Около полудня зашел Козазаев. - Не помешаю? - Заходи. Я даже рад. Сижу, понимаешь, дел - куча, а уйти нельзя. Да и желания нет. - У меня такое весной бывало. Везде успеть надо, а спать как из ружья хочется. Спал бы - не просыпался. - В твои-то годы? - А я, лейтенант, всю жизнь хронически не досыпаю. Всю жизнь тороплюсь. Достал из кармана кисет, бумажку оторвал, согнул, сунул между пальцами больной руки. Проследил, какое впечатление произвел на Пирогова. - Ого! - удивился Корней Павлович. - Облегчил повязку. На поправку пошло? - Пошло! - Павел шевельнул пальцами. Бумажка пришла в движение. - Еще недельку помну, а там и… - Думаешь, пора? - Пора. Скоро дела на фронте начнутся - ого-го! На это у меня нюх собачий. Как же без меня? - А может, попросить отсрочку у военкома? Поработаешь… - Не-е. Будет, как решил. После войны жди. На место Варвары приду. - Жаль. У меня через пару дней тоже фронт откроется. Требуются полковники. - Решили брать? - А сколько их обхаживать! Не мы их, они нам напакостить могут. Послал в управление план операции, а теперь сижу и жду телефонного звонка. Павел посмотрел за окно, на заснеженные крыши, на заснеженную гору, поросшую от середины мелким пихтачом. - Тут я тебе помогу, пожалуй. Хоть для счета. - Спасибо. Втайне я надеялся на тебя. - Хитрый ты, лейтенант. - Ничего хитрого. На кого мне еще рассчитывать? - Ладно. Только очень не затягивай. Мы с Варварой через неделю, перед отъездом моим, решили… ну, пожениться, или как там… Свадьбу наметили. Но это по секрету. Я тут сдуру болтаю, а решили мы по обычаю, вместе прийти: милости просим… Не проговорись, смотри. - Постараюсь… Звякнул коротко телефон - дзяк, и вдруг залился длинным непрерывным звонком. - Пирогов? - услышал Корней Павлович далекий приглушенный голос. - Понял тебя хорошо. Дай погоду. - Тихо. Снег - четверть. Какой у вас прогноз? - Э, да об этом не стоит. Смотри на месте. Кто с тобой еще? - Есть парень. - Темнишь? - Честное слово. - Больше трех не могу дать, и тех на сутки. Пирогов подмигнул трубке. Ответил внятно: - На столько и располагал. Сутки - хватит. ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ Корней Павлович, глядя в окно, заметил два подвижных огонька на дороге и сразу догадался - едут. Весь день и вечер работа не шла на ум, сгорал от нетерпения. Он вышел в дежурную комнату. Там находились все восемь девчат. За круглой черной печью висели полушубки, шапки, шали, стопой возвышались валенки. При виде Пирогова все замолкли, повскакивали с мест. Корней Павлович облокотился на барьер. - Едут, - сказал тихо. - Подтянитесь. Собирайте ужин. Все-таки с дороги люди. Девчата засуетились, будто речь шла о приезде не оперативной группы, а женихов. Пирогов весело усмехнулся: ничто, даже война и такая вот грубая работа не способны вытравить человеческое из человека. Он вернулся в кабинет, остановился против окна. Купчина, построивший дом, похоже, был тоже нетерпеливым, хотел видеть далеко по тракту. Желтые огоньки вынырнули из-за тальниковой рощи, поползли вверх. Преодолев горку, они повернули к мосту и вдруг разлились широким пятном по дороге. Пирогов расправил гимнастерку, перевел кобуру за спину, выбежал на крыльцо. Из знакомой черной «эмки» вышли сначала двое, потом замешкавшийся третий. Все они были в армейских шинелях, с петлицами на уголках воротников, перетянутые ремнями и портупеями. Пирогов суматошно заглядывал в их лица и никого не узнавал. Наконец, видимо, старший группы, высокий, с интеллигентным продолговатым лицом поднялся на крыльцо, протянул руку. - Груздев. Он оглянулся, приглашая товарищей. Те тоже приблизились. - Федоров. - Тодоев. Федоров был среднего роста, как и Пирогов, но пошире лицом, тяжелее. Густые светлые волосы сталкивали с головы ушанку, и, протягивая руку для знакомства, парень, - ему было двадцать с небольшим, - другой рукой придерживал шапку. Тодоев тоже не выделялся особым ростом. Смуглое лицо его было сосредоточенно-замкнутое. - Прошу вас в кабинет, - пригласил Пирогов. - Надо бы спрятать машину, - напомнил Груздев. - Я позабочусь. У барьера мирным любопытным рядком выстроились сотрудницы. Поздоровавшись, оперативники прошли за Пироговым в кабинет. - Раздевайтесь, я мигом. Он вышел к дежурной: - Проводите машину в гараж. Потом - шофера сюда. Когда Корней Павлович вернулся к гостям, они стояли перед картой и разглядывали пометки на ней. - Пока готовится ужин, - сказал Пирогов, - обговорим частности. - Два вопроса. Гарантия, что, закрыв оба выхода и линию Анкудая, мы не оставим щель? - спросил Груздев. - И второе: что следует за «пустышкой»? - «Пустышка» исключена, - ответил Пирогов. - Плотность оцепления гарантируют участники - бывшие партизаны и самооборонцы. - Подходы известны? - С нами идет проводник. - Сколько времени потребует оцепление? - Пять - семь часов. Груздев приподнял широкий манжет гимнастерки. - Сейчас ноль часов двадцать четыре минуты.