Дом, в котором проживала Толмачева, был двенадцатиэтажный с одним подъездом и возвышался в окружении разных палаток и киосков. У подъезда одиноко, переминаясь с ноги на ногу, стоял Вольский, который увидев своего начальника, быстро поспешил ему на встречу. В подъезде было довольно чисто, на полу в маленьких горшках стояли цветы, а на стене у лифта висел календарь с видом Лужников. — Наверное дом кооперативный, — сказал Кудрин, — уж как-то не похожа обстановка в подъезде на обычный московский подъезд. Лифт быстро поднял их на пятый этаж, и они оказались в уютном коридоре, в углу которого стояло старое кресло, а на полу — кадка с небольшим размашистым фикусом. Позвонив в квартиру, они через мгновенье увидели перед собой полноватую женщину с рыжими волосами и одутловатым лицом, под левым глазом которого из-под густо намазанного грима просматривался огромного размера синяк. — Толмачева Дина Николаевна? — спросил Кудрин. — Да, — ответила он, — а что Вам надо? — Подполковник милиции Кудрин Евгений Сергеевич, — ответил он, показывая ей свое удостоверение личности. — Ну, заходите, — нехотя проговорила она, пропуская вошедших в коридор. Квартира была двухкомнатной, хорошо обставленной, как и полагалось директору мебельного магазина. Толмачева пригласила неожиданных гостей пройти на кухню и все присели за большой круглый стол, стоящий по ее середине. — Чем обязана? — проговорила хозяйка квартиры. — Это мой коллега капитан Вольский, — представил Кудрин своего спутника, — мы хотели бы с Вами поговорить о происшествии в кафе «Отдых» два дня тому назад. — И по этому недоразумению целый подполковник ко мне пожаловал? — съязвила Толмачева. — Это, так сказать, недоразумение у Вас на лице отпечаталось, — с усмешкой ответил ей Евгений Сергеевич. — Да ничего особенного там не произошло, — проговорила Дина Николаевна, — в тот вечер после работы я зашла в кафе, а тут какой-то пацан стал приставать. Я его быстро отшила, но он ударил меня по лицу. Потом налетели дружинники и отвели нас в пункт милиции. — А Вы раньше с ним встречались? — продолжал задавать вопросы Кудрин. — Да что Вы, товарищ подполковник, — удивленно ответила Толмачева, — он же мне в сыновья годится. — Эх, Дина Николаевна, — покачивая головой, проговорил Евгений Сергеевич, — нехорошо обманывать целого подполковника милиции. Вы же его прекрасно знаете, да и мать Бенина Вас описала, сокрушаясь по поводу возраста подруги ее сына. Я смотрю на Вас и думаю, состоятельная женщина приобрела себе живую игрушку и развлекается! Толмачева занервничала и, достав сигарету из дефицитной пачки «Марлборо», закурила. — Да знаю я этого молодого кобеля, а что он натворил, Вы же не из-за происшествия в кафе ко мне приехали? — спросила она. — Вы совершенно правы, не из-за того происшествия, — ответил Кудрин, — Иван Бенин подозревается в совершении квартирной кражи и мы его в настоящее время ищем. Что произошло позавчера в кафе «Отдых»? — Ну, хорошо, я все расскажу, — проговорила Толмачева, — с Иваном я случайно познакомилась год назад в кафе, где была с подругами. Он тогда пригласил меня на танец и был таким обходительным и галантным. Такой молодой, с красивой внешностью, он мне сразу понравился, ну и пошло-поехало… Ваня стал часто у меня бывать дома и я была счастлива, несмотря на большую разницу в возрасте. Он был тогда жалким после колонии, денег не было, а мать его уже тогда болела и, зная его любовь к ней, я давала деньги на лекарства. Ивану тоже просто так выдавала деньги, надеясь, что он скоро устроится на работу. — То есть за свою любовь Вы деньгами расплачивались? — спросил Кудрин. — Да понимайте, как хотите, — ответила она, — а что еще надо одинокой женщине… — Где-то месяца три назад, — продолжала Толмачева, — я стала замечать, что у Вани вдруг стали появляться приличные деньги, он меня несколько раз приглашал в ресторан. А позавчера в кафе он подарил дорогущий подарок — кулон «камея». У меня на той недели был день рождения, но Иван по какой-то причине не смог прийти ко мне, вот и договорились отметить его в кафе. — Разрешите посмотреть на кулон, — попросил Кудрин. — Да, пожалуйста, — ответила Толмачева и, сняв с шеи золотую цепочку с кулоном, протянула его Евгению Сергеевичу. Кудрин взял кулон и, посмотрев его оборотную сторону, увидел то, что и ожидал — гравировку «1970». — Ну вот, что и требовалось доказать! — воскликнул он, — эта вещица из ограбленной квартиры. — Да Вы что? — в ужасе проговорила Толмачева, — не может быть, я ничего не знала… — Рома, — пригласи понятых и составь протокол изъятия, — проговорил Кудрин, обращаясь к своему помощнику. — Кулон мы у Вас забираем, — продолжал Кудрин, — а сейчас расскажите, что же все-таки произошло в кафе? — В последнее время Иван стал приходить ко мне редко, — проговорила Толмачева, — и я нутром почувствовала, что у него появилась другая девушка. Так вот, когда мы сидели в кафе и отмечали мой день рождения, туда вошла молодая девица пышных форм и, подойдя к Ивану, сначала шепнула ему что-то на ухо, а потом шлепнула ладонью по щеке. Тот вскочил и стал ей что-то бессвязно говорить, а она повернулась и выбежала из кафе. Я была в шоке от увиденного, — продолжала Толмачева, — и попросила Ивана объясниться, но мой милый мальчик, находясь под парами алкоголя, схватил тарелку со стола и разбил ее о пол и обозвал меня неприличными словами. А когда я ему сказала, чтобы он ко мне больше не приходил и все у нас закончено, он вдруг размахнулся и ударил меня кулаком в лицо. Я упала на подошедшего к нам официанта, который и удержал меня от падения на пол. Потом как во сне, какие-то лица с красными повязками на рукаве, комната милиции, участковый инспектор. — А почему Вы отказались писать заявление? — спросил Кудрин. — Вам этого не понять товарищ подполковник, — ответила с грустью в голосе Толмачева, — все-таки мы с ним встречались, и мне было хорошо. Кулон я вначале хотела выбросить, но потом оставила его на память о Ваньке. — Какие-нибудь вещи он к Вам приносил на хранение и когда Вы его видели в последний раз? — продолжал Кудрин. — Да нет, никогда ничего не приносил, — ответила она, — а после того случая в кафе я больше Ивана не видела. — Ну, хорошо, — проговорил Евгений Сергеевич, — сейчас возьмите лист бумаги и напишите объяснение — все то, что только что Вы рассказали. Толмачева закурила еще одну сигарету и уткнулась в написание объяснения, а Вольский, пригласив понятых — соседей из квартиры напротив, стал составлять протокол изъятия кулона. Через полчаса, когда необходимые документы были оформлены, они прошли в коридор и стали одеваться. — А где сейчас может быть Иван? — неожиданно спросил Кудрин. Дина Николаевна, немного помявшись, нехотя проговорила, что участковый инспектор тогда в пункте милиции назвал в разговоре ту пришедшую в кафе девицу «Пышкой». — Может быть, этот факт как-то поможет найти этого козла, — со злобой в голосе произнесла Толмачева. — У Вас имеется телефон? — спросил он у хозяйки квартиры. — А как же, я все-таки директор магазина, — не без гордости ответила Дина Николаевна. Кудрин снял трубку телефона и позвонил в Сокольнический РУВД Воробьеву. Благо, тот оказался на месте и Евгений Сергеевич сказал, что минут через пятнадцать подъедет к нему. Кроме того, он попросил, чтобы Воробьев вновь пригласил к себе участкового инспектора для уточнения ряда вопросов. Через пятнадцать минут Евгений Сергеевич с помощником уже входили в здание РУВД. В кабинете Воробьева уже находился участковый инспектор Боков. — Что за молодая девица тогда заходила в кафе и ударила Бенина по щеке? — спросил он у капитана. — Ну, я этого не видел, — ответил Боков, — но мои информаторы сказали, что это была некая Тонька Сыромятникова по кличке «Пышка». Эта девятнадцатилетняя особа — путана со стажем и липнет ко всем, у кого толстый кошелек. Мне даже странным показалось, что эта кукла в последнее время стала гулять с «Беней». Видимо у того деньги появились и не малые, так как «Пышка» себе на уме и размениваться не будет. — А почему у нее кличка такая? — с улыбкой спросил Кудрин. Участковый инспектор, не спеша, явно подбирая нужные слова, чтобы не скатиться на ненормативный сленг, проговорил: — Да она пышных форм особа с грудями четвертого размера и щеками как у хомяка и как только мужики клюют на такое безобразие… — А где она проживает? — спросил Вольский. — Здесь недалеко, — ответил капитан, — на Сокольнической улице 38 в квартире на первом этаже. Отец сидит в тюрьме, а мать — гулящая, живет где-то у хахаля, вот и собираются в квартире шалманы: пьянки, драки, разбитые окна и так почти ежедневно. Я уже сколько раз предупреждал ее, что оформлю по мелкому хулиганству, так она на мои предостережения не реагирует, а соседи боятся писать на нее заявление. — Значит «Беня» с ней тусуется? — переспросил Кудрин. — Ну а где же ему быть, он в последние дни гуляет с ней, да и сегодня вечером наверняка будет у нее, — ответил капитан, — я так понимаю, что он и ночует у «Пышки». — Ну что мужики, надо брать сегодня «Беню» как соучастника ограбления квартиры, — неожиданно проговорил Евгений Сергеевич. — Я думаю, что брать надо где-то после девяти вечера, когда этот шалман будет уже под градусом, — проговорил участковый инспектор. — Так и решим, — сказал Кудрин, — ровно в девять вечера встречаемся здесь, а потом выдвинемся на Сокольническую улицу. Все утвердительно кивнули головами и вышли из кабинета Воробьева. До обозначенного времени было еще полтора часа и, Евгений Сергеевич вышел на улицу, а Вольский остался в здании проговорить с Боковым детали предстоящей операции. Кудрин зашел в стоящее напротив небольшое кафе и заказал себе чашку кофе и два пирожка с мясом. Пирожки он любил с детства и особенно те, которые ему пекла бабушка. В кафе было уютно и тепло и он, закурив сигарету, сел за столик и мысли появились сами по себе. — Все что вокруг меня происходит, — размышлял он, — клубок людей рядом, какие-то вещи, вражда и любовь когда-то закончится вместе со мной. В чем же состоит смысл моей жизни? С момента появления на земле первого человека эта проблема остается нерешенной. Для чего мы рождаемся, растем, стареем и умираем; вот я, например, родился, воспитывался родителями и школой. Что-то в голову они вложили, но когда вырос и стал познавать мир, в голове появились размышления о поиске своего места в этом огромном мире. В институте учили тому, что самое важное в человеке кроме характера это его поступки и конкретные дела. А все что мы делаем, так это воплощаем в жизнь свои мечты и я должен быть счастлив от того, что раскрываю преступления и нахожу преступников. Вот как! И в древней Греции Аристотель тоже говорил, что смысл жизнедеятельности человека состоит в поиске счастья, состоящего ко всему прочему из познания мира. — Можно к этому еще добавить, — продолжал мысленно философствовать Кудрин, отхлебнув горячий кофе, — что мир можно постоянно познавать, вплоть до смерти, а счастья не найти. Видимо есть и еще более конкретные составляющие смысла жизни — рождение потомства и воспитание детей. А что касается деятельности человека, то скорее это можно отнести не к смыслу жизни, а к потребности найти себя в этом мире и достигнуть поставленные цели. Каждый решает сам, чему он посвятит свою жизнь и у кого-то это получится лучше, а у кого-то хуже, но, все равно, добиваясь своей цели в жизни, можно быть счастливым. Вот мой интерес сейчас — найти этот ящик золотых слитков и если найду, буду счастлив тем, что цель достигнута. А каждое успешное раскрытие преступлений — это та самая конкретная цель, к которой я стремлюсь! Зашедший в кафе посетитель прервал философские размышления Кудрина и вернул его мысли в конкретику. — Так, — подумал он, — по логике вещей получается, что «Беня» и есть тот Вадик, который старательно обхаживал дочку Борисова и навел «Фому» на его квартиру. Вполне может быть, что Валя что-то и наговорила Бенину об имеющихся в сейфе отца ценных вещах. Да это и понятно, отец — заслуженный человек, ездит за рубеж и катается на своей «Волге», к тому же Валя один раз приглашала Бенина к себе домой, его же видел Борисов. — Вот как бывает, — продолжал мыслить он, — сидел Бенин в одной колонии с «Фомой», там он и приглянулся старому вору, да и освободились он почти одновременно. Видимо «Фома» почувствовал, что этот симпатичный молодой человек с красивым лицом может быстро войти в доверие к неопытным девушкам и богатым женщинам. А дальше — дело в технике! Шустрый Бенин как нельзя лучше подходил на роль подельника Фомина, так как он сам был уже достаточно старым, но открыть двери квартир или сейфов для него — легкая прогулка. — Получается так, — размышлял Евгений Сергеевич, — что Бенин должен знать, в каких квартирах еще кроме Борисова побывал «Фома». А если так, скорее всего он знает, из какой квартиры Фомин украл золотой слиток. Так в размышлениях быстро прошло время и Кудрин, расплатившись с официанткой, покинул уютное кафе и вышел на улицу. Ежась от ветра, он поднял воротник плаща и быстро пошел к зданию РУВД.