Сашка пожимает плечами: – Может быть, их поразил Варин рассказ? – Не будь таким наивным! – ухмыляюсь я. – По условиям конкурса в рассказе должно было быть всего несколько строчек. Уверена, все писали почти одно и то же. А такой круиз стоит не одну сотню тысяч рублей. С какой стати они решили проявить такую щедрость? Ну, ты сам подумай – конкурс уже завершен, они привлекли к своей компании достаточно внимания. Вручение второго главного приза никаких дополнительных прибылей им не сулит. – Ну, они могут лишний раз похвалить себя в газете, – говорит Сашка. – Ты статью прочитай! Кажется, они сами восхищаются своим поступком. – Нет, – качаю я головой, – тут что-то не так. Ни один коммерсант не станет выкидывать деньги на ветер. Они провели хорошую рекламную кампанию, тысячи людей узнали об их существовании. А сотни приняли участие в конкурсе и лично посетили их офис. Наверняка, если кто-то из этих участников когда-нибудь захочет купить какую-нибудь путевку, он обратится именно в «Северный тур». Но этим участникам, которые сейчас не получили главного приза, совершенно не важно, сколько путевок в круиз они вручат. Так зачем же им дополнительные расходы? Женя сказала, директор фирмы – скупой человек. Правдоподобный ответ на вопрос приходит в наши головы почти одновременно. – Она зачем-то продала старинный золотой браслет, – тихо говорит Сашка. – И ее родственник работает в этой туристической компании! – прибавляю я. Мы смотрим друг на друга и молчим. А что мы можем сказать? Слова тут совершено излишни. День рождения Прудниковой Мы собираемся на кафедре в пять вечера – студенты дневного отделения уже разошлись по домам, а заочники и вечерники еще не появились в университете. Алла Сергеевна приглашала всех «на чай» и никаких закусок или чего-то более существенного не обещала. Но, конечно, без спиртного такое застолье обойтись не может – она приносит и белое сухое вино, и коньяк, и даже водку. Несмотря на то, что празднуем мы день рождения, обстановка за столом напряженная. Кирсанов приезжает в университет позже остальных, и когда он появляется на кафедре не один, а в сопровождении Даши, лицо уже сидящей за столом Вари становится белее мела. Но выйти из-за стола сейчас – значит, привлечь к себе внимание, и она продолжает сидеть. А вот поведение Даши меня приятно удивляет. Я ожидаю увидеть торжество во взгляде и демонстрацию своей победы над соперницей, но Кирсанова задумчива и Варю словно не замечает. Все старательно делают вид, что всё в порядке. Только спиртного пьют больше, чем обычно. И говорят, думая над каждым словом. Кирсанов пьет коньяк под каждый тост, и когда в перерыве между ними он идет на крыльцо перекурить, я иду следом. – Ты не слишком много пьешь? Он машет рукой. – Возможно! Ну, извини, так получается. – Я думала, вы с Никитой сегодня вечером едете в Новгород. Кажется, конференция – завтра? – Завтра, – подтверждает он. – Только я решил не ехать. Я открываю рот. – Ты же сам говорил, что эта поездка для тебя важна. Что тебе нужно обсудить автореферат со своим научным консультантом. Что-то изменилось? Он не приезжает на конференцию? Вадим роняет сигарету, отпускает ругательство по этому поводу и достает из пачки новую. – Нет, он приезжает. Только я не думаю, что у него будет свободная минутка, чтобы со мной пообщаться. – Ты думаешь, что Никита его отвлечет? – И это тоже. К тому же, я не доделал автореферат и доклад для конференции не подготовил. Да и чувствую себя, честно говоря, неважно. Выглядит он тоже неважно. – Даша сначала требовала, чтобы я ехал (она полагает, что я должен как можно чаще крутиться у академика перед носом), но теперь уже согласилась, что это бессмысленно. Лучше я на следующей неделе съезжу в Москву. – А Квасцов едет? – Да, – кивает Вадим, – на своей машине. Прямо из университета. – Но он же пьяный в стельку, – ужасаюсь я. – Как он сможет сесть за руль? Кирсанов усмехается. – Не знаю. Я говорил ему, чтобы он не пил. Он ответил, что нервничает – и из-за диссертации, и из-за того, что свадьба – через две недели. Снимает стресс. Не могу же я выхватывать у него стопку. – Но он не может ехать в таком состоянии! – настаиваю я. – Пусть делает, что хочет, – с непонятной мне злостью говорит Вадим. – Он взрослый мальчик. – А почему нервничаешь ты? – спрашиваю я напрямую. – А ты бы не нервничала, если бы с одной стороны от тебя сидела жена, а с другой – любовница? А напротив – чересчур принципиальная подруга, которая так и буравит нас взглядом. Вообще, объясни мне, как Елизарова оказалась за столом? Она что – сотрудник нашей кафедры? Мне казалось, они с Аллой едва знают друг друга. Я объясняю: – Света зашла на кафедру проверить содержимое аптечки. Вот Алла ее за стол и пригласила. Ну, неудобно же было ее выпроваживать. Мы возвращаемся на кафедру как раз в тот момент, когда Квасцов пытается подняться из-за стола. И удается ему это отнюдь не с первой попытки. – Ты посмотри на него, – шепчу я Кирсанову. – Он доедет только до первого столба. Кажется, понимаю это не только я. – Никита, дорогой, – виснет Даша на руке Квасцова, – тебе нужно немного отдохнуть. Давай мы отвезем тебя домой. Тот упрямо мотает головой. – Нет-нет, я уже договорился с академиком Арбатовым о встрече в гостинице за час до пленарного заседания. В другое время он не сможет со мной пообщаться – завтра вечером он уже уезжает в Москву. Да я уже рассказывал это Вадиму Александровичу! – Поспишь пару часиков, а потом поедешь, – продолжает увещевать его Кирсанова. – К утру как раз до Новгорода доберешься. Ее поддерживает и Света Елизарова. – Никита, не упрямься. Несколько часов ничего не решат. В таком состоянии ты не можешь управлять машиной! Никита хихикает: – Да почему не могу? Я не так много выпил! Вот Дарья Дмитриевна, когда я вчера у них с Вадимом Александровичем в гостях был, тоже говорила, что я до дома не доеду. А я доехал за десять минут! А это, между прочим, с одного конца города на другой! Да я сейчас глотну свежего воздуха и сразу приду в норму. Чего вы так беспокоитесь? Кирсанова пожимает плечами – дескать, делай, как знаешь. У нее звонит телефон, она отвечает на звонок и выходит из кабинета – разговаривать при таком шуме невозможно. Светлана же еще пытается его отговорить – в ход идет информация о доказанном наукой негативном влиянии алкоголя на быстроту реакции водителя. Похоже, даже это его не убеждает. Никита подходит к приоткрытому окну, жадно дышит. – Ну, вот, всё в порядке, – говорит он. И когда направляется к выходу, почти не шатается. – Я поеду на самой маленькой скорости – обещаю. Вадим Александрович, может быть, вы всё-таки тоже поедете? Арбатов вас ждет. – Вадим Александрович, его нельзя сейчас отпускать одного, – тихо говорит Юля. Кирсанов раздумывает всего несколько секунд, потом решительно машет рукой. – Да, я поеду. Правда, я не взял с собой никаких бумаг, но у меня есть флэшка, а в гостинице, я думаю, найдутся компьютер и принтер. Пойду предупрежу Дашу. Он выбегает в коридор и возвращается через пять минут. – Не знаю, куда она пошла. А искать мне ее сейчас некогда. Скажите Дарье Дмитриевне, что я уехал. Впрочем, я сам ей позвоню. Они одеваются и выходят. Мы подходим к окну. Неспешно, но довольно уверенно, застегивая на ходу дубленки, они спускаются с крыльца. Вадим оборачивается и машет нам рукой. Мы машем в ответ. Остальные тоже начинают расходиться. Убегает домой Варя, вызывает такси Ника Сташевская. Я тоже надеваю пальто и выхожу на улицу. Машина Кирсановых стоит на занесенной снегом стоянке. Машины Квасцова там нет. Кажется, выехать со двора университета у них получилось.