— И кто же осмелился нам козни строить? — после вопроса главы стражи, все повернули головы к Сталко. Он совсем недавно поднялся на остров, и о результатах его отлучки знал только князь. — Выследить так и не удалось, — юный небоход покраснел от смущения. — Женщина вошла в таверну и как сквозь землю провалилась. Скорее всего, скрылась через черный ход. Я только потом узнал, что он выводит к реке, а там лодок тьма. — Уползла змея, — констатировал тир Пикарт. — Но хоть какие–то подозрения на ее счет имеются? — он повернул голову к князю. — Кому мы дорогу перешли? Чую, женщина здесь не просто посредник. У нее свой резон есть. Уж слишком крутой норов в разговоре с оракулом показала. — Я тоже думал о ней, — князь постучал пальцами по столу. — Раз спокойно прошла в храм, значит, она когда–то оттуда вышла. Она чья–то истинная. — Наверняка в храме хранятся списки невест, — главный страж поерзал на стуле. — Раздобыть бы. Амулет отвода глаз на шею и вперед. — И как мы ее вычислим? — Лерис, не соглашаясь, покачал головой. — Лопатить весь тридцатилетний период? Ни возраста, ни описания внешности. Кроме того, что коса длинная, ничего другого о ней неизвестно. — Волосы черные? — уточнил у Сталко один из небоходов. — Нет, — юноша обескураженно помотал головой. — Такие же, как у меня, — потянул за прядку темных с рыжиной волос. — Тоже мне, примета. Высокая была? Низкая? — Да вроде высокая. Не толстая. Шла легко. Может, снова охрану у храма выставим? — Все, хватит себя и меня мучить догадками, — князь откинулся на спинку стула. — Охрана — бесполезная затея. Если змею интересовало только Небесное княжество, то оракул ей уже не нужен. Зачем, если мы в храме больше не появимся? Дело сделано. — Проворонили, — поддакнул тир Пикарт. — Некому больше палки в колеса вставлять. Наша истинная уже на острове. — Но оракул единственный из всех знает, на кого он работал, — продолжил Лерис после того, как терпеливо выслушал реплику перебившего его капитана. — Нам остается только дождаться, кто из них начнет действовать первым и на чьей стороне удача. Я думаю, мы очень скоро услышим о громком преступлении. Или заговорщики захотят избавиться от опасного свидетеля и преуспеют в том, или оракул опередит их. В любом случае мы в выигрыше. — С врагами понятно, — старый капитан оглядел собравшихся. — Они злы на оракула. Тот их задание провалил. И если храмовик, защищаясь, заговорщикам зубы пообломает, мы только рады будем, — взгляд небохода остановился на лорде Птородее. — Но вот чем нам выгодна смерть оракула, не пойму. Может, стоит его защитить? У нас теперь общий враг. — Тридцать лет мерзавец сосал из нас деньги и тридцать лет убивал во мне надежду. Я не злопамятный, но всему должен быть предел. Я оставил ему мохогол, но не сказал, что камень нельзя заговаривать на зло. Пусть судьба сама вершит над ним суд. Ничего более предпринимать не будем. — Значит, затаимся и ждем? — тир Пикарт все–таки не выдержал и вытащил трубку из кармана. Сунул ее в рот и в блаженстве закрыл глаза. Тьфу–ты, какая прилипчивая привычка! — Нам всегда есть чем заняться. Понаблюдаем за Арматорией с высоты. Все свободны, — князь первый поднялся с места. — А свадьба скоро будет? — юный паж все–таки решился спросить. Схватил князя, чтобы не ушел, за руку. После совместного приключения в храме, мальчик проникся доверием к лорду. Почувствовал, что не обидит. Защитит. — Мамка все уши прожужжала. Говорит, пошить наряды не успеет. — Успеет, — князь улыбнулся пажу. — Я не буду торопить Еву. — Как она? — тихо спросил капитан, когда князь остался один. — Спит. Я намеренно дал ей сонник. Пусть привыкнет к высоте во сне. — Без магии ей будет сложно, — тир Пикарт вздохнул, вспоминая, как сильно его жена, рожденная на суше, страдала от «горной болезни». Ничего не помогало. Ни сон, ни укрепляющие отвары. Слишком высоко летает Небесное княжество. Все наладилось лишь после того, как на ее плече выжгли паутину — магический знак для защиты от болезней и злых духов. Ритуал весьма неприятный, но как иначе? — Я подумаю. — Я распоряжусь, чтобы остров держали как можно ниже. Может, и обойдется. — Спасибо, — лорд кивнул и скрылся за дверью, ведущей в княжеские комнаты. Глава 11 Ева лежала на его кровати. Ей подготовили отдельные покои, но Лерис настоял, чтобы первые ночи невеста провела у него. Он никак не мог насмотреться на доставшееся ему чудо. Сиделка поднялась с невысокой скамеечки. Присела в приветствии, широко расправив юбку. — Как она? — Леди тяжело дышит. Ей не хватает воздуха, — женщина оглянулась на кровать. Белый накрахмаленный фартук и белый же ушастый чепец с вышитым по центру красным сердцем — знаком милосердия, слепили. Князь отвел глаза. Перед взором прыгали яркие блики. — Мы уже миновали холмы Арматории. Остров идет на снижение. Скоро ей полегчает. Сиделка деловито откупорила бутылку и, набрав в чашку жидкости, напоила подопечную. — Тир Азольд приказал давать как можно чаще, — пояснила она, промокая пролитое салфеткой. Новый лекарь был куда опытнее старого, сосланного за провинность на Кунн. Теперь лечит там заключенных. — Снадобье поможет вашей невесте привыкнуть к высоте. Лорд Птородей кивнул. Пока они направлялись к торговому городу Соломож, остров можно было вести низко. Но что ждет Еву в горах Старосвета? — Оставьте нас, туна. Перенеся стул ближе к кровати, Лерис осторожно наклонился над спящей. Он боялся дышать. Остановил взгляд на безмятежном лице, поправил намокший от снадобья ворот рубашки, в которую приказал облачить девушку. Ее вещи сразу же после купания забрали прачки. Их оживленный спор по поводу странного вида одежды и явной принадлежности невесты господина к какому–то северному королевству заставил лорда улыбнуться. Действительно, на севере Себатры жили такие же белокожие и светловолосые люди. И глаза у них были голубыми или серыми, совсем как у Евы. — Все будет хорошо, — прошептал Лерис, сам не понимая, кому говорит: себе или своей гостье. «Гостье ли?» Лорд Птородей не привык лукавить. Знал, стоит Еве понять, что она не вернется в свой мир, сразу же почувствует себя пленницей. И с этим ничего нельзя поделать. Она протянула руку, моля о помощи, а он, воспользовавшись отчаянием девушки, взял ее в плен. «Я похититель. И ничем не лучше того, кто преследовал Еву». Лерис заранее готовился к тому, что его возненавидят. Поэтому отвел для досвадебного «знакомства» большой срок. Год. Два, если понадобится. Столько, сколько нужно, чтобы Ева привыкла к нему. И к неизбежности сделаться его женой. Он подождет. Рассматривая ее вздернутый носик, длинные ресницы, небольшой пухлый рот, тонкие кисти рук, лежащие поверх одеяла, Лерис все больше погружался в состояние тихого счастья. Ева ему нравилась. Выйдя на балкон, Лерис задумчиво глядел на плывущий мимо ландшафт. На оставленные сзади холмы, покрытые высокими елями. На бескрайнюю равнину, благодаря разноцветным полям похожую на сшитое из лоскутов одеяло. На гладь широкой реки, по которой плыли лодки и парусники. Донесся тревожный звук колокола. Где–то внизу случился большой пожар. Черные клубы дыма быстро и яростно пачкали синь неба. Остров дернулся. Это капитан отдал приказ подняться выше. Нельзя позволять дыму разбавлять и без того разреженный воздух. Ева заплакала во сне. Ее дыхание сделалось еще чаще. Лерис вздохнул и вернулся в комнату. Раздвинув створки бюро, достал кисти и коробку с красками. — Прости, — произнес он, садясь на стул и раскладывая принесенное на прикроватном столике. — Тир Пикарт прав. Без магии нам не обойтись. Откинув одеяло, Лерис внимательно осмотрел Еву. Расстегнул ворот рубашки и сдвинул его в сторону. Место над острой девичьей ключицей как нельзя лучше подходило для магического оберега. Только вот как Ева отнесется к тому, что ее тело без разрешения хозяйки разрисовали? Ей, кажется, вполне хватило стигмы на лопатке. Князь с сомнением покачал головой и полностью снял со спящей одеяло. Откинув полу длинной мужской рубашки, провел ладонью по гладкому бедру. Словно проверил, пригоден ли холст для рисунка. — Прости, — произнес Лерис еще раз и окунул кисточку в банку. Казалось, что кожа под охристой краской полыхает. Князь торопился, понимая, что болевые ощущения могут вывести Еву из состояния магического сна. Тогда ее придется связать. А это не лучший способ начала отношений. Его рука была тверда. Сложный рисунок наполнялся магией. Эхо разносило по комнате торопливый шепот — лорд Птородей вплетал в каждый символ, в каждую линию обережные заклинания. Ева не проснулась, но, чувствуя боль, попыталась избавиться от источника. Князю пришлось накрыть ее ладонь своею, чтобы закончить начатое. Ева дернула другой рукой и чем–то оцарапала Лериса. Он уже заканчивал рисунок, осталось дело за малым — выписать символы удачи и счастья, когда его предплечье обожгло болью. Князь отложил краски и расправил сжавшиеся в кулак пальцы Евы. Тонкий ободок из золота, на который он прежде не обращал внимания (мало ли какие украшения носят женщины), с внутренней стороны ладони внезапно явил ограненный камень. «Почему спрятала?» — первая же пришедшая в голову мысль насторожила. Красивое кольцо обычно является предметом гордости, а это Ева перевернула намеренно. Еще до того, как упала в пруд. Еще там, в чужом мире. Здесь не успела бы. «Не хотела выставлять напоказ? Или… или стеснялась его?» Логический вывод привел к сопернику, требовавшему от Евы подчинения. И готовому действовать силой. Не решаясь самостоятельно снять кольцо, которое могло быть заговорено — мало ли какой ритуал над ним провели, Лерис окунул тонкую кисточку в черную краску. Ненавидя себя за необоснованные проявления ревность, князь вывел на левом запястье невесты два коротких слова. «Только моя». Магическая вязь на древнем языке мовилов снимала все договоренности, какие бы Ева не заключила до того. Вряд ли когда–нибудь Лерис признается ей, что именно написано на ее руке. Лорд Птородей не хотел, чтобы Ева знала, насколько он был самонадеян. Быстро сложив краски и кисти в коробку, князь убрал их с глаз долой. Он был готов изрисовать оберегами все ее тело — настолько сильно оказалось его желание защитить свою женщину. Но ей вполне хватит и тех двух, за которые еще предстояло ответить. Приложив к свежим стигмам обезболивающую мазь, Лерис накрыл Еву одеялом. С удовлетворением отметил, что дышит она ровно, хотя Руб быстро набирал высоту. Магия начала действовать. Откинувшись на спинку стула, Лерис перебирал события последних часов. Он никак не мог понять, почему именно ему досталась девушка из чужого мира. Чем обосновано решение древнего артефакта? Почему колодец повел себя странно? Зачем пошел против правил и явил суженую еще и еще раз? До сегодняшнего дня Лерис не догадывался, что оракул противодействует ему. Он был уверен: с невестой не везет только потому, что время их встречи еще не пришло. «Если бы не моя ошибка с Веро и не козни оракула, я бы нашел суженую еще тридцать лет назад. Так? Так. Но Еве от силы двадцать. Значит, моей избранницей была бы совсем другая девушка. Не Ева». Князь, возбужденный собственными мыслями, не усидел на месте. Он вышел на балкон. Подставил лицо свежему ветру. Остров летел так высоко, что облака задевали крыши домов. Насыщенный влагой воздух оставлял капельки росы на лице, волосах. «А как же тогда рассказы об истинной? Я верил, что она единственная. Я рожден для нее, а она для меня. Но афера оракула доказала, что он способен влиять на колодец. И тогда появляется сомнение, а не построен ли весь ритуал Зова на мошенничестве? Скольких из правителей Себатры так обманули?»