– Я думаю, завтра нам надо поехать дальше, – говорит он. – То есть уехать из Праги. – Правда? – Фердинанд явно удивлен. – Ты хочешь остаться? – Не так чтобы… – Я – нет, – говорит Саймон. – Ладно. – Значит, уезжаем завтра? – Если хочешь. Они заглядывают на вокзал – посмотреть расписание. И решают, что их следующей остановкой будет Вена, – Саймона, кажется, интересует тамошнее Kunst[15][Искусство (нем.).]. Поезд отходит около десяти утра. Затем они снова возвращаются на метро, до конечной станции. Они проходят на кухню, где она курит в своем желтом халатике и ждет их. Саймон надеялся весь день, что ее муж вернется из Брно и таким образом эта ситуация разрешится сама собой. Муж не вернулся из Брно. Она ждет их одна, и они садятся рядом с ней за стол. Саймон едва может смотреть на нее. Как и утром – он испытал испуг, выходя из комнаты, еще не обсохнув после долгого-долгого душа. Тем не менее на этот раз она как будто не проявляет к нему особого интереса. Она говорит с Фердинандом, который, похоже, рад выручить друга в неловкой ситуации и с увлечением болтает с ней, отвлекая внимание от Саймона, который совсем не участвует в разговоре, и примерно через полчаса Фердинанд говорит: – Что ж, думаю, мы реально устали, да, приятель? – Да, – говорит Саймон и тут же встает. Фердинанд тоже встает и говорит: – Ну, пожалуй, пойдем спать. Она наливает им еще по рюмке сливовицы и отпускает. Следующим утром Саймон просыпается и видит, что Фердинанда в комнате нет. Это необычно. Обычно Саймон встает первым. Он прислушивается, пытаясь уловить голоса на кухне или шум душа. Ничего. Только на стене колышется тень от дерева за окном. Он натягивает джинсы и футболку. Наведывается в зловонный туалет с хлипкой дверцей и окошком вентиляции у самого пола, выходящим в коридор без окон, в котором стоит стиральная машина. Фердинанда он видит на кухне – тот сидит за столом и доедает приготовленную хозяйкой кашу, похожую на кислый йогурт. Саймон не стал бы есть такое даже с джемом. Фердинанд на кухне один. – Доброе, – говорит он. – Где она? – спрашивает Саймон. – Где-то поблизости, – говорит Фердинанд, наворачивая кашу. – Ты видел ее? Фердинанд кивает. И делает он это как-то странно. – Ты рано встал сегодня, да? – спрашивает Саймон. – Не так чтобы… – Давно ты тут? – М-м… – Фердинанд подчищает чайной ложечкой остатки каши и говорит: – С полчаса. – Кофе есть? – Она сварила. Посмотри там, на столике. Саймон подходит к столику и наливает себе кофе. Повернувшись, он вдруг видит что-то на полу. Что-то знакомое, но он никак не может понять, что же это. И только когда он садится за стол, его осеняет – ведь это ее желтый халатик. Ее халатик на кухонном полу. – Как спалось? – спрашивает Фердинанд. – Нормально. – Ты все еще хочешь уехать сегодня? – спрашивает Фердинанд. – Да, – говорит Саймон. Ее халатик на кухонном полу. И вот они снова в поезде, едут в Вену. Едва они выезжают из Праги, Фердинанд засыпает, откинувшись на спинку сиденья, покачиваясь и похрапывая, когда поезд громыхает на переездах, а за окном безмятежно проплывают окраины города. Саймон стоит в коридоре у окна и провожает взглядом последние строения. Странное чувство потери овладевает им, чувство потери неизвестно чего. Он заходит в купе и садится на свое место. Он смотрит на друга, спящего напротив, и впервые испытывает к нему что-то вроде зависти. К тому, что он мог бы… С ней… Если Фердинанд захотел… И увидел ее… Ее халатик на кухонном полу. Он пробует читать «Послов», и его клонит в сон. Он откладывает книгу. Смотрит в окно – и городские окраины исчезают из вида.