– Спасибо, пап. – Я выключила свет и зарылась в одеяло. Интересно, чем сейчас занимался Кассиан? Скучал ли он по мне так же, как я скучала по нему? Кассиан не вернулся ни на следующий день, ни еще через день. Он не может со мной так поступить! Разве он отправился в мой мир не ради того, чтобы быть со мной? – Он не хочет тебя видеть, – в сотый раз раздраженно пояснял Финн. – Оставь бедного парня в покое на пару дней, и он вернется. – Но он нуждается во мне, – убеждала своего брата, который возмущенно фыркал. – Просто дай мне ключ, и я поеду к нему. Ты все равно постоянно здесь околачиваешься. – Почему вы, женщины, считаете, что мы в вас нуждаемся? Мы и без вас отлично справляемся. Я сердито нахмурилась. Он не понимал или просто не хотел понимать, что я имею в виду? – Он должен со мной поговорить, и если мне не позволено звонить ему или посещать, все может закончиться плохо! – Он ничего тебе не должен. Он замечательно себя чувствует в моей квартире. Если хочешь, могу передать, что ты по нему страдаешь. Но послушай совет, сестренка… – Он откусил от пирожка, который испекла Грейс. – Мужчин отталкивает, когда женщины виснут у них на шеях. Я уперлась руками в бока. – Нигде я не висну. Прекращай есть пирожки, они для гостей. Финн все равно засунул в рот еще один. – Если он захочет с тобой встретиться, я буду первым, кто тебе позвонит, ладно? – сменил тему он. – Я могу прочесть ему письмо, если хочешь. Еще чего не хватало. Я покачала головой. – У него все хорошо? Он ходит в библиотеку? Финн пожал плечами. – Вчера и позавчера точно не был. Большую часть времени проводит в своей комнате. Без понятия, чем он там занимается. Звучало не очень хорошо. Если брат не пускает меня в свою квартиру, значит, мне придется найти другой способ добраться до Кассиана. Спустя неделю я изнывала от тоски. Целую неделю я не видела Кассиана и не говорила с ним. В течение семи дней либо сидела у кровати бабушки, либо смотрела фильм за фильмом вместе со Скай. Каждый день ездила к дому Финна и стучала по двери что есть мочи. Я всего лишь хотела поговорить с Кассианом. Но он даже не соизволил открыть дверь. Хотя я знала, что он точно находился там. Он никуда больше не выходил. Это показалось мне чем-то нездоровым. Я с ума сходила от беспокойства, а Финн упорно отказывался пускать меня в свою квартиру, пока Кассиан не попросит об этом. Что он, разумеется, не делал. С каждым часом я сердилась все больше. Чего он ждал? Как мне понять это, если он не говорит со мной? Я бы с ним так не поступила. Возможно, он прекрасно все знал и специально старался вывести меня из себя. Я сидела на диване Скай и хрустела чипсами. Мы с Фрейзером смотрели старый фильм о Джеймсе Бонде. Я не могла не заметить, что голова Скай лежала на его плече. За последний час он как минимум трижды поинтересовался, не холодно ли ей, не хочет ли она чего-нибудь попить и нравится ли ей фильм. Я радовалась, что он так хорошо о ней заботился, но это было как-то чересчур. Возможно, я просто завидовала. Мы практически не говорили об эльфах и колдунах, а я не рассказывала им о своей ссоре с Кассианом. Мы просто выключали эту часть жизни. Пока мы с Фрейзером и Скай проводили вечера за просмотром фильмов, я чувствовала себя почти как раньше, когда мы все вместе ходили в школу. Никогда не думала, что буду скучать по этому. Пару раз заходила и Грейс: она готовила для нас такую невероятную еду, что Фрейзер стал расстраиваться, когда она не приходила со мной. Казалось так просто вообразить, что наша жизнь была обычной, потому что мы не видели ни колдунов, ни эльфов. Даже Квирин больше не появлялся, а я начинала переживать за Рубина. Узнал ли Дэмиан о том, что он похитил Надю? Я так хотела поделиться своими страхами и мыслями с Кассианом, но это было невозможно. – Ты голодна? – спросил Фрейзер у Скай. Она заинтригованно улыбнулась. Ну, хоть какой-то прогресс. Мне нужно обязательно рассказать ей о Наде. Я пока не говорила ей о том, что мы нашли сестру Виктора. Не знала, как она отреагирует на эту новость, но ждать дольше было нельзя. Это было единственным, что она от меня требовала. Но я пообещала Фрейзеру немного подождать. – Вы не думали, что нам пора поговорить о будущем? – спросила я вместо этого, сразу ощутив, как Скай рядом со мной замерла. – Я имею в виду нашу учебу, – поспешно добавила я. – Когда ты вернешься в университет? – У меня пока академический отпуск по болезни. Фрейзер рассказывал мне, что в некоторые дни она часами напролет сидела у рояля и играла. Он пытался проанализировать отрывки, которые она играла, чтобы понять ее чувства. Очевидно, в последнюю неделю эти отрывки были не такими грустными. Он считал это хорошим знаком. – Я вернусь в январе, когда начнется следующий семестр. – Взгляд, которым она окинула Фрейзера, дал мне понять, что они уже говорили об этом. Я вдруг почувствовала себя отрезанной от их мира. Все эти годы мы были одним целым, а теперь Фрейзер занял мое место. Если бы я не чувствовала себя ужасно одинокой, это, вероятно, не причиняло бы такой боли. – А что насчет тебя? – спросила я у Фрейзера. – Я тоже, – ответил он, не отрывая взгляда от лица Скай, которая довольно улыбалась. Мы досмотрели фильм до конца, и я попрощалась с ними. Не могла отделаться от чувства, что больше не являюсь частью компании. – Ты не хочешь пойти с нами за елкой завтра? – поинтересовалась Скай. – Мы хотим купить ее сейчас, чтобы она подольше постояла. – Разумеется. – Я натянула шапку. – Когда пойдем? – Если придешь в полдень, можешь захватить с собой что-нибудь вкусное, – крикнул Фрейзер из кухни. – Я посмотрю, что смогу с этим сделать. – Я покачала головой, возмущаясь наглостью своего друга, и обняла Скай. – До завтра. Скоро Рождество. «А до Йоля две недели», – думала я, пока возвращалась домой. И бабушка проснется. Мне стало страшно от мысли, что скоро мне предстоит узнать, что осталось в ее памяти, а что полностью стерлось. Как и в предыдущие несколько дней, я проехала мимо дома, в котором находилась квартира Финна. Все окна были погружены в темноту. Это значило, что никого, кроме Кассиана, дома не было. И дверь он не откроет. Не мне. Когда я следующим утром зашла на кухню, мама месила тесто, а Финн полулежа сидел на стуле. Я не стала расспрашивать его о Кассиане. Злость во мне только росла. Разве мы с Кассианом не собирались вступить в серьезные отношения? Грейс, облокотившись на раковину, стояла с чашкой чая в руке. Понятия не имею, почему я заметила это именно сегодня, но ногти у нее не были накрашены, а на лице не было макияжа. Она выглядела намного симпатичнее, чем обычно. Заметил ли это Финн? – Привет, Грейс! – сказала я, улыбаясь ей. – Как дела? – Да какие у нее могут быть дела! – заворчал мой брат. – Она тут хорошо устроилась! Что за собака его опять укусила? – Ты что, плохо спал? – спросила я елейным голоском. – Когда чувствуешь вину, спится не очень-то уютно, не правда ли? – Я ни в чем не виноват, – высокомерно заявил Финн. – И проблем с уютом в постели не испытываю, как и с желающими его устроить. Грейс с грохотом поставила чашку в раковину. Я сердито посмотрела на него, и в его глазах сквозил такой упрек, будто это я виновата в том, что он сказал. – Как дела у Кассиана? – все же решила спросить я. – Делишься ли ты с ним своими желающими создать тебе уют? – Не ревнуй. Все-таки ты сама изгнала его своим упрямством, – ответил мне брат. – Упрямством? – Вот так новости. – Я впервые поступила вразрез его желаниям, и он тут же сбежал. – Это твой взгляд на вещи, – прервал мою тираду Финн. – Вероятно, он смотрит на это несколько иначе, или уже давно бы сдался. – Мы хотим испечь рождественские пирожки, – заявила мама громким голосом, когда я собралась уходить. – Хотите? – поинтересовалась она у нас с Грейс, сталкивая ноги Финна со стула. – И мы не хотим, чтобы в этом участвовали особи мужского пола! – фыркнула она на своего любимого сына. – Они только мешают и портят все своим всезнайством. Грейс закашлялась, а я поджала губы. – Тогда я пойду! – обиженно объявил Финн. Он встал и гордо ушел. – Тьфу! – выдохнула мама, раскатывая тесто. – Я люблю своего сына, Грейс, но, наблюдая за этим уже шесть недель, мне становится стыдно за собственного ребенка. А ты, – она повернулась ко мне, – хватит бегать за Кассианом. Если ты нравишься ему, пусть сам сюда приходит. – Финну нужно немного времени, – начала Грейс защищать моего брата, пока я молчала. Иногда разумнее было не перечить маме. И почему Грейс терпит Финна? Наверное, потому, что она, как и все мы, знала, что он не слонялся бы здесь, будь ему на нее плевать. Вчера он без лишних просьб вынес мусор, а позавчера вымыл посуду, потому что Грейс устала и он отправил ее домой. Я не понимала, почему он не мог переступить через свою гордость и признаться Грейс, что все еще любит ее. Хотя в моей личной жизни проблем было не меньше. В течение нескольких часов мы пекли сладкие пирожки в жестяных формах. Когда поеду к бабушке после покупки елки, обязательно возьму с собой коробку пирожков для других пациентов, сестер и врачей в отделении. Последние несколько недель мама всех баловала. Наверное, они будут не в восторге, когда бабушка проснется и тем самым нарушит поставки пирогов. Я отправилась к Скай и Фрейзеру с целой кучей еды, и мы провели день, пытаясь отыскать самую красивую елку в городе, что оказалось не так-то просто. Фрейзер, не переставая, презентовал нам всевозможные деревья, чем доводил Скай до слез от смеха. Только когда мы тащили домой совершенно гигантское дерево, я осознала, что по крайней мере три часа не думала ни о волшебном мире, ни о Кассиане. На мгновение почувствовала себя свободной. Пока мы с Фрейзером, объединив усилия, ставили елку в гостиной, Скай разогревала для нас еду. К сожалению, оставаться дольше я не могла, потому что пообещала маме съездить в больницу. Я и так уже опаздывала. Как ни странно, но мне показалось, что Фрейзер и Скай совершенно не взгрустнули, когда я с ними прощалась. В машине я включила громкую музыку, представляя, как сложилась бы моя жизнь, влюбись я в обычного мальчика, а он – в меня. Безопасная и скучная. И все же мысль согрела мою душу. На следующий день после завтрака я прогуливалась по заросшему бабушкиному саду. Клумбы выглядели уныло, и никто не удосужился сгрести с них листву. На протяжении всех лет этим занималась бабушка, но она достаточно часто заставляла нас помогать. Завтра наведу здесь порядок. Когда бабушка вернется домой, все должно быть необычно красиво. Сегодня я съезжу к Скай и украшу вместе с ней елку. Нам пора бы и здесь потихоньку готовиться к Рождеству. Мама, правда, уже украсила столы к празднику, но мне хотелось украсить дом целиком. Хотела почувствовать ароматы свечей, корицы и апельсинов. Я услышала шаги позади себя и, обернувшись, увидела Рубина. Он подошел ко мне и обнял. – Извини, что пропадал, – тихо сказал он. – Дэмиан начал что-то подозревать. Мне нужно быть очень осторожным. Он отправил меня в Друид Глен и только сегодня позволил вернуться в Аваллах. Несмотря на плохие вести, я была так рада его видеть, что просто прижалась к нему. – Он причинил тебе боль? – испуганно спросила я, и он вздрогнул. – Нет, – нерешительно ответил он. – Не мне, но Беатрис. Он бросил ее в темницу. Я ничего не мог сделать. Он пытал ее и заставлял меня слушать крики. Заставлял меня смотреть. Это было ужасно. Она не произнесла ни единого слова. Я не думал, что люди могут быть такими сильными. Он вцепился в меня, будто пытался удержать равновесие. – Ради ребенка люди пойдут на все. – Я сглотнула слезы. – Она мертва? – тяжело вздохнув, задала вопрос, хоть и не хотела слышать ответ. Дэмиан не мог так поступить. Тело Рубина вздрогнуло, когда он кивнул. – Он заставил меня слушать, как его приспешники мучают ее, видимо, надеясь, что я расскажу ему, где Надя. Но я не сделал этого. Когда не смогла больше выдерживать, она покончила с собой. Перерезала себе запястья. Ночью. Я нашел ее и не смог ей помочь. Как мне рассказать об этом Наде, – всхлипнул он, уткнувшись головой мне в плечо. Его тело дрожало. – Она больше не увидит свою мать, – сказал он спустя мгновение, с трудом справляясь со своим голосом. – Сначала она потеряла брата, а теперь еще и мать. Мы отдали ее на попечение женщины, которую она даже не знает. Она такая юная. Как мне было жаль его. На плечах эльфа, которого я раньше считала избалованным мальчишкой и который со временем стал мужчиной, лежало бремя спасения мира и сестры. Я крепко прижимала Рубина к себе, пока его слезы стекали по моему плечу.