— Отравить регулярно пытались, убийц с кинжалами подсылали. — Как страшно жить принцессам! — В голосе русалки не было ни капли сочувствия. — Защитник ей нужен. — Листик задумчиво почесал в затылке. Я с сомнением покосилась на валяющегося на земле волкодлака. — Да не этот блохастый, а рыцарь. В идеале — принц. — Ты кого блохастым назвал? — Очнувшийся Захарий клацнул зубами у ноги домового, но тот и бровью не повел. — Делать мне нечего, принцев для нее искать. Я ведьма, а не сваха. — А если совместить? — хитро улыбнулся домовой. Выражение лица Листика намекало, что у того созрел коварнейший план. * * * Кто бы мог подумать, что домовой, обитающий в глухом лесу, может мыслить настолько масштабно! Листик счел украденную мною принцессу подарком небес для заскучавшей нечисти. А раз уж Миллисандра сама возжелала погостить в Черной башне, то мне осталось лишь сделать так, чтобы к временному пристанищу ее высочества потянулись герои, жаждущие освободить принцессу из заточения. — На хорошее дело я тебя подбиваю, — голосом ярмарочного пройдохи резюмировал он. — Хорошие дела противоречат ведьмовской натуре. — Зато к добрым ведьмам народ в очередь выстраивается, — заметил Иов, критически рассматривая лежащий в лохани огурец. В кои-то веки призрак решил нарисовать натюрморт. — Ты забыл уточнить, что это будет очередь из претендентов на руку принцессы: скучающие великовозрастные разгильдяи, охотники за приданым, тщеславные глупцы… — Которые получат у нас по заслугам! — Фиалка радостно потерла ладошки. Мьятта и Яблонька сидели притихшие и грезили наяву. Мысленно они уже представляли, как к Дереву фей шагают вереницы молодых красавцев. Как-то незаметно засолка огурцов переросла в массовый сбор. На полянку к избушке прилетели не только феи — пришелестели древни, даже грибовичи пожаловали. Русалки тоже рвались, но на всех бочек не напасешься. Водились в Темном лесу и такие создания, которых никто бы в здравом рассудке звать на совет не стал, однако я не сомневалась: и они пронюхают о женихах, после чего постараются, чтобы у тех остались самые неизгладимые впечатления о посещении Темного леса. Развлекаться будут все, кто во что горазд. — Давно у нас никого не было, — скрипуче заметил древень Диво. — А что к нам ходить, если репертуар неизменный, — продребезжал его брат Ольх. — Репертуар — дело тонкое. Без благодарной публики талант чахнет и угасает. — Так расширьте, — посоветовал Листик. — Я могу портреты принцессы написать, — встрял Иов. — Приложим к письмам с просьбами о помощи. — А отправим через колодец! — встрепенулась русалка. — Асмодеюшка через него связь со всеми водоемами поддерживает. Так что о нашей принцессе узнают и князья Солмара, и вельможи из Турина, и сыновья вождей из Великой степи, а там и детки королей и императоров подтянутся… В этом я ни капли не сомневалась. Однако я слабо представляла, каким образом намечающаяся авантюра поможет мне написать дипломную работу. Все-таки принцесса Миллисандра не была проклята. Пришлось поделиться сомнениями с нечистью. — Тебе проклятые нужны? — Дед Белогриб важно надул щеки. Прибывший позже остальных, он вступать в разговор не спешил, предпочитая сперва вникнуть в суть. — Так ты кикимору попроси, она каждого второго женишка так оприходует, мало не покажется. Сидящие за спиной Белогриба мухоморы и поганочки синхронно закивали. Дисциплина в семействе грибовичей была суровая, военная, в присутствии деда никто рта открыть не смел. — Нет уж! Вредить женихам я не стану! Нечисти хорошо, она в лесу на постоянной основе проживает, а мне еще как-то надо в люди выходить. Не хотелось бы потом на каждом столбе наблюдать свою физиономию в профиль и анфас с затейливой надписью: «Разыскивается живой или мертвой». — А тебе и не нужно будет им вредить, — сладко улыбнулась Фиалка. — Наоборот, ты станешь всячески их оберегать. Да с такой ведьмой, как ты, у претендентов вообще проблем не возникнет. Ни ма-лей-ших! Яблонька и Мьятта переглянулись и покраснели. Надо же, оказывается, у некоторых фей совесть имеется. Быть плохишом за компанию не так-то и просто, тот же волкодлак Захарий так и не смог изжить добрый нрав и превратиться в безжалостного монстра. Внезапно я обнаружила, что больше не наблюдаю косматой зверюги на полянке. — Народ, а куда делся Захарий? — Побежал короткой дорожкой к домику прекрасной принцессы, — словно невзначай обронила русалка. — Может, даже съест. Феи тут же загалдели и потребовали, чтобы на Захарчика не возводили напраслины. Дед Белогриб принялся картинно размахивать посохом и призывать всех к порядку, ибо на военном совете негоже галдеть подобно гусыням. Русалка заявила, что мы ей надоели и вообще мешаем огурчики засаливать. Иов забросил свой натюрморт и начал делать наброски присутствующих. Древни тихонечко обсуждали тонкости импровизации в диком лесу. Еще одни непризнанные таланты на мою голову! Удивительно, но в поднявшемся шуме я расслышала голос Листика: — Иди уже. Только учти, что к Черной башне обычными тропками долго добираться. — А как же Захарий? Домовой немного помялся, а потом буркнул невпопад: — Он волкодлак. Как будто это хоть что-нибудь объясняло! Я призвала ступу и направила ее вверх. Где-то в тумане должны были находиться так необходимые мне ворота. Если повезет, я доберусь к убежищу принцессы раньше страшного черного волка. * * * Психика ее высочества оказалась такой же крепкой, как и руки. К моему прибытию она успела выбросить из окна башни стул, тумбочку и не пойми какое количество стеклянной посуды. Вряд ли хоть один из снарядов достиг цели, однако настроение несчастному Захарию испортил. Волкодлак метался у подножия башни, пытаясь угомонить разбушевавшуюся деву. — Ваше высочество, успокойтесь, я с вами только поговорить хочу! — Убирайся, монстрятина блохастая! В волкодлака полетела ваза. Ударившись об обломки тумбочки, она разлетелась мелкими осколками. — Ваше высочество, прекратите хулиганить! Эти вещи немалых денег стоят! — А мне плевать! Я в гостях! — В руке Миллисандры блеснула связка ложек и вилок. Причем, скорее всего, серебряных. Конечно, вероятность, что она ранит ими Захария, была ничтожна, но я не собиралась проверять. — Миллисандра, мусор будешь убирать сама! — прокричала я. Принцесса задрала голову и увидела меня. — Элли, где тебя носило? Меня тут съесть пытаются! — Да я и не допр-рыгнул бы! — обиженно оскалился волкодлак. — А вдруг ты по стенам лазить умеешь? Захарий задумчиво приподнял лапу, посмотрел на нее так, словно видел впервые, затем перевел недоуменный взгляд на принцессу. — Ага! Так и знала! Он сомневается! — торжествующе воскликнула Миллисандра. — Да, сомневаюсь! В том, что нам стоит с нею связываться… — Захарий хмуро уставился на меня. — Что, если бы я спала, а он забрался ко мне в комнату? — Тогда бы тумбочка из красного дерева и резной стул остались бы целы. — Волкодлак потыкал лапой в мягкое сиденье. Со стороны казалось, что ему и впрямь жалко испорченную мебель. — Да что вы прицепились к этому старью! Подумаешь, немного подправила интерьер башни. Зато места больше стало, — добавила Миллисандра уже не так уверенно. До нее наконец дошло, что за выходку могут и счет выставить. — Я отказываюсь устраивать этой невоспитанной нахалке личную жизнь. — Захарий демонстративно повернулся к окну спиной. — Элли, а поподробнее можно? — тут же заинтересовалась принцесса. Проще всего было бы сказать, что никакого плана и в помине нет, запихнуть ее высочество в ступу и отвезти обратно на пляж, — но так не вовремя вспомнились рассуждения рыночных торговок о том, сколько осталось жить их бедной принцессе. Помрет еще. А меня потом совесть замучает. Идея сбагрить бедняжку на руки какому-нибудь герою стала казаться весьма привлекательной. — Обитатели этого леса предложили выдать тебя замуж. — А когда? — Миллисандра высунулась из окна по пояс и деловито осмотрелась: не притаился ли в ближайших кустах какой-нибудь принц? — Вообще-то пр-ринято спрашивать за кого, — возмутился Захарий. — Готова рассмотреть ваши варианты, — принцесса милостиво улыбнулась. И без того страшную морду волкодлака совсем перекосило от возмущения.