— Да. Не хотели допрашивать до появления капитана. Тир Пикарт изъявил желание присутствовать. Лерис огляделся. Старый небоход сидел на арестантской кровати, согнувшись пополам, отчего его фигура казалась еще хлипче. Он, не отрываясь, смотрел в одну точку. Князь перевел взгляд и тоже замер — к сливному отверстию медленно приближалась кровавая лужа. — Откуда столько? — Аристерк откусил себе язык, — тир Азольд поднялся с колен. Отряхнул их и с досадой посмотрел на испачканные в крови руки. Штаны окончательно испорчены. Жена убьет. Лекарь вздохнул, прежде чем продолжить. — Все бы ничего, язык пришили бы, но Арист со всего маха ударился затылком о каменный пол. Кости черепа не выдержали. Вот если бы лбом, был бы шанс выжить, а тут… — Он мог откусить себе язык в результате падения? — Вполне. Особенно, если в этот момент говорил с кем–то. Лорд Птородей поднял глаза. Перед ним стояли трое, глава стражи в том числе. Лица всех троих были белее полотна. — Втолкнули в камеру? — Лерис припомнил слова стражника. — Так и есть, — воин из личной княжеской охраны облизал губы. Не было смысла не доверять стражнику. Столько лет вместе. — Но я толкнул его в спину и не сильно. Так, растопыренными пальцами, — он продемонстрировал, ткнув воздух пятерней. — От двери отходили? — Вышли, чтобы переговорить. Никто из нас не мог поверить, что Аристерк враг. А его закрыли. Все как положено. Да и никто мимо нас не прошел бы. Разве что в окно, но… Все обернулись на окно. Толстая решетка. В такую разве что птица протиснется. — Мистика, — прошептал лекарь, вытирая ладони куском тряпицы, смоченной в спирте. Острый запах заставил всех поморщиться. — Надо осмотреть его комнату, — тир Пикарт поднялся. Кряхтя пошаркал к двери. Он до сих пор не мог поверить, что проглядел предателя. Думал, что когда–нибудь помощник, как и его внук Микуш, станут капитанами, придут на замену старикам. А теперь и не спросить, за какие деньги продал. Уже в корпусе, в скудно обставленной холостяцкой комнате, после того, как нашли неопровержимые улики, Лерис Птородей попросил оставить его наедине с капитаном. — Рассказывай, — князь сложил руки на груди. Чтобы не видеть муки раскаяния на лице старого друга, Лерис отвернулся к окну. Ночь таяла, уступая место предрассветной серости. Сидящие на ветке птицы нехотя перекидывались «словами» на своем языке. Стылый с утра воздух заставил их нахохлится. Тир Пикарт, похожий на одну из мерзнущих пичуг, тяжело вздохнул. Посмотрел на ладонь, на которую машинально наматывал длинную черную косу. Если такую вплести в свои волосы, то как раз будет волочиться по земле. Сталко опознал и косу, и просторные одежды, в которые была одета женщина, ушедшая от его слежки в Арматории. Вскрытые полы помимо одеяний явили ларец с драгоценностями. — Теперь понятно, почему женщину с длинной косой впустили в храм, — Сталко сокрушенно цокнул языком. — Зря время потеряли бы, если бы искали ее в списке истинных, прошедших через колодец. Князь услал юного небохода коротким кивком. Верное замечание, но сейчас стоило уделить время более важному. Старик откашлялся, прежде чем начать говорить. — Я заподозрил неладное, когда увидел Микуша, болтающего с моим помощником. Мальчишка не замечал, гладил свою фретку и говорил без умолка, но слушающий его Аристерк был серьезен. Точно боялся пропустить слово. И взгляд такой напряженный. Хищный. А когда внук поднял глаза на друга, расплылся в фальшивой улыбке. Мое сердце екнуло. Я позволил себе представить старшего помощника врагом. Душа противилась, но мозг подкидывал дрова в разгоревшийся огонь подозрения. И вспомнилось мне, как я, пребывая в печали и думая, что наш мир рушится, выдал тайну мовилов. Мы тогда все трое находились на смотровой площадке. А я взял да сказал, старый дурак, что без князя мовилы тоже погибнут. Убил надежду. Они–то верили, что острова останутся на лету, а я им — нет, рухнут в море, а небоходам придется искать пристанище на суше. Я тогда думал, что Инха вас убила… Князь развернулся. Солнце резво поднималось из–за гор, делая его фигуру на фоне яркого окна темной. Старик не мог разглядеть лицо Лериса, но напряженная поза не сулила ничего хорошего. — Дальше. — А дальше я подозвал Микуша. И спросил, о чем он говорил с Аристерком. В общем, помощник купил его на мнимую дружбу. Мол, друзья всегда и всем делятся. Вот и рассказывал ему внук все, что увидел или услышал. Это Арист убил Инху, не сомневайтесь. Помните, вы спрашивали, не рассказывал ли я кому, что вы собираетесь допросить Инху? А я ведь упустил, что пока мы с вами беседовали на балконе, в вашей комнате играл с фреткой Микуш. — Он все слышал… — И рассказал о вашем намерении Аристерку. — Почему же ты, старик, сразу ко мне не пришел? — Пришел. Но… вы были заняты. — Надо было постучаться, — голос князя дрогнул. Ева. Он был занят Евой. — Я следил за ним. Поэтому и нашел мертвую фретку. Она была еще теплой. Так я понял, что мой Микуш в опасности. А когда Аристерк пробрался следом за капитанами в замок, поспешил к вам, — старик в сердцах бросил на пол черную косу, которую бездумно мял в руках. — Что ему в лаборатории надо было–то? Ради чего всем рискнул? Мохогол? — Мохогол я там не держу. Доставал лишь раз, чтобы распилить. Купола над садами собирался ставить. Потом вернул в сокровищницу. Я думаю, ему нужна была карта наших шахт. Я ее как раз к себе забрал. Изучал, по какой причине мог произойти обвал. — Вот оно. Неведомый враг не только наши острова хочет, но и шахты. — Прежде всего шахты. Но без островов до них не добраться. Оба тяжело вздохнули. Глава 19 Прибежал стражник из башни Тлена. В зажатой ладони мертвеца обнаружилось небольшое старинное зеркальце. Находка показалась странной, но вполне объяснимой. Мало ли по какой причине Арист носил его с собой? Сунул руку в карман и вцепился машинально в зеркало, когда падал. Может, и не его вовсе, а приготовлено для зазнобы? Хоть и не был холостяк особо общительным, девицы на нем заинтересованный взгляд останавливали. А вот карту шахт так и не нашли. — Вот как такое может быть? — сокрушенно качал головой тир Пикарт. — Мы же его тепленьким взяли. Кому он мог ее передать? — Тому, кто его убил, — князь устало потер глаза. Напряженная ночь и не менее суетное утро вконец лишили сил. Голова не работала. — Надо было его там же, в лаборатории, догола раздеть. Зеркало не заметили, карту проворонили. Стражник нахмурился. — Ощупывали. Я сам участие принимал. Как на свет вывели, сразу обыскали. Не было в его карманах ни карты, ни зеркала. — Сапоги осмотрите, — князь отвернулся к окну. — Если карту сложить вчетверо, ее вполне можно за голенище сунуть. Тир Пикарт вышел следом за стражником, но тут же вернулся, неся в руках обыденные туфли погибшего помощника. Взяв нож, сковырнул набойку. — Смотри–ка, и здесь тайник, — на ладонь старика выпал амулет отвода глаз. — Теперь хоть понятно, как мы его прозевали. Я ж, как и вы, журнал отлучек вдоль и поперек изучил. Аристерк все время на месте находился, а выходит… — Выходит, он покидал остров. И место выбирал такое, где канат можно сбросить незаметно и незаметно же, вернувшись, его свернуть. — Не согласен. У нас все спусковые тоннели под наблюдением. Невозможно, чтобы какой–нибудь из них открытый остался, и никто рядом не дежурил. Князь каменел лицом, понимая, какой угрозе подвергались островитяне. — Надо разобраться, как еще можно покинуть остров. — Покинуть Руб одно, — тир Пикарт покачал головой. — А как вот он сумел вернуться? Мы же Сталко на окраине Арматории подобрали. После того, как он след «девки» потерял, — старый небоход пнул валяющуюся на полу косу. — К Инхе тоже под мороком ходил, поэтому убийцу никто не видел. Может даже рядом стоял, когда дознание вели. — Раз уж у него такая ценная вещица была, — тир Пикарт повертел на ладони артефакт величиной с монету, — отчего тогда к вам в покои напрямик побежал? Почему глаза не отвел? — Мутно все как–то, — князь через камзол потер грудь. — Фретка убита, напуган мальчик, лаборатория разгромлена. — Громил, чтобы не поняли, что пропало. — Ева говорит, он метался по двору, словно не мог принять решение. — Отчаяние. Я же по его следу шел. Возможно даже заметил меня, поэтому и кинулся в толпу гостей. Недосуг было за амулетом возвращаться. — Возможно. Но отчего я уверен, что он надеялся выпутаться? Уйти или спрятаться. — Куда уйти? Внизу горы. — Кто–то же тайно навестил его в тюрьме. Топот за дверью заставил обернуться. Вбежал возбужденный глава стражи. — Нашли! — Карту нашли? — в голосе князя слышалась надежда. — Нет. Тайники нашли. В обоих каблуках и в голенище. Между кожей и подкладкой ловко обустроен карман. Пустой, правда. Под одной из набоек обнаружили жемчужины. Лекарь растворил одну, говорит, смертельный яд. — А под второй? — князь напрягся. — Вот. Записка, — охранник протянул свернутую в несколько раз бумажку. — «Прости, Микуш. Я хотел быть настоящим другом, но жизнь матери дороже», — Лерис прочел вслух и нахмурился. — Разве Аристерк не из наших? — Из наших, — капитан вздохнул. — Только мать его на суше живет. Давно. Года три как покинула Виру–Виру. Арист говорил, второй раз замуж вышла. Вроде как за соломожского купца. Выходит, врал?