– Ну да, знаю. Просто тем утром я не совсем четко соображал. Тем утром. Не кайф. Хуже не бывает. Он понял это, когда посветлело… – Я просто пытался поцеловать ее, – повторяет он, едва не плача. – Я ничего такого не сделал. – Ясно. – А что, она говорит, я сделал? – Я не уверен, – отвечает Ханс-Питер уклончиво. – Не знаю, что делать, – говорит ему Мюррей. Ханс-Питер молчит. Он закончил свой обед. Мюррей берет вилку и тоже собирается доесть мясо в темном, клейком соусе. Что-то втыкается ему в зубы. – Какого хрена! – Он выплевывает что-то на салфетку, что-то маленькое и твердое, точно дробинка. – Это еще что за хрень? Ханс-Питер смотрит на дробинку на мокрой салфетке. Мюррей продолжает жевать. Ханс-Питер, рассмотрев дробинку, заключает: – Вот шерт. Ты знаешь, что это, я думаю? – Что? – Я думаю… То есть, я не уверен… Я думаю, это микрочип. – Какой еще микрочип? – спрашивает Мюррей с полным ртом. – Для нахождения животных. – Животных? – Ага, собак, например, – говорит Ханс-Питер. Мюррей после секундного замешательства выплевывает все, что было во рту. – Ты чего несешь? – спрашивает он гневно. – Хочешь сказать, я ем ебучую собаку? – Не знаю, – говорит Ханс-Питер. – Я ем собаку?! – кричит Мюррей. – Ты это хочешь сказать? – Я не знаю… – Я, блядь, ем собаку? – Я не знаю, – говорит Ханс-Питер. Он шокирован и смущен реакцией Мюррея и его неожиданными слезами, текущими по раскрасневшимся щекам. Мюррей пытается неловко вытереть слезы салфеткой. – Я в это не верю, я в это не верю, – бормочет он. Ханс-Питер беспомощно смотрит на китаянку, работающую за стойкой. Мюррей обхватил лицо руками и рыдает в голос. Он что-то говорит, но ничего невозможно разобрать из-за рыданий, его мокрые от слез пальцы комкают салфетку. Китаянка поймала взгляд Ханса-Питера. Она явно хочет, чтобы он что-то сделал, чтобы его друг не мешал остальным посетителям заведения. Так что Ханс-Питер кладет свою нетвердую руку Мюррею на плечо и тихо говорит, что им пора уходить.