Лгать им не имело смысла, и женщина честно ответила на вопрос, рассказав то, чего стратегические инвесторы еще не знали. – В воде, которую Орк раздавал в Кейптауне, действительно обнаружен вирус. – Что это значит? – не понял Арчер. – Почему это важно? – Орк не просто оседлал бегущего тигра, – ответил Полуцци, не сводя глаз с молодой женщины. – Он играет. – У Орка есть или был доступ к боевым биологическим препаратам, – мрачно произнесла Эрна. – Вирус в его воде в точности совпадает с примененным. – Это послание, – уверенно сказал дядя Сол. – Он показал нам, что все знает и будет играть свою игру. Точнее, попытается навязать свою игру нам. – Каким образом? – осторожно спросил Полуцци. И получил спокойный, но страшный ответ: – Нанеся еще один удар. – Дядя Сол выдержал паузу и закончил: – Или не один. * * * London, South Kensington – Ты – поразительный человек, Бен… – прошептала Беатрис, подходя сзади и обнимая Орка за шею. – Нет, молчи, не перебивай, слушай и не перебивай, потому что я не знаю, наберусь ли я смелости сказать это еще раз. Ты – поразительный человек, настоящий. И ты сам не понимаешь, какой ты настоящий… Ты – инопланетянин? – Ты ведь только что сказала, что я – настоящий, – улыбнулся Орк, глядя на девушку через зеркало, напротив которого сидел в кресле. – В нашем мире настоящими могут быть только инопланетяне. Или сумасшедшие. – Может, я сумасшедший? – Пусть так, – тряхнула волосами девушка. – Но ты – настоящий сумасшедший, такой, какими должны быть нормальные сумасшедшие, а не расплодившиеся психи. – Не понимаю, – улыбнулся Орк, нежно поглаживая руку Беатрис. Она помолчала, прижимаясь к нему щекой, после чего прошептала: – Я расскажу тебе кое-что. Только обещай не смеяться. – Ты плохо меня знаешь? – Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь. – Разве я могу над тобой смеяться? – Нет, только не ты. – Девушка закрыла глаза, прижалась чуть крепче и рассказала: – У меня есть сестра-близнец, Эммануэль… она хорошая, правда – очень хорошая, мы росли, ну… понятно, что мы росли вместе и она всегда обо мне заботилась. Она старше на восемь минут и до сих пор считает меня маленькой. Я люблю ее, очень сильно… я… – Беатрис выдержала коротенькую паузу. – Эммануэль хотела стать дизайнером, училась, но два года назад решила, что должна стать мужчиной. – Такое случается, – спокойно ответил Орк, с наслаждением вдыхая запах любимой. – Теперь ее… – девушка вновь сбилась. – Теперь его зовут Эммануэль, но иначе, понимаешь? Теперь она – это он. И он хочет на мне жениться. Клянется, что любит. А самое ужасное, что отец это одобряет и говорит, что мы созданы друг для друга, ведь мы были вместе с момента зачатия. – Мир сошел с ума, – тихо сказал Орк. – Или очень умело притворяется сумасшедшим. – Но теперь у меня есть ты, – счастливо улыбнулась Беатрис. – Раньше мир пугал меня, а теперь я снова улыбаюсь, когда открываю утром глаза. – И улыбаешься во сне, – мягко произнес Орк. – Мне очень нравится смотреть, как ты улыбаешься во сне. – Я улыбаюсь, потому что ты рядом. – Потому что мы есть друг у друга. – Навсегда? – почти неслышно и очень наивно, по-детски наивно спросила Беатрис. – Навсегда, – подтвердил Орк. И улыбнулся, потому что ее объятия стали еще крепче. – Сначала я думала, что ты – такой же, как мир, ведь ты его часть, но потом поняла, что ты другой. Многие боятся мира, а тебя от него тошнит. – Тошнило, – уточнил Орк. – В тот миг, когда наши глаза встретились, мой мир стал другим. – Мой тоже, – призналась Беатрис. – Хотя я ничего о тебе не знаю. – Я – инопланетянин. – И еще – сумасшедший. – Сумасшедший инопланетянин. – И путешествуешь под чужим именем. – Тебе нравится имя Бенджамин? – Как у Орка? – нахмурилась Беатрис. – Орка зовут Орк, все остальное – не важно. А я – Бенджамин. – Нравится, – подумав, кивнула девушка. – Если так, то нравится. – Значит, я навсегда останусь Бенджамином, – твердо пообещал Орк. – И навсегда останусь с тобой. – Обещаешь? – Или я буду с тобой, или буду мертв. – А вот теперь мне не нравится, – вздохнула Беатрис. – Мне не нравится, как ты это сказал, и не нравится, что посмотрел при этом в сторону. Орк вновь поцеловал ее ладонь – он любил целовать ее мягкую, нежную ладонь, – и, глядя девушке в глаза, ответил: – Тогда так: мы будем жить долго и счастливо. – И умрем в один день? – Не хочешь стать бессмертной? – С тобой? – Да. – С тобой – что угодно. И по ее голосу было понятно, что действительно все: в богатстве или бедности, во дворце или пещере, в изгнании или славе… – Почему ты мне веришь? – прошептал мужчина. – Потому что ты был прав: человек должен верить, или во что-то, или кому-то, – ответила Беатрис. – Я выбрала верить тебе, разве это плохо? – Это замечательно. – Орк мягко освободился от объятий, усадил девушку на колени и крепко прижал голову к ее груди. – Это замечательно. И закрыл глаза, наслаждаясь тем, чего у него никогда не было. На вокзале Беатрис спросила, в какой гостинице они остановятся, а услышав, что у Орка апартаменты в Южном Кенсингтоне, махнула рукой: «Я устала удивляться!» В такси поинтересовалась: «Может, ты все-таки принц?» Орк ответил: «Ни капли благородной крови», – и услышал: «Мне кажется, ты лжешь». А затем… Затем они решили, что нужно забыть обо всем, кроме друг друга, и у них получилось. Они гуляли по набережным и паркам – взявшись за руки и наслаждаясь стихами, которые декламировала Беатрис, любовались дворцами и памятниками, мостами, соборами, скульптурами… и убегали от них в тишину музеев. И снова возвращались в парки. Город принадлежал им. А они растворились в городе. В безмерности равнин так сказочно-громаден, Что птица облететь его не может за день,