Но сразу ж рифмы, как нещадные грехи, Сложились в ситуации такой в стишки. Откроем мы ж тогда смятённые сердца, Чтоб жизнь была без тлена, без конца. Так, бренное тело, презрев и покинув, Родной дух отошёл, оболочку отринув. Вот пробил разлуки томительный час: Тигель остался, а пламя огня уж угас. Кто отлетевший тот дух потревожит? Кто воспрепятствовать этому сможет? Нам сразу знать то, всё пока не дано; А в жизни бывает так, что всё решено! Но всё же все подробности, дорогой читатель мой, уже в другой главе, Чтоб с передышкой, несомненно, посвежей, виденья были б в голове. Глава 3 Конечно, всякое лихо имеет двоякое лика, и потому – то это споро. Но только оно ко всему не меняется в сюжете так быстро – скоро; И оттого я остановил рассказ в предыдущей в той главе лишь тогда, Когда лихой Громыко расстался с жизнью вроде как бы навсегда. Напрасны оказались козни у этого министра тёмных дельцов тут. А за злодеяние, как правило, всегда три шкуры всё равно сдерут. И точно, когда советский дипломат из нагана в сферу стрельнул, В ответ в него из сияющего шара сразу ж луч беззвучно саданул На вроде молнии, праведник при этом не успел вымолвить и слова. Удар луча попал в наган, и он превратился вмиг в кусочек сплава. Ну, а со светилом тут, конечно, ничего каверзного не получилось, И оно всё также в пространстве зала в лучах своих переливалось. Все бросились на помощь к бедолаге, а Сун Дин по-своему решил: Он тут же ловко, с магическим движеньем, заклинание проговорил; И потому-то на своё непонятное для всех какое-то это бормотанье, Двух призраков получил, чтобы исполнили они его бы приказанье. Опустившись на колени перед ним, оба воскликнули, склонившись: «О, Властелин! Священных вод! Мы по твоему приказанию явились!». Сун Дин сперва поблагодарил духов, и по – приятельски им сказал: «Вы уж извините, что побеспокоил вас, но я по делу лишь позвал. Поймайте – ка душу разбойника, который в моё бессмертие стрелял: Не хочу я, чтобы он три дня безнаказанно по земле грешной гулял. Поймав его сразу в преисподнюю к моему побратиму сопроводите; А когда вернётесь назад, мне тот час, срочно об этом доложите!». Чело видные призраки поклонились на волеизъявление волшебника И молча вмиг исчезли с вида, для поимки души этого проказника. А в тоже время уж склонилась, тут толпа над телом нашего рвача. Заводят все усопшему, по очереди, его сердечко, так, от толкача. И лишь намаявшись до седьмого пота, ослабел над ним ажиотаж: Ведь, к сожалению, бесполезны мёртвому все припарки иль массаж. И, удивительно-то, что на теле мертвеца не было следов насилий, Что изумило так, государевых мужей достопочтенных тут фамилий: Хотя бы на синяк какой, или на царапинку какую-нибудь наткнуться; А здесь ещё пришла беда: тело трупа стало потихоньку охлаждаться. И вот уже и первая перебранка между нашими мытарями произошла. И накаляющаяся обстановка сразу тут по другому сценарию пошла. Но владыка храма крикнул басом: «А ну-ка, гости дорогие, тихо!» И мигом над телом в этом зале закончилась перебранка и шумиха. А в это время прибыли к волшебнику призрачные его слуги духи, Которые душу Громыко доставили в преисподнюю на большие муки. Они перед святейшим станом опустились, и сразу на коленья пали. И не поднимая лиц от пола, они в такой смиреной позе доложили: «О, наш кристальный и сияющий Владыка: Девяти святых истоков! Мы уже выполнили все до малейшей точности ваше приказанье!». В ответ праведник махнул рукой и отпустил восвояси пережитков. А те, откланявшись ему, исчезли молча снова тут же в неведенье. А гости, к сожалению, уж дерзко заскандалили опять между собой; И у застолья ещё бы чуть и пошёл бы точно, страшный мордобой. Но, безусловно, хозяин храма вновь в такой конфликт вмешался; И в зале этом, незамедлительно, на эту свору глас его раздался: