– «Эле Толдот». Дженнифер улыбается и хлопает в ладоши. – Все правильно! Почти получилось. Мы почти закончили. Да, «Эле Толдот». Марк издает какие-то тихие странные звуки – разобрать слова невозможно. – Что ты там бормочешь? – Дженнифер подходит к нему и хватает за волосы. – Ну-ка, сэр, давайте-ка, постарайтесь для зрителей. – Я сказал: «Из поколения в поколение». Боже, о боже, я вспоминаю. Вспоминаю все. Самую ужасную историю, которую я когда-либо слышала, историю об издевательствах, извращениях и ритуальных унижениях, историю о зажравшихся мальчишках из состоятельных семей, которые использовали университет как игровую площадку. Я не поверила ни слову, разозлилась, назвала ее вруньей, толкнула, ударила, орала на нее, требуя убраться из моего дома и оставить в покое мою семью. Теперь я вижу все: как она прикрывается руками, чтобы защититься от моих ударов, а потом толкает меня. Тогда я в последний раз видела своего сына – когда падала на пол. – Ты ударилась головой, – легким тоном говорит Дженнифер, словно читает мои мысли. – Я подумала, ты мертва. И еще я подумала, что получила второй шанс стать матерью. Марк вернул мне моего ребенка. Я забрала твоего сына. – Вот так просто взяла его? – Я поворачиваюсь, чтобы снова посмотреть на Марка, посмотреть ему прямо в лицо. Боль стреляет мне в руку и в бок, я с трудом дышу из-за дыма и знаю, что жить мне осталось недолго. Но мне нужно узнать правду до того, как я умру. – Когда ты вернулся домой… – Я не поехал домой, Сьюзан. Я был на работе, когда мне позвонили… Дженнифер улыбается. – Мой кузен Джек. Я ему позвонила и попросила подчистить за мной, как-то все обставить. Джек – мастер по урегулированию хм-м-м… сложных ситуаций. – Джек? – Я поставлена в тупик. – Тот парень, которого, по твоим словам, ненавидела Бет? Это он притворялся начальником Рейчел? Он твой двоюродный брат? – С самого моего рождения. И он на самом деле начальник Рейчел, только не в том смысле, в котором представлялся тебе. Он очень умный. Они с Рейчел присматривали за тобой с тех самых пор, как ты вышла на свободу. Он – старший партнер в «Зара, Брэтбери и Хоуи», а Рейчел делает то, что велено. Это ему пришла мысль поручить ей твое дело. Он всегда был кукловодом, как я уже говорила. Ну, почти всегда. Джек был умным, его любили окружающие, хотели быть с ним в одной компании, но я знала кое-что, что он хотел скрыть ото всех. Я знала про девочек, которых они накачивали наркотиками, чтобы трахнуть. И я знала про Люси. – Люси? – Даже Марк удивлен, судя по тону. – Это та домработница, с которой спал Джек, когда нам было по пятнадцать? – Черт, не будь таким идиотом, Марк! Когда мы росли, предполагалось, что умный – ты, а ты слепо верил всему, что он тебе трепал. Джек с ней не спал! Забыл, как я тебе говорила, что эта девка динамщица? А Джеку очень не нравится, когда его дразнят. Когда она его послала, он все равно ее трахнул, независимо от ее желания. Оказалось, ей это совсем не понравилось, и дяде Джорджу пришлось выложить кругленькую сумму, чтобы она заткнулась. Джек не хотел, чтобы в студенческом городке знали, какой он на самом деле, и я была единственной в курсе того, чем занимались вы, маленькие грязные развратники. – Ты шантажировала его, чтобы он украл моего ребенка? – говорю так громко, как только могу. В моих словах столько яда, сколько позволяют выдавить оставшиеся у меня силы. – Я сразу забрала Дилана и ушла. Джек только все обустроил после случившегося. Мой двоюродный братец – на самом деле отбитый на голову ублюдок. А теперь давай я тебе расскажу про Бет. – Она откашливается. – Джек хотел Бет с той самой минуты, как только ее увидел. Он засыпал ее цветами, ювелирными украшениями, всем, что только может прийти в голову. Она говорила, что он ее пугает, но всегда сдержанно отказывала. Бет была очень хорошо воспитана и всегда вела себя вежливо. Но конец был неизбежен после того, как она несколько месяцев спустя сошлась с Марком. Джек никогда бы не позволил продолжаться этим отношениям. – Почему нет? Разве он не мог принять поражение? И ты не могла? Где Кэсси? Где полиция? Где Дилан? – Я это пропущу мимо ушей, Сьюзан. Я знала, что после того, как Марк меня бросил и заставил убить нашего ребенка, Джек сделает за меня всю работу, если я выберу правильную тактику. Им было так просто манипулировать. Обычно так и бывает с людьми в ярости. Чем умнее они себя считают, тем глупее оказываются. Он был таким самонадеянным, таким наглым, что ему ни на секунду не приходило в голову, что на этом шоу кукловод не он. – Дженнифер морщится. – Мне пришлось несколько месяцев терпеть Бет, смотреть, как она распушает хвост, словно чертов павлин, как тычет мне в нос своим булыжником на пальце и, глупо улыбаясь, рассказывает о своем замечательном Марке перед тем, как терпение Джека лопнуло, и он решил перевести дело на другой уровень. Конечно, потребовалось на него мягко надавить и убедительно с ним поговорить. Я пригрозила обо всем рассказать. Я представляю Бетани Коннорс в самый счастливый период ее жизни – как она пролистывает свадебные журналы, звонит друзьям и родственникам, чтобы, захлебываясь, сообщить хорошие новости, планирует жизнь с Марком и все это время не знает, что девушка, которую она считала лучшей подругой, молча ее ненавидит. – Дилан сейчас у Джека? Скажи мне, что мой сын не у Брэтбери. – Судя по голосу Марка, он предпочел бы, чтобы Дилана воспитывал Тед Банди [48]. Дженнифер смеется. – Было бы прекрасно. Кузен Джек воспитывает сына Марка Вебстера – ирония судьбы и высшая справедливость, не так ли? Она снова поворачивается ко мне. – Можешь себе представить, что произошло в здании Братства, этом здании. – Она обводит склад руками. – От тела избавлялись Марк и Мэтт. Я последовала за ними, проследить, чтобы работа была сделана должным образом. Они вели себя как лунатики. Так вели машину, что могли меня убить. – Она не может не рассмеяться своей шутке. – Я планировала находиться рядом с Марком после того, как ее найдут. Естественно, мы должны были страдать вместе, оплакивать ее. В конце концов он должен был стать моим. Мы могли бы родить ребенка, на этот раз запланированного. Когда они уехали, я сделала несколько фотографий на будущее как инструмент давления, и еще прихватила эти наручники, которые сейчас на тебе. Когда я их сняла, то уловила ее дыхание и поняла, что Бет еще жива. Никчемные идиоты не доделали работу. В конце концов она умерла бы, но я не могла рисковать. Мне самой пришлось это сделать. – Как? – спрашиваю я. Не хочу знать, но она радуется, когда я задаю ей вопросы. Она ухмыляется. – Я приложила к ее лицу свою сумочку и придушила. – Дженнифер смакует каждое слово, как будто очень долго ждала возможности их произнести. – Бет уже была без сознания, поэтому я не видела, как из нее уходит жизнь, ничего такого, что доставило бы мне удовольствие, но должна сказать – это принесло мне удовлетворение. Когда я убила суку Райли, я такого удовольствия не испытала, хотя получила кайф от того, что использовала настоящую хрустальную вазу, купленную на богатства семьи Райли. Убийство Марка станет моей наградой за страдания, принесет внутреннее удовлетворение. А ты, боюсь, – просто побочный продукт, так сказать, издержки производства. Тебе не повезло. Ты мне нравишься, думаю, мы могли бы стать подругами. После всего услышанного это кажется самым худшим. Я думаю, что меня сейчас стошнит, и еще ко всему примешивается боль. Эта женщина идентифицирует меня с собой, она считает нас родственными душами в безумной маленькой пьесе, и эта мысль будет преследовать меня всю жизнь. Хотя жизнь может оказаться очень короткой. – А брату Бет ты определенно понравилась. – Брату Бет? Когда я с ним познакомилась? – Тот мужчина, который прикидывался журналистом. – Я не вижу, как меняется выражение ее лица, когда до нее доходит, как обстоят дела, но слышу, как она смеется в темноте. – О, вижу, что ты не знала! Да, Сьюзан, тебе следует с большей осторожностью выбирать мужчин, которых пускаешь в свою жизнь. Брат Бет. Он все это время знал, кто та рыжая девушка на фотографии, знал про ее смерть. Я для него являлась лишь средством для достижения цели. Ему плевать на то, что случилось с Диланом. Он просто надеялся, что я приведу его к правде о том, что произошло с его сестрой. Не знаю, виню ли я его за это или нет. Я сама стала бы врать кому угодно, чтобы только добраться до Дилана, но это не помогает – все равно чувствую себя преданной. Преданной и глупой. Мои мысли обрывает звук сирен вдали. Дженнифер замирает на месте. Я вижу, что она пытается определить, сюда они едут или нет. – К счастью, у меня гораздо лучше получается выбирать друзей. Ей требуется всего секунда, чтобы прийти в себя. – Это ничего не меняет. Просто дела пойдут немного быстрее. Она скрывается в тени. Марк не смотрит на меня, но когда Дженнифер исчезает из поля зрения, тихо шепчет: – Труба сломана. Не смотри. Справа от меня. А я-то думала, Марк в ступоре, ничего не соображает от шока и страха, но на самом деле он все время искал выход из этой жуткой ситуации. – Когда я скажу: «Давай!», нам нужно двигаться как можно быстрее. Если она нас увидит, нам конец, но мы в любом случае не можем здесь просто лежать и ждать смерти. – Не уверена, что у меня получится. Голова тяжелая, я едва могу дышать. Не думаю, что у меня получится подняться. – Ты сможешь, Сьюзан. Ты сильная, сильнее меня. Я никогда не думал, что ты такая сильная. В его голосе слышится нечто похожее на уважение, а раньше я уважения от него никогда не слышала. Он сплетает пальцы с моими и крепко сжимает мою руку. – Мне нужно знать, Марк, на тот случай, если мы умрем. Ты когда-нибудь любил меня? – Любил. Я любил тебя так сильно, что ты сейчас не поверишь. А когда ты подарила мне Дилана, я был так счастлив. Только боялся, что это счастье долго не продлится. – Из-за… – Я не могу произнести ее имя. – Из-за того, что ты сделал – думал, что сделал? – Из-за того, что сделал. Дженнифер сказала, что это не моих рук дело, но на самом деле моих. Я убил Бет и знал, что наступит день, когда придет кто-то и заберет у меня все. – Почему ты мне об этом не рассказал? Он смотрит в сторону. – Наверное, тебе не требуется ответ на этот вопрос. Он прав. Честное слово, я не знаю, как поступила бы – заставила бы его пойти в полицию или просто взяла нашего сына и ушла. Я только знаю, что последние четыре года моей жизни сложились бы совсем по-другому. – Джек позвонил мне в тот день и сказал, что Дженнифер приходила домой и все рассказала тебе. Он заявил, что ты взбесилась, а Дженнифер позвонила ему, чтобы он тебя успокоил, но, когда он добрался до нашего дома, было уже слишком поздно. Ты убила Дилана и отключилась, ударившись головой о стол. Я даже в дом не заходил. Мы встретились с Мэтти на стоянке у больницы, и я вместе с тобой отправился в отделение неотложной помощи. Мэтти унес куда-то Дилана, я его не видел. Я с ним даже не попрощался. – У Марка срывается голос. – Я на самом деле думал, что ты это сделала, Сьюзан. Мне не следовало им верить, не следовало думать, что ты можешь… Но ты стала другим человеком после рождения Дилана. Я с легкостью поверил, что ты могла причинить ему зло. Только скрывал причину, почему у тебя снесло крышу. Больше я ничего не знал. У меня по носу катятся слезы, капают на губы. Но я их не смахиваю. Пусть видит их, пусть видит, какую боль мне принес. – Как ты мог не понимать? Как ты мог поверить ему, а не мне? – Ты сама думала, что сделала это. – Марк трет лицо свободной рукой. – Сьюзан, я миллион раз думал о том, чтобы рассказать тебе про Бет. Я представлял, как ты меня обнимаешь, говоришь, что все будет в порядке, мы вместе с этим справимся, и ты не перестанешь меня любить, но в глубине души я знал, что этого никогда не случится. Когда Джек сообщил, что Дженнифер тебе все рассказала, и вы с Диланом мертвы, я был убит горем, морально опустошен, но я ему поверил, потому что знал тебя. Я знал, что ты не сможешь прожить остаток жизни с убийцей, знал, что не сможешь сдать меня полиции. Я подумал, ты не увидела другого выхода. Мне его жалко. У меня сжимается сердце при мысли о том, как он жил, каждый день думая, что в любой момент может потерять все. Я не пожелала бы такого и злейшему врагу. Затем вспоминаю, что ощущала сама, каждый день думая, что убила своего сына. А ведь это – прямой результат совершенного им ужаса, и я хочу, чтобы он за это заплатил. – Я не знаю, как отреагировала бы, если б ты рассказал мне про случившееся с Бет, – говорю тихо, и ему приходится склониться ко мне. – Но уясни одну вещь, Марк: я скорее убила бы вас четверых, чем позволила бы чему-то случиться с моим мальчиком. – Сьюзан, мы пойдем в полицию, я все расскажу, мы найдем Дилана. Обещаю! Но вначале нам нужно отсюда выбраться. Ради Дилана. – Он снова сжимает мою руку. – Сможешь? Я киваю. Сирены теперь завывают громче, объявляя о прибытии наших спасителей. Но они приедут слишком поздно. Дженнифер снова приближается к нам, держа что-то в руке. Маленькую прозрачную бутылочку, которая кажется пустой, но это не так. Уайт-спирит. – Я знала, что до этого дойдет, – говорит она ровным, спокойным голосом. – Надеюсь, ты счастлив, Марк. Это за Бет. Она поднимает ногу, потом замахивается и бьет по металлическому ведру. Пламя вырывается из-за обода, напоминая пальцы скелета, которые хотят поймать растекающуюся по полу жидкость. – Давай! – кричит Марк, как раз когда ведро переворачивается, загорается вся стена, и дверь скрывается за лесом огня. Глава 61