– В левом шкафчике. – Тут какие-то пакетики. – Это и есть чай. – Кто тебе сказал? – Другого все равно нет. Карифа поднялась, но со столика не ушла, осталась сидеть, только накинула куртку, которая почему-то валялась на рабочем кухонном столе, да подтянула колени к подбородку. И замерла, разглядывая хозяйничающего мужчину. А затем вспомнила: «Джехути. Полностью его зовут Джехути». Но бородатый просил называть себя Джа. Белый, причем без примеси другой крови, возможно, славянин. Волосы светло-русые, прямые, сейчас спутаны и пребывают в полном беспорядке, щеки и подбородок скрыты короткой бородой, очень подходящей круглому лицу и мягкому носу. Глаза или блекло-голубые, или серо-стальные, Карифа не разобрала, взгляд спокойный, добродушный. Первое впечатление не исчезло – случайный любовник казался деревенским увальнем, но имя Джехути ему никак не подходило. «Он сам его придумал, чтобы девчонок клеить? А в действительности я вижу перед собой не Джехути, а Джеймса?» Амин улыбнулась. А Джа как раз повернулся, чтобы подать ей бокал с вином. И не удержался от вопроса: – Вспомнила что-то смешное? – Ты ведешь себя слишком свободно. – Часто бываю в чужих квартирах, – небрежно ответил он. – В смысле? – Как сегодня. – А. Ей почему-то оказалось неприятно представлять, что прошлой ночью Джехути трахал другую женщину. Возможно, тоже на столе. Или в ванной. Или на кровати. А самое неприятное заключалось в том, что Карифа не поняла, из-за чего ее покоробил ответ, откуда взялась ревность, если она знает бородача не более пяти часов? Неужели ей понравилось быть с ним? – Кстати, ты потрясающе выглядишь в куртке, но без нее гораздо лучше. – Любишь голых женщин? – Сделал тебе комплимент, – объяснил он, беря в руку подавший сигнал чайник. Амин почувствовала себя идиоткой и вновь попыталась сменить тему: – Выпьешь со мной? – Через минуту, – ответил Джа и с видом мученика опустил пакетик в кипяток. Это был не тот ответ, которого ждала женщина. – Вино тоже не пьешь? – У тебя есть виски? – Нет. – Значит, чай. Карифа пригубила красного. – До сих пор не понимаю, почему пошла за тобой. – Со мной? – Нет, именно за тобой – как дети за крысоловом. Ты гипнотизер? – Нет… не знаю. – Он бросил пакетик в раковину, понюхал чай, скривился и огляделся. – Молока нет, – Амин ответила на мгновение раньше, чем прозвучал вопрос. – Молоко не пью, – качнул головой Джа. – Сахар есть? – Где-то был… – Карифа вновь пригубила вина. – Не помню. «Почему я не могу определить цвет его глаз? – вдруг подумала женщина. Видимо, сработал профессиональный рефлекс. – Они голубые или серые?» – Ты здесь редко бываешь? – догадался бородатый. – Не часто. – Кем работаешь? – Сопровождаю грузы. – Никогда не спал с женщиной-грузчиком. – А просто с грузчиками? – Не мой типаж. – И ты – совершенно не мой… типаж, – неожиданно для самой себя брякнула Карифа. Но Джа совершенно не обиделся. Сахара он не нашел, поэтому сделал маленький глоток горячего чая и с улыбкой спросил: – Кто же тебе нравится? – Брюнеты и африканцы, мускулистые, крепкие ребята. – Амин представила мощного, мускулистого, как горилла, Гуннарсона, здоровяка из оперативной группы Чуры, за которым она давно наблюдала, но тут же отогнала видение и закончила: – Не понимаю, как я могла за тобой пойти. – Я нравлюсь женщинам. – Одиноким женщинам из бара? – В барах часто начинаются интересные приключения. – Он поднял чашку, улыбнулся: – Салют. И сделал еще один глоток горячего чая. Карифа криво усмехнулась. И мысленно согласилась с Джа: он действительно производил впечатление, а она и в самом деле была одинокой женщиной из бара. Но вчера Амин не искала приключений, сидела в самом конце стойки, стараясь не привлекать к себе внимания, и мысленно прощалась с Захаром. Выпила стопку водки – Захар как-то обмолвился, чтобы его не провожали ни вином, ни пивом, ни виски, грубо отшила пару ищущих развлечения мужиков, но тоска скрутила так, что захотелось выть. Погибший друг стоял перед глазами, как живой, даже слезы не застилали его образ, поэтому пришлось выпить на две рюмки больше, чем Амин определила на вечер, а выпив, она огляделась в поисках спутника. Она никогда не стеснялась чувств и желаний, если считала нужным – прямо говорила понравившемуся парню, чего хочет, однако тем вечером сделать первый ход не успела: Джехути уселся на соседний табурет, полностью перекрыв Карифе обзор, завел разговор мягким голосом, очень приятным голосом, пару раз удачно пошутил, сказал что-то ободряющее, затем последовали комплименты, какие-то теплые слова, и Карифа сама не поняла, как оказалась на улице, где их поджидало роботакси. Он показался близким… Поездка удалась во всех смыслах, но чересчур свободное поведение случайного любовника и то, что он дважды заставлял ее теряться, слегка разозлили женщину. – Хочешь, скажу, кто я? – Ты сопровождаешь грузы, – припомнил Джа, вновь поднося к губам чашку. – И не любишь чай. – Сказать, для какой организации я сопровождаю грузы? – Нет. – Почему? – Разве это важно? – Вдруг ты испугаешься? – Ты хочешь меня испугать? – удивился Джехути. Карифа осеклась. Он сделал еще один глоток чая и мягко улыбнулся. То ли голубые, то ли серо-стальные глаза лучились искренней доброжелательностью. Амин почувствовала нарастающее раздражение от того, что хотела прогнать любовника, и хотела, чтобы он остался, и никак не могла понять, чего ей хочется больше. – Кто ты? – на этот раз в ее голосе появились грубые нотки, но какие-то беспомощные. – Один из тех парней, которые ходят вокруг, – объяснил бородатый. – Где работаешь?