с виноградников Мэрроустоун, — говорю я. — Кончина ваших отношений. Кстати, спасибо, что рассказал об этом. У нее чуть не случился психический срыв, когда мы приехали. Кит пожимает плечами. — Ты можешь помнить плохие вещи о месте, или хорошие. Иногда они переплетаются вместе. От этого они становятся интересней. — Правда, — отвечаю ему, и мы чокаемся бокалами. Кит не позволяет мне убраться после ужина. Он складывает тарелки на кухне и встает рядом со мной у окна. Порт Таунсенд окутан туманом. Он прокатывается по улицам, поглощая видимость. Я чувствую его рядом с собой. Банально думать, что вы можете чувствовать человека, особенно, если вы находитесь в разных концах страны, как были мы с Китом раньше. Но я чувствовала его тогда. Чувствую и сейчас, когда он рядом со мной. Я просто ошеломлена тем насколько тяжело быть рядом с ним. — Это кажется неправильным, — произношу тихо. — Почему? — Ты знаешь почему. — Поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. — Мне это не кажется не правильным, — отвечает он. — Мне это кажется правильным. — Он копирует мое движение и поворачивается ко мне, так что мы оказываемся лицом друг к другу. — А на что это похоже? Кит Айсли выше меня на целый фут (30 см), поэтому, когда я смотрю на него, и мы так близко, мне приходится откидывать голову назад. — Ты помнишь, как мы впервые встретились? — спрашивает он. Ага, типа того. Разве нет? Пару месяцев назад, до того, как у них все стало серьезно. Помню, как ждала перед квартирой Дэллы. Они опаздывали. Все должны были собраться у нее чтобы поесть пиццы и поиграть. Она представила нас своему новому парню. Он поднялся по лестнице раньше нее, неся коробки с пиццей, в кепке «Сиэтл Сихокс» (Сиэ́тл Си́хокс — профессиональный клуб по американскому футболу из американского города Сиэтл, штат Вашингтон). У меня сразу же волоски на руках стали дыбом. Просто из-за его существования. Потому что он был красив. Он сразу обратился ко мне по имени, будто знал меня. Ты знаешь мое имя? Ты такая же, как Дэллатебя и описывала. Как же я могла забыть об этом? За все эти месяцы одержимости им, я забыла, что он сразу узнал меня. — Да, я помню, — ответила я тихо. — В ночь, когда мы смотрели игру «Сиэтл Сихокс» у нее дома. Глаза Кита, когда он смотрит на меня, мягкие и сонные. — Нет, — говорит он. — Не тогда. Подумай еще. Я резко откидываю голову назад. — Нет, так оно и было. Я помню. Уголки его губ медленно поднимаются вверх. — Мы уже встречались. Ты просто не помнишь. — До той ночи? Он кивает. Я копаюсь в своей голове, пролистывая воспоминания. Мои глаза прикованы к впадинке на его горле, которая находится над ключицей. Неужели я столкнулась с ними где-то до того, как его официально представили, как парня Дэллы? Возможно, на свидании? В голову ничего не приходит. Я снова поднимаю глаза и качаю головой. — Это было в баре, — говорит он. — Ты была пьяна. — Когда? — Студенты колледжа в баре — явление довольно распространенное. Кроме того, совершенно нормально часто находиться в состоянии опьянения и не помнить и половины событий той ночи. — За шесть месяцев до того, как нас официально представили друг другу. — И ты запомнил меня? Кит кивает, и мне хочется приподняться на носочки и попробовать его губы на вкус. — Что за бар? — Мандарин Хайд.