За обедом на следующий день он сидит в смущении. А женщины держатся как обычно. Чармиан занята едой, она почти не говорит и почти не смотрит на него. Разговор ведет Сандра. – Вы не были в бассейне утром, Бернард, – замечает она. Он говорит, что был на пляже. – И как – понравилось? Он говорит, что да. – Мы не очень любим море, верно? – спрашивает она. Чармиан отвечает, старательно обгладывая куриную ногу! – Ну, вроде. – Я боюсь акул, – признается Сандра. – Думаю, здесь с этим не должно быть проблем, – говорит Бернар. Но Сандра стоит на своем: – О, тут есть акулы. И потом, у меня всегда полные трусы песка. Везде песок. Вы понимаете, о чем я? Даже дома нахожу его потом. Через несколько недель. – Ясно, – говорит Бернар. – Вам уже наладили душ? – интересуется она. – Нет. – Нет? Это же просто неуважение. Вы должны быть настойчивее, Бернард. – Да, пожалуй, – соглашается он. – Вы здесь уже почти неделю, а его так и наладили. Это просто неприемлемо. – Да. Бернар опять несмело смотрит на Чармиан. Она как будто избегает его взгляда. – Сегодня вечером у нас конная прогулка, – вдруг сообщает Сандра. – Конная прогулка? – Точно. Наш гид все устроил. – Тут бывают конные прогулки? – Очевидно. После обеда, когда они стоят в холле, он обращается к Чармиан: – Мы потом увидимся? Ты придешь ко мне в комнату? Несмотря на измотанность после вчерашнего, он, к своему удивлению, обнаруживает, что хочет еще. Она жует кукурузный батончик – такие она все время носит в сумочке. Секунду Чармиан смотрит на него, словно не понимая, о чем это он, и говорит: – Ну, да, хорошо. – Хорошо, – кивает Бернар, довольный собой, – увидимся позже. Он бросает быстрый взгляд на Сандру – так неловко говорить об этом при ней. Хотя она как будто их не слышит. Она стоит, обмахиваясь журналом, и смотрит в сторону двери из коричневого стекла. Время после обеда ползет медленно. Бернар валяется на разбитом, грязном матрасе на полу у себя в комнате. Подходит к окну. Ничего интересного. Единственное, о чем он может думать, – это чем они займутся, когда придет Чармиан. И наконец часов в пять раздается стук в дверь. В одних трусах он открывает дверь. Это не Чармиан. Это ее мать. Блондинистая стрижка «под горшок», красное лицо, еще более красное декольте. – Привет, Бернард, – говорит она. Он инстинктивно почти закрывает дверь, оставляя только узкую щель, в которой видно его обескураженное лицо. Он не знает, что сказать. Даже не может выдавить приветствие. – Ну, что, могу я войти? – спрашивает Сандра.