Глава пятая Я понимала, что если Гавриил в курсе каких-то неведомых мне тайн, то он предупреждён, и ничего не скажет даже под пытками. Потому я не задавалась целью узнать подробности. Мне нужно было иное. Гавриил был другом детства Лёни, они выросли в одном дворе и десять лет учились в одном классе. Сейчас Гавриил был успешным адвокатом по бракоразводным делам. - Привет, Леночка! Как твоё ничего? Чем обязан такому приятному сюрпризу? Гавриил, как всегда, был бодр и энергичен; его густой низкий голос словно заряжал собеседника позитивом. Во всяком случае, я так чувствовала. Сначала я для вида уточнила часы приёма по личным вопросам в адвокатской конторе, в которой работал Гавриил, и попросила об аудиенции для мифической знакомой, которая якобы собралась уйти от мужа, а потом, когда мы договорились, продолжила: - Моё ничего так же, как у всех сейчас: в предвкушении Нового года. А у тебя как дела? Как Маша и Андрюшка? Я знала, что семья – предмет особой гордости Гавриила, потому в последующие пять минут с интересом слушала его рассказ о жене и сыне. Моё терпение было вознаграждено, потому что в конце рассказа я услышала фразу, которую ожидала услышать. Точнее, я предполагала, что услышу одну из нескольких фраз. - Приезжайте с Лёнькой к нам на дачу встречать Новый год! - Оу, неожиданно, но приятно. Спасибо, Гавриил, мы обсудим этот вопрос с Лёней, и он тебе перезвонит. - Давайте-давайте, отрывайте пятые точки от удобного дивана, приезжайте! Встреча Нового года на природе – это незабываемо! А Лёнчику привет, и пусть обязательно позвонит, а то совсем забыл обо мне, с осени не звонил. Вдоволь наговорившись с Гавриилом, я отложила телефон и, глядя в окно на начинающиеся ранние сумерки, задумчиво кусала губу. Действительность выглядела неприглядно и дурно пахла. Кажется, Лёня обманывает меня. Он непременно похвастал бы перед Гавриилом поездкой! Он всегда, по любому поводу хвастал Гавриилу, даже в мелочах. А если ничего не сказал, значит, было, что скрывать... Мой рабочий день закончился сорок минут назад, но я стояла в фойе института в ожидании Светланы. Мне удалось узнать, в какое время она освободится. Увидев меня, Света усмехнулась и остановилась рядом, сверля меня острым взглядом небольших синих глаз. - Добрый вечер, Света! Расскажите мне, пожалуйста, что конкретно вы знаете о поездке Лёни, и откуда знаете. Прошу, поймите, это очень важно. - Хорошо, расскажу всё, что знаю. Только пойдём в кофейню, терпеть не могу холод. Я кивнула, соглашаясь, и мы перешли через узкую улочку, расположенную перпендикулярно проспекту. - Скажу откровенно, - Света задумчиво помешивала капучино тонкой пластиковой «ложкой». - Я не испытываю к тебе тёплых чувств, но с другой стороны, ты не виновата в нашем с Лёней разрыве. Лёнечка – тот ещё ходок, хотя рядом с тобой он остепенился больше, чем на два года, это прогресс. Прорыв, я бы даже сказала. Чем-то ты его держишь. Вот и сейчас он предпочёл врать тебе, придерживая тебя рядом. Но прости уж - как запасной вариант, ибо ему замаячили перспективы в Европе. Думаю, от этой поездки будет зависеть очень многое. Я смотрела на Свету, понимая, что она не лжёт, и моя голова начала неприятно кружиться, а кофе потерял вкус. - Света, расскажите, пожалуйста, всё, что знаете. Поймите, я ведь всерьёз собиралась связать свою жизнь с Лёней, - я не узнала собственный голос, он звучал как-то жалобно. - Угу. Я тоже когда-то собиралась, - кивнула Света, усмехнувшись. - Потому и рассказываю. Это жутко неприятно - чувствовать себя идиоткой, особенно, когда все в курсе твоего идиотизма, кроме тебя. Мы с Лёней ровесники, и познакомились когда-то давно на «Студенческой весне». Начали встречаться. Отношения быстро перешли в разряд серьёзных, мы обсуждали возможную женитьбу. Но вскоре он познакомился с Надей, девушкой, которая поступила в аспирантуру факультета иностранных языков. Его не остановило даже то, что Надя старше его на три года. Он меня оставил, они с Надей начали жить вместе. Однако в один прекрасный момент Наде вздумалось променять Лёню на иностранного жениха. Надя улетела в Европу, вышла замуж. Лёня пытался вернуться ко мне, но я не приняла его. А через полгода появилась ты. Теперь к главному. Надя - двоюродная сестра моей подруги, и я точно знаю, что сейчас Надя свободна. Она в разводе. Знаю также, что они с Лёней возобновили общение, и он собирался лететь к ней на праздники. Вот и всё. Что ты станешь делать с этой информацией - я не знаю. Решай сама. Вижу по глазам, что о Наде ты знать не знала, Лёнечка не рассказал о ней ничего. Поблагодарив Свету, я покинула кофейню. Что я могу сделать с информацией? Для начала принять и «переварить». А ещё сделать всё, чтобы родители и бабушка с дедом не догадались, во всяком случае, пока. Для них это станет настоящим ударом, ещё худшим, чем для меня. А ещё я боялась разочаровать своих близких, - ведь я первая в семье такая вот неудачница в личном плане. В тот же вечер я позвонила Лёне и прижала его к тёплой стенке. Я блефовала, представив всё так, словно имею неопровержимые доказательства его неверности, и Лёня, поверив, «раскололся». Как и говорила Светлана, он рассчитывал вообще не возвращаться, остаться у Нади. Впервые в жизни я не спала всю ночь, орошая подушку слезами. А на следующий день я решила принять предложение Глеба, - согласиться на фотосессию. Мне необходимо было развеяться, забыть о предательстве Лёни и привести себя в чувство перед праздником. А что может лучше поднять настроение женщине, как не подтверждение её привлекательности? Я даже не сомневалась, что на фотографиях, сделанных Глебом, опять буду выглядеть, как роковая красотка. Глава шестая - Здравствуйте, Глеб! Это Елена. Я звоню в пятницу, как договаривались, чтобы сообщить: в субботу, в семнадцать часов, я совершенно свободна. Если ваше предложение по поводу фотосессии в силе, то я приеду в студию, с вашего позволения. Я выпалила всё это и замолчала, ожидая ответа. В трубке было подозрительно тихо. - Глеееб, ау! - нерешительно сказала я. - Вы меня слышите? - Ну слава Богу, это ты! Привет! Прости, я сначала подумал, что со мной говорит автоответчик. У тебя всё хорошо? - У меня всё прекрасно, лучше некуда. Почему вы спрашиваете, Глеб? - Очень рад, что всё хорошо. Тогда на завтра всё в силе. А чем ты занята сегодня? - Сегодня? Уже ничем особо не занята. Уже восемь часов вечера. Я просто отдыхаю. Смотрю кино. - Одна отдыхаешь? - как-то слишком между делом спросил Глеб. - Что за странный вопрос? Даже если не одна, какое вам дело, Глеб? - возмутилась я, пожалев вдруг о том, что согласилась на фотосессию. Похоже, этот господин возомнил о себе слишком много. Все они одним миром мазаны! Носители тестостерона! - Всё, всё, я понял, - примирительно сказал Глеб. - До завтра! Жду тебя в студии, в шестнадцать сорок пять. - До завтра, - буркнула я и нажала отбой. И добавила, не обращаясь уже ни к кому: - Вовремя сориентировался, молодец! Мне было как-то зябко. Я всегда мёрзну, когда у меня стресс. Кряхтя, как старушка, поднялась с дивана и поплелась в кухню. Пока чайник бодро шумел, я достала тёплые спортивные брюки, толстовку с капюшоном, шерстяные носки. Тапочки у меня и так тёплые, мягкие, с кошачьими мордочками. Подарок Яны. Сделав чай, я вернулась в комнату, села в кресло и закрыла глаза. «Всё будет хорошо». Этот странный голос раздался в моей голове, и на душе стало светлее. Иногда, в трудные минуты, ко мне приходит такое вот откровение-понимание, и действительно, жизнь потом начинает налаживаться. Выпив чай, я начала погружаться в полудрёму, потому испугалась, услышав звонок в домофон. Ещё больше я испугалась, когда услышала ответ на мой вопрос: «Кто там?». Заметалась по квартире, но поняла, что ничего не успею: я живу на втором этаже. Махнув рукой на своё отражение в зеркале прихожей, открыла двери. - Привет, - Глеб, улыбаясь, как ни в чём не бывало, шагнул в прихожую. - Держи. Он вручил мне розу на длинном стебле и огромный пакет, запер двери. - Прежде, чем ты устроишь истерику, обнаружив намерение спустить меня с лестницы, хочу предупредить: тебе нужно с кем-то напиться. И этим «кем-то» сегодня буду я. Я всё привёз. Тут, в пакете. Сняв обувь, Глеб повесил куртку, быстро поцеловал меня в щёку и пошёл в ванную комнату. Без приглашения. Я так и стояла в прихожей с пакетом в руках. Потом решительно направилась в ванную комнату, но Глеб уже вышел мне навстречу. - Вообще-то я не пью, молодой человек! - мне пришлось откашляться, чтобы заговорить. - Вообще-то и я не пью. Сегодня исключение. Так и быть, всё ради тебя, - Глеб взял пакет из моих рук и пошёл в кухню. - Кстати, выглядишь потрясающе. Можешь завтра взять этот костюм с собой на фотосессию. Особенно тапочки. Он говорил всё это, доставая из пакета три бутылки красного вина, мясную нарезку, сырную нарезку, багет, огромную плитку тёмного шоколада, коробку с пирожными и пакет с крупным розовым виноградом. Такой виноград продают круглый год, даже зимой. Я стояла в дверях кухни, молча глядя на незваного гостя. - Где будем набираться? Тут? Или в комнате? И где у тебя бокалы? - У меня нет бокалов. Только стаканы, - кажется, я капитулировала. Спеси в голосе явно поубавилось. - Давай стаканы. Так где же? - Давай в комнате. Там есть журнальный столик. - Отлично. Под виноград дай что-нибудь, - Глеб уже мыл под краном огромную кисть. У меня резко засосало под ложечкой, так захотелось винограда. Я протянула Глебу большую тарелку, а он, отделив от кисти одну ягоду, поднёс её к моему рту. Секунду поколебавшись, я открыла рот. Глеб смотрел, не отрываясь, и мне стало не по себе. К счастью, он отдал тарелку мне и спросил, есть ли у меня штопор, коль нет бокалов. Спасибо, не стал смотреть, как я жую виноград. Самое удивительное то, что штопор был. Когда я приобрела своё тесное ипотечное гнёздышко, мне не подарили на новоселье бокалы, а вот набор столовых приборов подарили. И среди них каким-то чудом оказался штопор. Через полчаса я, плача, рассказывала Глебу о том, что произошло в моей жизни вчера. Глава седьмая Глеб слушал очень внимательно, не перебивая и не призывая меня успокоиться. В какой-то момент я почувствовала, как ледяной камень в моей груди начал таять, мне стало легче дышать. Постепенно высохли слёзы. Только тогда закончился мой монолог, и начался наш диалог с Глебом.