Может, я сплю и вижу кошмар? Кто-нибудь, ущипните меня! Очень срочно нужно проснуться! — Как интересно, — все же произносит Кир, — и почему Кристина знает о моей измене, а я о том, что хожу от тебя налево не в курсе. — Кирилл... — Слушай, а фото она тебе любовницы показывала, симпатичная хоть? Я усмехнулась, услышав его рассуждения. — Смешно тебе? – спросил… нет, скорее прорычал Кирилл. Помотала головой, стараясь сдержать смех, который рвался наружу. — А мне вот совсем не смешно было, когда я вернулся вечером уставший, голодный, холодный, — выделил три последних слова, — а дома пусто: тебя нет, вещей твоих нет. — И ужина тоже нет, — добавляю я за него, а он, кажется, рычать перестал после этих слов. — И ужина тоже... нет. — Значит, ты мне не изменяешь? — поднимаю я на мужа глаза и невинно ими хлопаю — У меня только один вопрос, Марин. Зачем? Зачем изменять, если у меня красавица-жена, которую я безумно люблю. — Прости, пожалуйста, — шепчу я. Утыкаюсь Кириллу в грудь... Ну как в грудь... в живот. Он же стоит передо мной, а я сижу. Усмехаюсь. Почему-то в голову лезут только глупые мысли. Кирилл садится рядом и притягивает меня к себе. — Все в порядке, тебе не за что извиняться. От этих слов стало как-то не по себе. Верчу в руках свой венок, обрывая от него по цветочку, стараясь отвлечься от наворачивающихся слез. Кирилл мягко забирает у меня венок, откладывает в сторону и крепко прижимает к себе. Вот лучше бы не делал этого, потому что плакать я начинаю сильнее. Да и вообще, что-то слишком много плачу последние дни. Кирилл ничего не говорит, просто сидит рядом, но по-прежнему крепко прижимает к себе. Мы все еще в бане. Давно не топленной. Бабушка у меня старая совсем стала. Тяжело ей воды сюда принести. Иногда кто-то из соседей помогает, иногда ее зовут в баню знакомые. В деревнях принято звать гостей помыться. А я и не помню, когда последний раз парилась в бане. Так давно это было, что уже и забыла напрочь. Хочется смыть с себя всю ту грязь, в которой нахожусь. Посидеть в парилке, вдыхая неповторимый аромат: распаренного дерева и березового веника. Мысли о бане успокаивают меня. Может, растопить? Кирилл поможет воды принести, дров нарубить… Когда я немного отхожу от эмоций, говорю: — Почему Кристина это делает? Мы же подруги... были... – и зачем я спросила? Снова окунаюсь в эту грязь, которую только что хотела с себя снять. — Не знаю, — Кирилл жмёт плечами. Я не вижу этого, но чувствую. После того как я упомянула о Крис, он сразу напрягся. Ощутимо напрягся. — Что вас связывает, Кирилл? Вас же что-то с ней связывает? Не только я, как общая знакомая, верно? Кирилл глубоко вздыхает. А я понимаю, что права. Он молчит, вероятно, собирается с мыслями, а, может быть, придумывает какую-то ложь. Что их связывает? Не понимаю… — А ты её ведь недолюбливаешь, верно? – начинаю издалека, припоминая, что Кирилл временами ворчал, когда я встречалась с Кристиной, особенно если она приезжала к нам домой. — Кого? Кристину? – уточняет он почему-то. — Кого же ещё, — усмехаюсь я, подсознательно готовясь к какой-то невообразимой лжи. — Есть за что, — тихо отвечает он. — Расскажи, — также тихо прошу я. — Предлагает себя периодически, — произносит Кирилл. Я чувствую, что он говорит правду. И такую правду я не готова услышать. «Предлагает себя периодически»? Это как? Раз в месяц или раз в квартал. И что значит, «предлагает себя»? Сама? Приходит к Кириллу в откровенном наряде, пока я на работе, пытается соблазнить, а Кир стойко держится? — Почему ты не рассказывал? — спрашиваю я, прекращаю бурный поток фантазий, которые тут же появляются в голове. День дурацких мыслей? У меня сегодня только такие. — Я говорил, что она мне не нравится, — отвечает муж, а я закатываю глаза. «Мне не нравится твоя подруга» или «Твоя подруга подкатывает ко мне» — это ведь не одно и то же? — Я не об этом. Почему не говорил, что она... что..., — почему-то продолжить фазу мне не удается. — Ты бы поверила? – Кирилл смотрит мне в глаза, а я не выдерживаю. — Конечно, поверила бы, — отвечаю, отводя взгляд, а сама понимаю, что нет. Та Кристина, которую я всегда знала, не могла приставать к моему мужу. Кристина – моя верная подруга… «Подруга, которая всегда наговаривала мне на Кирилла», тут же подсказывает бессознательное… или совесть… или… нечто такое у меня в голове, что порой подкидывает дельные советы? Советы-то дельные, если бы я еще и прислушивалась к ним…Ведь были же сомнения по поводу ее искренности и правдивости. Почему я позволила себя втянуть в какую-то жуткую интригу… — Так, если ты доверяешь мне, почему сбежала из дома? – задает Кирилл вполне ожидаемый вопрос. А я не знаю, что и ответить. Не доверяла. Поверила слухам. Глупо, стыдно и очень больно внутри. «Мы часто слушаем других, забывая слушать себя» — вспомнились слова моей бабки. А я ведь чувствовала… чувствовала… — Как ты меня нашел? – перевожу я тему разговора, к которому не готова. И буду ли когда-нибудь, неизвестно… Мне сейчас просто стыдно и больно. — Нашел, и это главное, — отвечает он и снова прижимает к себе. И как же хорошо, что он меня нашел. Глава 26 Как приятно засыпать в любимых объятиях, особенно после того, как совсем недавно была уверена, что это больше не повторится, и все кончено. Я прижималась к Кириллу всем телом, чтобы острее ощутить, что это не сон, что это правда. Муж здесь, рядом со мной. И все придуманное развеялось. Мы ещё долго с Кириллом просидели в бане. Разговаривали и разговаривали. Кажется, между нами наконец-то рухнула стена и мы как будто открылись друг перед другом. И это было так... волнительно, узнавать и его, и себя заново. Мы мало говорили о Кристине. Обходили, не сговариваясь, эту тему стороной. Оба понимали, что вернёмся ещё к ней, но это будет потом, а сейчас... Сейчас хотелось говорить о наших мечтах, хотелось касаться друг друга. В какой-то момент прикосновения стали чувственнее, интимнее. По телу начал разливаться жар. Затем лёгкий нежный поцелуй, как новое откровение между нами. Он как будто спрашивал: «Ты веришь мне, доверишься навсегда?» и я открылась навстречу и своему мужу и нашему будущему, где есть только мы вдвоём и полное доверие. Полное единение. Сейчас я как никогда чувствовала его и себя. Во мне словно что-то пробудилось и раскрылось спавшее до этого момента крепким сном. Кирилл тоже ощутил это. Он стал нежнее, чувственнее, внимательнее ко мне. Едва мы вошли в дом после нашего долго разговора... и не только, бабка осмотрела нас и, остановив взгляд на переплетенных пальцах, спросила: — Баня цела? — Цела, — коротко ответил Кир, а я, почувствовав, как краснею, отвела взгляд в сторону. Бабка усмехнулась. — Это хорошо. Поможете мне завтра ее затопить. И провела нас на кухню. Накормила простым ужином. Простым, но очень вкусным. Так умела только она. — Готовить с любовью нужно, душу вкладывать, — сказала бабушка, когда я расхвалила её отварную картошку, — посуду с любовью мыть, готовить, прибирать. Всегда так говорила, сколько себя помню, но я никогда не слушала, считала это глупостью. Ну как, да и зачем любовь вкладывать в мытье посуды. А сейчас понимаю, что без этой самой любви к простым действиям наш дом практически развалился и покрылся плесенью. Я не любила дом, работу, не любила мужа, да и себя. Только сердилась, ворчала и критиковала. Сейчас, мне кажется, я осознала, что делала не так и как теперь нужно. Бабка постелила нам с Кириллом на полу кухни. Лунный свет мягко лился в комнату через окно. Я прижималась к Кириллу, понимая, что в нашей с ним жизни наступило долгожданное счастье. Благодаря Кристине. Она помогла взглянуть на все по-новому. Помогла разобраться и понять, что мне нужно на самом деле. «Благодарю тебя, Кристина. Не знаю, какую цель ты преследуешь, но спасибо. Ты спасла мою жизнь, пытаясь разрушить её» Как хорошо спать в деревне на свежем воздухе. В городе я высыпаюсь очень плохо, а вот здесь на природе — замечательно. В очередной раз задумываюсь о домике у моря. Потягиваюсь в постели. Кирилла нет рядом. Баба Анна шумит у плиты. Ароматный запах блинчиков все же поднимает с постели. — А где Кирилл, — спрашиваю у бабки, которая переставляет на стол тарелку с высокой стопкой блинчиков. — Во дворе, — коротко отвечает она, наливая мне чай с травами. Бабка у меня травница. Все напитки у нее только с травами и всегда разными. Она их подбирает под стать настроению и здоровью. Что намешивает, я не знаю, но после ее чая всегда чествую себя лучше и усталость куда-то исчезает. Хотя бабушка говорит, что нет усталости и нет болезней. Есть только мысли, от которых человек и хворает. Будешь мыслить плохо – придут недуги. Будешь думать хорошо и по-доброму — всегда самочувствие будет прекрасным. Не знаю, сколько лет моей бабке, но чувствует она себя отменно и думает о позитивном, не допуская ни одной плохой мысли. Или дело в травах? Надо попробовать и то и другое. А еще блины у нее восхитительные. У меня так не получается. Как же бабка так вкусно готовит? Интересно, это с годами приходит или есть какой-то секрет?