– …спасаешь меня от позора. – Именно. Спорить с Винчи было решительно невозможно, и Карифа замолчала, приказав себе продолжить терпеть болтуна. Терпеть и делать свою работу. И еще Амин поймала себя на мысли, что ни разу не подумала о Гуннарсоне, хотя взяла гиганта в отряд только потому, что он ей нравился. Но проклятый Джа занял все ее мысли, а то, как он обошелся с Гуннарсоном в самолете, отбило у Карифы всякое желание затевать интрижку. – Заходим на цель, – сообщил пилот. – Готовность десять минут. – Приготовились, – распорядился Конелли. Надевать поверх снаряжения костюмы биологической защиты не требовалось: армейские «full face» шлемы снабжались респираторами, нанофильтры которых не пропускали вирус, а материал комбинезонов и перчаток надежно защищал кожу. Услышав приказ, десантники опустили забрала, экраны ожили, и на них появилось изображение Карифы. – Последний инструктаж, господа, – жестко и очень отчетливо произнесла Амин, глядя в камеру своего шлема. – Наша основная задача – взять как можно больше пленных. В идеальном случае нужно арестовать всех находящихся на борту «Джонс 29» пассажиров и членов экипажа. Единственное требование: они должны быть в состоянии отвечать на вопросы. Избивайте, применяйте светошумовые гранаты и тазеры, при необходимости – стреляйте по ногам, но берите живыми. Особенно тех шестерых, чьи фотографии загружены в систему распознавания лиц. Все понятно? Вопросов ни у кого не возникло. – Готовность пять минут, – произнес пилот. – Тепловизоры показывают, что на борту четырнадцать человек. «Джонс 29» появился в зоне прямой видимости, и десантники одновременно взмолились о том, чтобы у террористов не оказалось переносных зенитных комплексов. Разумеется, активная система защиты засечет ракету и скорее всего сумеет от нее избавиться, но вероятность благополучного исхода встречи составляла всего семьдесят процентов, и такой риск парням не нравился. – Две минуты! Конвертоплан начал сбрасывать скорость. Гуннарсон передернул затвор пулемета и многозначительно посмотрел на Винчи. – Если потребуется, я о тебе позабочусь, – жизнерадостно пообещал тот, не вынимая пистолет из кобуры. – Или сделаю чучело. – Ты это тоже умеешь? – В молодости брал уроки у знаменитого таксидермиста, – рассказал бородатый. – Так что не волнуйся, будешь выглядеть, как живой. Они общались по открытому каналу, и слышавшие разговор десантники захихикали. – Не каркай, – рявкнул гигант, поднялся, подошел к распахнувшемуся люку, ухватился рукой за фал и спрыгнул в тот самый миг, когда конвертоплан завис в двадцати футах над палубой. Военные посыпались следом. – Он всегда такой быстрый? – осведомился Джа. – Не знаю, я с ним не спала, – отрывисто ответила Рейган. – А хотела бы? – Заткнись. – Какие планы на вечер? – Я из другой лиги. – И никогда не экспериментировала? – Заткнись. – Он нервничает, – заметила брюнетка-сержант, рядом с которой синеволосая провела весь полет. Судя по всему, она тоже была из другой лиги, но Винчи это не смутило. – Выбросим адреналин совместно? – рассмеялся он. – Козел! Брюнетка нырнула вниз, и в этот момент на палубе раздались первые выстрелы: экипаж «Джонса» опомнился и попытался организовать сопротивление. Идущая за сержантом Рейган не сказала ничего, но, перед тем как ухватиться за фал, посмотрела на Джа весьма многозначительно. А когда она спрыгнула, стоящая последней Карифа недовольно заметила: – Ты переигрываешь. – Ревнуешь? – Козел. – Не занимай сегодняшний вечер. Брюнетка-сержант ошибалась: Джехути не нервничал. И уж тем более не боялся. А его поведение в боевой обстановке выдавало человека опытного, умелого и чрезвычайно хладнокровного. Ловко соскользнув на палубу, Винчи рывком ушел из открытой зоны, добрался до надстройки на пару секунд раньше явившейся последней Карифы. Выждал, определяя, не находится ли под огнем, и следующим рывком скрылся внутри, намереваясь в числе первых добраться до капитанского мостика. Опустевший конвертоплан взял чуть выше и правее, но продолжал висеть над судном, и стволы его автоматических пулеметов пребывали в постоянном движении, готовые в любой момент поддержать абордажную команду. Пока этого не требовалось, однако действия военных были далеки от идеала. – Шесть пленных и два трупа, – оповестил команду оставшийся в летающей машине Паркер. – Господа, будьте внимательны, – потребовала Амин. – Они должны ответить на вопросы. – Хочу заметить, что они сопротивляются, – проворчал Конелли. – Вы этого не ожидали? Кто-то рассмеялся, но тут же смолк, поскольку на палубе вновь зазвучали выстрелы. Все понимали, что шансов на спасение у террористов не было никаких. Паркер просвечивал судно, фиксируя перемещения противника в режиме реального времени, и передавал информацию на тактическую карту, отображающуюся на забралах десантников, поэтому удивить военных террористы не могли при всем желании: если они бежали – их поджидали за углом, если готовили засаду – десантники обходили ее и нападали сзади. Двое убитых в начале операции были матросами, попытавшимися помешать десанту: их расстреляли автоматические пулеметы, а дальнейшая зачистка судна шла за явным преимуществом военных и в полном соответствии с распоряжением Карифы. Через десять минут оставшиеся двенадцать террористов лежали лицом вниз на палубе, связанные и живые, если не считать одно легкое ранение в руку и две контузии от светошумовой гранаты. Потери у военных отсутствовали. – Отличная работа, – похвалил своих ребят Конелли. Хвалить разработчика операции не имело смысла, поскольку захват «Джонса 29» стал чистой воды импровизацией, прошедшей гладко лишь благодаря тому, что среди террористов отсутствовали профессионалы. – Что со вторым судном? – отрывисто спросила Амин. – Соприкосновение через десять минут, – доложил Паркер. – Передай, что наша операция завершилась успешно, однако приказ об обязательном аресте террористов я не отменяю. – Она подошла к пленным, включила внешние динамики и пнула ногой одного из них. – Нам нужна информация. – Мы ничего не скажем, – прохрипел террорист. Система распознания лиц определила его как Смита – одного из лидеров «Белого Возмездия». – Мы скорее умрем, чем что-нибудь скажем! Судя по всему, он был убежден в своей правоте. Или старался выглядеть убежденным. Амин присела на корточки, несколько секунд рассматривала Смита, не открывая забрала, – Карифа знала, какое неприятное впечатление производит на связанных людей вид армейского снаряжения, после чего пообещала: – Ты умрешь. – Что? – не понял Смит. – Ты умрешь – это я могу тебе гарантировать. Но ты и твои друзья готовы к смерти, ведь так? Террорист промолчал. Он явно ждал другого обращения, возможно переговоров, и только сейчас сообразил, что сотворенное им зло приводит нормальных людей в такое неистовство, что они забывают о законе и правилах. – Но прежде чем умереть, ты расскажешь мне все, что я хочу знать, – закончила Карифа. – Сам будешь умолять выслушать. – У меня есть права, – хрипло бросил Смит. – Больше нет. Стоящий в шаге Конелли сплюнул и добавил: – Ты даже не представляешь, что тебя ждет. Террорист побледнел. Карифа прищурилась, раздумывая, не заняться ли Смитом сейчас, пока он растерян и подавлен, но от Винчи поступил вызов, и Амин с Конелли поспешили в трюм, где бородатый обнаружил многочисленные паллеты с питьевой водой в пластиковых бутылках, маркированных эмблемой «Красного Креста». – Они знали, что после начала эпидемии люди будут брать воду только у проверенных поставщиков, и замаскировались под «Красный Крест», – угрюмо произнес Джа, оглядывая страшный груз «Джонса 29». – Они заходили в порты, представлялись работниками комитета и раздавали свою отраву. Конелли процедил короткое ругательство. У Карифы сжались кулаки, и чтобы успокоиться, ей пришлось досчитать до десяти. – Ты осмотрел все судно? Винчи правильно понял вопрос и отрицательно мотнул головой: – Никаких следов лаборатории. – То есть ты ошибся. – Только в том, что они из себя представляют, – признал Джа. – Я предполагал, что «Белое Возмездие» способно на большее, чем быть курьерской службой.