Я говорю много разумных слов, но понимаю, что говорю впустую – едва ли она воспринимает хоть половину из них. И всё-таки, надеюсь, ей становится немного легче. И когда я спрашиваю, сможет ли она хотя бы пару недель не предпринимать никаких действий по его поиску, она отвечает: – Я попробую. Разговор с Андреем Андрей приезжает в Питер не на два выходных, как обычно, а только на один. – Алиса, ну, ты же понимаешь – столько дел! Он готовится отбыть в Америку, уже сидит на чемоданах. – Ты не забыла, что мы должны подать заявление в загс? Теперь это можно сделать даже через интернет. В следующий раз я прилечу в Россию только через два месяца – на конференцию. Я не понимаю. – Ты прилетишь, чтобы выступить с докладом или чтобы жениться на мне? Он смотрит на меня с удивлением. – Алиса, ну, согласись – Нью-Йорк слишком далеко от Питера, чтобы прилетать сюда дважды за сезон. А так мне даже перелет оплатят. Он всегда поступает разумно. Но почему-то это уже не вызывает восхищения. – Думаю, тебе стоит написать заявление на увольнение прямо сейчас. Я фыркаю: – Зачем? Я еще два месяца могу получать заработную плату. Он не замечает иронии, задумывается на секунду. Потом признает: – Пожалуй, ты права. Но за две недели до свадьбы непременно напиши. Или сколько там положено отрабатывать по Трудовому кодексу? А сразу после свадьбы займешься оформлением визы. Учти – это довольно хлопотное дело. Я зажмуриваюсь. То, что я собираюсь сказать, я прокручивала в голове много-много раз. Но одно дело – произнести это мысленно. И совсем другое – вслух. И всё-таки я говорю: – Извини, Андрей, но я не поеду с тобой в Америку. Его брови недоуменно смыкаются над переносицей. – Не поедешь? Что за глупости, Алиса? Если это шутка, то она весьма дурного толка. Я качаю головой. – Я не шучу. Он опускается в кресло, трясет головой. – Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Как ты себе это представляешь – я буду в Нью-Йорке, а моя жена – в России. Учти – я не смогу сюда часто приезжать. Это слишком дорогое удовольствие. Я киваю. – Я понимаю, Андрей. Поэтому я думаю, что нам не стоит пока жениться. Он искренне меня не понимает. – Алиса, ты бредишь! Как можно отказываться от такого шанса? Теперь уже не понимаю я – это он о себе или всё-таки об Америке? – Жить в Штатах мечтает каждый нормальный человек! Это другой уровень цивилизации! Это такие возможности! Он горячится, размахивает руками. – Что ты имеешь в своем Питере? Свалку под окном? Дожди триста дней в году? Паршивую работу? Подожди, а может, ты из-за Кирсанова? Ты снова попала под его влияние? Нет, Кирсанов тут не при чем – это я могу сказать совершенно искренне. Но почему-то не говорю. – Знаешь, Алиса, – Андрей уже вскочил с кресла и смотрит на меня сверху вниз, – я кажется, ошибался в твоих умственных способностях. Впрочем, я надеюсь, что это – временное помешательство. А завтра ты придешь в себя и примешь правильное решение. Он надевает куртку, шапку, перчатки. – Извини, но я переночую у сестры. Если ты передумаешь, ты знаешь, где меня найти. Буду ждать твоего звонка. Дверь за ним захлопывается. А я всю ночь не сплю. Я смотрю в интернете комедии, ем чипсы и запиваю их сладким чаем. И, кажется, радуюсь тому, что поступаю неразумно. Анонимка Кирсанов будит меня в половине пятого утра. Он стоит на пороге небритый, явно не спавший, в мятой одежде. Вроде бы, абсолютно трезвый. – Извини, я не должен был к тебе приезжать, но как-то вдруг оказался возле твоего дома. Он виновато улыбается, и я почти затаскиваю его в квартиру – не хватало еще, чтобы соседи увидели, как ко мне ночью приезжает какой-то мужчина. Я, конечно, не воспитанница института благородных девиц, но с правилами приличия привыкла считаться. – Что случилось? Ты поссорился с Дашей? Меня озаряет потаенная мысль, и я испуганно подношу ладошку ко рту. – Ты рассказал ей о Варе? Неужели решился? – Не я, – хрипит он в ответ. – Что-что? – Дай чего-нибудь выпить. Нет, не спиртного. Простой воды. Я приношу из кухни полный стакан воды, и Вадим жадно пьет. – Ей рассказал кто-то другой. Вчера по почте пришло письмо. Адрес и имя Даши на конверте напечатаны. В конверте – листок с отпечатанным текстом. «Ваш муж Вам изменяет». И указано с кем. Что-то вроде этого. Дословно я не помню. Да и какая разница? Он опускается в кресло и закрывает лицо руками. А руки дрожат. Неужели он приехал на машине? В таком-то состоянии! – Она показала письмо тебе? – осторожно спрашиваю я. Он усмехается. – Показала. Я и сам собирался ей всё рассказать, но не так же! Можешь себе представить, как она отреагировала. Я знаю, что я – сволочь, подлец, скотина неблагодарная. И она имеет полное право меня так называть. Дело не в этом. Дело в том, что кто-то намеренно устроил эту мерзость. Я снова иду на кухню и снова приношу стакан воды – уже для себя. – Ты думаешь, это кто-то с кафедры? Опять Светлячок? Он сжимает кулаки. – Думаю, да. Ей эта пытка доставляет удовольствие. Тут даже ты не станешь спорить – письмо не может быть случайностью. А я-то был уверен, что мы с Варей так хорошо скрываем свой роман, что никто ни о чём не догадывается. Конечно, они давно уже догадались. Не удивлюсь, если они шушукались за нашими спинами. На днях Санек сказал, что нас видела Света. Могли видеть и другие. Впрочем, я сам виноват. Давно надо было принять какое-то решение. – Тебе придется принимать его сейчас, – тихо говорю я. – У нее была истерика, – он тоже переходит на шепот. – Мне пришлось отправить Кирилла к бабушке и вызвать врача. Ей вкололи успокоительное. Я никогда не думал, что она так расстроится из-за этого. Я думал, ей всё равно.