– Так точно, я командир роты спецназа военной разведки. А кто просил за меня, не знаю, – ответил Крушинин, стараясь говорить твердо. – Что с тобой приключилось, старлей? – Мина за спиной взорвалась в подземной галерее. Взрывная волна на разгоне ударила. Несколько осколков донесло. Но начните лучше с солдата, которому пуля в голову попала. – Анчар кивнул в сторону парня, по-прежнему натужно кашляющего. – Я сам знаю, с кого мне начинать, – ответил подполковник сердито, но все-таки перешел к другим носилкам, стал осматривать солдата и тут же дал команду медсестре, идущей в шаге от него: – Люба, готовь операционную. Возвращаясь, подполковник словно бы невзначай положил руку на плечо командира роты. Ибрагим Владимирович открыл глаза и услышал: – Все нормально с твоим солдатом будет. Сейчас прооперируем. Не переживай за него. А сам пока потерпи. Ты, я вижу, это хорошо умеешь. – Обучен, товарищ подполковник. Доктор прооперировал солдата, а потом еще двух бойцов, из тел которых он извлек пули. Только после этого очередь вроде бы дошла и до командира разведывательной роты. Но тут вертолет приземлился на территории военного госпиталя, имеющего собственную посадочную площадку на крыше шестиэтажного здания. Подполковник только осмотрел Крушинина, приказал перегрузить его в лифт и отправить в отделение экстренной хирургии. Бронежилет, как показал рентген, и в самом деле спас позвоночник старшего лейтенанта. В ходе операции врачи позвоночник не трогали, сказали, что месяца через два тот заживет сам собой. Сильные мышцы спины вытянут искривленные суставные сочленения и все поставят на место. А если спину еще и тренировать, регулярно пользоваться аппликатором, то можно и через месяц в строй вернуться. Доктора провели операции только на руках и ногах пациента, извлекли из них осколки. Причем в левой руке были только камни. Это было неприятно тем, что они крошились при извлечении. Разрез пришлось расширять крестообразно, рану дополнительно промывать физиологическим раствором. Относительно головы ощущения старшего лейтенанта подтвердились. У него было двустороннее сотрясение мозга. Врачи рекомендовали ему лечиться покоем, отсутствием волнения и приемом большого количества витаминов, большая часть которых должна была вводиться в качестве уколов, что Ибрагим Владимирович всегда переносил с трудом. Но воле медицины он подчинился, получил успокоительный укол после операции, которая проводилась под местным наркозом, и быстро уснул. Проснулся Крушинин только утром, открыл глаза, ощутив около себя чье-то присутствие. Ибрагим Владимирович увидел у своей кровати начальника штаба сводного отряда спецназа военной разведки майора Пороховщикова и полковника следственного управления республиканского ФСБ Баратова. – Здравия желаю! – как и положено, первым поздоровался старший лейтенант. Низкорослый майор Пороховщиков рядом с гигантом Баратовым выглядел вообще пигмеем. – А расскажи-ка нам, старлей, как ты упустил эмира, – строго проговорил Мухетдин Рамазанович. – Мне остаться там не разрешил и сам ничего толкового сделать не сумел. – Ну, не так совсем, товарищ полковник, – вступил на сторону подчиненного майор Пороховщиков. – Рота старшего лейтенанта Крушинина уничтожила банду эмира аз-Захари. Это самое главное. Вы сами видели фотографии, где бандиты в один ряд выложены. Ибрагим Владимирович вспомнил, что один из следователей, когда старшего лейтенанта на плащ-палатке солдаты проносили рядом с убитыми, фотографировал тела бандитов на телефон. Да это была, по сути дела, удачная операция и большая победа. Именно так оценивал ее сам старший лейтенант Крушинин. Он тут же получил подтверждение со стороны своего начальника штаба: – У нас с вами, товарищ полковник, операции обычно как завершаются? Ну, пару бандитов мы уничтожим, от силы десяток, и сразу по всем СМИ об этом трубим. А тут столько этих негодяев сразу полегло! А мы еще смеем отчитывать командира роты! Нет, товарищ полковник, я с вами совершенно не согласен. – Победа была бы полной, если бы был уничтожен эмир аз-Захари. Но его ведь так и не нашли. – Его не нашли. Да и найти было, скорее всего, невозможно, потому что бригада землекопов могла вырыть специальные убежища, в одном из которых эмир и спрятался. Но когда из ущелья были выведены все подразделения, туда по нашей просьбе командование послало самолет с двумя тяжелыми бомбами. Они были сброшены точно на место, весь хребет прошили сверху донизу. Если эмир где-то под землей и спрятался, то его обязательно там похоронило. – Хорошо, если так, – проговорил полковник. – Но мы имеем право закрыть дело только тогда, когда зафиксируем его реальную смерть. А пока мы тело не нашли, да и не найдем, думается, никогда. Он так и будет считаться пропавшим без вести, значит, опасным. Мы будем ждать его воскрешения. А это серьезный противник. Вы ведь, Ибрагим Владимирович, знаете его настоящее имя. Полковник не спрашивал. Он говорил утверждающе. – Знаю, – неизвестно почему согласился Анчар, хотя только что не собирался сознаваться в этом. – Это мой старший брат, который когда-то спас меня, тогда еще ребенка, вытащил из горящего дома, рискуя собой. – Откуда вы знаете, кто он? – Он сам мне рассказал. Я его долго и тщетно искал. Как и он искал меня. – Именно поэтому вы его отпустили? – Да. Кроме того, я бросился на помощь к солдату, в которого Темирхан выстрелил. Но на том бронежилет выдержал. Однако своего спасителя, родного брата, я убить не мог, товарищ полковник. Кроме того, Темирхан убегал, подставив мне спину. А я не умею стрелять в спину даже врагу, не говоря уже о брате. Баратов ненадолго задумался и проговорил: – Знаешь что, Ибрагим Владимирович, честно говоря, я сам не знаю, как поступил бы на твоем месте в подобной ситуации. А потому и не берусь тебя осуждать. Долг свой ты не исполнил, но если бы сделал это, то у меня к тебе было бы совсем иное отношение. Наверное, ты все-таки не самый плохой человек на этом свете. – Мухетдин Рамазанович протянул старшему лейтенанту громадную руку, и тот пожал ее с чувством благодарности. – Я рад, что судьба дала мне возможность с тобой познакомиться. Я так понимаю, что командование сводного отряда не собирается давать делу ход. Со стороны своего ведомства могу только сказать, что мы самого эксцесса не заметим. А ты сам больше никому не рассказывай об этом. Даже приемному отцу. – А мы ничего и не знаем, – сказал майор Пороховщиков. – Какой мы можем дать ход этому делу? У нас есть только рапорт старшего лейтенанта Соколовского, замещающего командира роты, где говорится, что тот был найден в гроте эмира аз-Захари без признаков сознания, раненый и контуженый. Этот бой завершился практически полным уничтожением банды. Хотя самого эмира найти не удалось. Глава 15 Лечение в госпитале тянулось гораздо дольше, чем рассчитывал Ибрагим Владимирович. Командировка роты завершалась раньше. Старшему лейтенанту Крушинину пришлось долго уговаривать главного врача госпиталя, чтобы тот отпустил его вместе с бойцами домой, где он клятвенно пообещал продолжить лечение в местном госпитале. Но уломать доктора ему все же удалось. – Вы же понимаете свою ответственность, – сказал этот полковник медицинской службы. – Случится бой, вы будете во главе роты, а у вас в случае не завершенного лечения сотрясения мозга может произойти приступ эпилепсии. Это случается, пусть и довольно редко. Ваши бойцы окажутся в растерянности. Они не будут знать, как себя вести. Им в бой следует вступать или помощь командиру оказывать? Да какую именно? В этом мало кто из них сумеет правильно сориентироваться. Однако я все-таки подписываю ваш рапорт. Продолжайте лечение дома. Всего вам хорошего, старший лейтенант! Медицинскую книжку ему на руки главный врач так и не дал, пообещал выслать ее по фельдъегерской почте в госпиталь по месту постоянной дислокации батальона спецназа. Ему казалось, что так будет надежнее. Больше гарантий, что Ибрагим Владимирович лечение продолжит. Он и продолжил. Рота на бронетранспортерах и боевых машинах пехоты была выведена в Моздок, там пересажена на самолет и отправлена к месту постоянной дислокации. Поездку на БМП Крушинин оценил, понял, что подлечиться ему еще следует. Тряская машина вызвала сильную головную боль. Старший лейтенант Крушинин благоразумно не сообщил своим офицерам, на какое время он вернулся и собирается ли снова ложиться в госпиталь. Но Соколовский еще в самолете показал командиру представление, написанное командиром сводного отряда с приложением ходатайства со стороны республиканского ФСБ на представление старшему лейтенанту Крушинину досрочно капитанского звания. Майор Пороховщиков и полковник Баратов авторами ни того, ни другого документа не значились, но Анчар чувствовал, что оба они приложили к этому руку. – Когда обмывать звездочку будем? – шутливо спросил Соколовский. – Мне пока всякая выпивка категорически противопоказана. Как прилетим, я сразу снова в госпиталь слягу, – признался командир роты. – Ну вот, а я уже надеялся, что делами своего взвода как следует займусь. Основательно. А то они без меня совсем распустились, – посетовал Соколовский и спросил: – А ты опять меня вместо себя оставить хочешь? – Потерпит взвод. У тебя там парни хорошие. – После командировки треть на дембель пойдет. Это призывники. Только двое собрались контракт подписывать. А кто новобранцев принимать будет, натаскивать их? – Ты сам и будешь. Одно с другим совместишь. Только не забирай к себе, как уже было, всех спортсменов. Оставь для других взводов. Думай о всей роте. Возникнет необходимость, я буду звонить, просить, чтобы машину выслали, стану отпрашиваться с лечения. Но теперь в госпитале старший лейтенант Крушинин пролежал недолго, всего-то пару недель. Утро обычно начиналось с визита Полины. Она приходила еще до утреннего обязательного врачебного обхода, как-то сумела договориться. Ее пропускали, хотя официальное посещение больных было разрешено после семнадцати часов. Но она и по вечерам тоже приходила. Видимо, медсестры оценили ее положение и пошли на уступки. А на тринадцатый день она не пришла. Вместо Полины к Анчару пожаловал отставной подполковник Владимир Васильевич Крушинин и принес ему, прямо как женщине, букет цветов. Он, как и Полина, появился в утренние часы. – Поздравляю тебя, сынок. Ты папой стал, а я дедушкой. Жалко только, что наша Людмила Витальевна до этого не дожила. Она очень мечтала внуков понянчить. Но, видимо, не судьба. – Как Полина? – спросил Ибрагим Владимирович, встав с кровати. – Говорят, роды трудные были. А что на две недели раньше срока – это не беда. Малыш родился здоровый, крепкий, весь в папу. Полина поправится. Я у нее сегодня был уже. Цветы нес. Ты уж извини, что я их тебе как бабе вручил. Но ей нельзя. С Полиной в одной палате женщина лежит, у которой аллергия на траву и на цветы. Вот я тебе и отнес. У тебя же аллергии нет. Но я тут еще и по другому поводу. Ты уже сколько лет с Полиной знаешься? – Третий год. – Она все не знала, надумаешь ты жениться или нет. За твое ранение переживала, когда ты в Махачкале в госпитале лежал. Потому-то, из-за этих переживаний, и родила раньше срока. Так что, не надумал? – Надумал давно уже. А в чем проблема-то? Что-то подгоняет? – Проблема в том, какую фамилию сыну твоему давать, чтобы потом документы не менять. – Папа, вот ты бы и занялся подготовкой к свадьбе. У тебя времени свободного много. – Да. Вот мне и поручение. Боевой приказ, так сказать. Хорошо, займусь этим, а ты только подскажи мне, старому дураку, где свадьбу будешь устраивать – в городе или в военном городке? – Наверное, в городе лучше. Мои друзья приехать смогут. Они и без того почти все в городе живут. А в военный городок подругам Полины добираться сложно – электричка, потом автобус. А обратно как? Машины же не у всех есть. – Правильно рассудил. Я кафе присмотрю или столовую какую. А ты список составь, кого пригласить надумаешь. Чтобы знать, на сколько человек зал заказывать. К Полине я схожу, пусть со своей стороны список подготовит. – Я сам к ней схожу. Меня завтра обещали выписать. Попрошу, чтобы сегодня. Такое дело! А один день – разница не велика. На уколы я просто подойти смогу. Мне же еще и потом ставить их придется. В своей медсанчасти. – Ну и хорошо. Вместе в роддом сходим. Прием для всех там после семнадцати. Цветы только не покупай. – Я помню. А к семнадцати ноль-ноль я уже у тебя буду. Даже раньше. Скоро врачебный обход начнется. Я договорюсь. Отставному подполковнику Крушинину было проще передвигаться по городу. Ни ожидания троллейбуса на остановке, ни толкотни в салоне – сел в машину и поехал. Благо гараж рядом с домом располагается. Надо только дорогу перейти и прошагать по тротуару две сотни метров, а потом еще немного между одинаковыми гаражными боксами.