Ханако обнял ее еще крепче, ближе прижав к себе. – Тогда почему ты не спрашивала о том, что происходит? Почему молчала? – Потому что мне было все равно. Я была рада, что ты со мной. А о другом я не хотела думать. Девушка сморщила нос от холода у нее слегка подрагивали плечи. Призрак часто моргал от капель дождя, стекающих вниз с волос. – Ну тогда пойдем? – Ага. Мегуми наклонилась вперед и слегка коснулась своими холодными мокрыми губами его щеки. – Ты самый лучший друг, – выдохнула она. – И поэтому я тебе доверяю. В тот момент Ханако был уверен, что вот-вот лишится чувств от головокружения, поэтому решил отвлечься и отшутиться. – Знаешь мы ещё не встречались, чтобы целоваться. Девушка пихнула его под бок и засмеялась в ответ. – Да ну тебя. Они дошли до дерева и первым кто коснулся дерева, была Мегуми, которая тут же исчезла в ярко зеленом вихре ветра. – Ну что ж я следующий. Призрак коснулся дерева и исчез в ярко зеленом вихре ветра. На опушке не осталось никого корме блуждающий духов и оками, которые ходили в тенях деревьев. *** Мигающая перед глазами красная точка, ужасно раздражала. – Что за? – Мегуми моргнула несколько раз, пытаясь прогнать раздражающую точку. Но ничего не получалось. Что же происходит? Где она? И почему она находится в каком-то темном пространстве? Девушка попыталась встать на ноги, но тут же упала. Резка режущая боль, прошлась по телу, будто она упала на железную дорогу и ударилась о трамвайные пути. Что происходит? Но она же четко помнит, как вместе с Ханако касалась какого-то дерева и тут же исчезла. Тогда что вообще происходит? Боль была такая сильная, что не было сил пошевелить даже кончиков пальцев. Неужели это какой-то кошмар? Но тут она услышала чей-то скрипучий голос в своей голове: «Ты хочешь уходить?» Что? «Уходить из этого мира» Её не хотелось оставлять этот мир, каким бы он ни был – грязным, несправедливым, покрытым пролитой корпорациями кровью, засохшей и похожей на ржавчину. Не хотелось уходить. «Почему?» Во рту было сухо, как в пустыне. Сколько она не пила воды? Мегуми приоткрыла глаза, скосила взгляд немного в сторону – ничего. Вокруг не было ничего. Сейчас, наверное, было за полдень и солнце, палившее уже не так жарко, лениво скользило золотыми лучами по стенам, улицам, заглядывало, быть может, и в самые темные места этого мира. Девушка сейчас могла лишь предположить, каким оно было, это солнце. – Ханако? – позвала она слабым голосом. Слишком хорошо знали друг друга. Ей просто хотелось увидеть Ханако. Одного его вида, будет достаточно, чтобы она успокоилась и поняла, что все будет хорошо. Даже если вокруг творится полный хаос. «Почему не хочешь уходить?» Она заскользила ладонями по промокшей футболке и выругалась. Почему рубашка все ещё мокрая? Она же давно находится в помещении? – Задай уже какой-нибудь другой вопрос, а, – раздраженно отозвалась Мегуми. Если она ещё заболеет, то это будет совсем уж глупо. Она подняла руки, которые уже не болели и потерла глаза. Красная точка пропала уже давно? Что же здесь происходит? Это паника, Мегуми не обманывала себя. Вялая, но всё-таки паника. Она посмотрела в пустоту – сердце билось где-то чуть ли не в глотке, готовое выпрыгнуть наружу. А может быть, это снова тошнота подкатывала все сильнее и сильнее, вынуждая её дернуться и стиснуть зубы. Жалкая. Ты выглядишь жалко, Мегуми. Когда-то давно ты так надеялась заполучить пропуск в Высшую Лигу, ты так хотела, ты из кожи вон лезла – и вот теперь сидишь, не обращая внимания на то, что вода холодная, как лёд. Ты помнишь эту боль? Как ты утопала в отчаяние и ненависти к себе. Как ты боялась мыслей о самоубийстве, которые мелькали в твоей голове. Помнишь? Боялась ли ты её? Ответь же, Мегуми. Ты думала лишь о том, чтобы перестать чувствовать боль. Перестать думать о смерти друга, который был для тебя самым дорогим человеком. – Вставай, – протянул все тот же скрипучий голос, что говорил с ней до этого. – Вставай и пройдись. Ещё ничего не закончилось. Жизнь продолжается. – Нет, кончено, – отозвалась она устало. – Болит всё сильнее и сильнее. – Мегуми. Неужели ты начинаешь забывать, что было? Ты же помнишь, как ты и Ханако пришли сюда, да? Она понимала, что это неправильно – валяться здесь, во мраке и жалеть себя, как это делала её мама. Девушка приоткрыла веки, медленно пошлепала ладонями по щекам. – Как там поётся в песне? – прошептала она. – Никогда не исчезнет? Она знала, что должна встать. Она должна доказать себе, что лучше, чем мама и отец. Она не будет ждать, когда кто-то решит её проблемы, потому что это неправильно. – Вставай. Она закусил губу, чтобы не взвыть от боли Кажется, ей это напоминало книгу, которую она давно читала про ёкаев и мононоке. Как там было? «Мононоке связаны со всеми отрицательными эмоциями и чувствами человека. Когда отрицательных чувств и эмоций становится слишком много, мононоке вселяется в человека. Тогда человек теряет свою личность и остается лишь оболочка и злой дух» Она думала, что потеряла способность бояться.