– Это уж точно, – согласилась Саша. – Тоня! – закричал с улицы Родион. – Самовар готов! Заносить? Тонечка вскочила: – Самовар! А я еще со стола не убирала! – Да мы сейчас быстро все уберем и накроем заново, – сказала Саша, составляя тарелки. – Саш, свари лучше кофе дяде Арсену. – Вай, харошый кофэ душу греет! Лида мэня кофе угащал!.. Про внук гаварыл! Хвалил! Такой внук, гаварыл, у меня, всэм на завысть! Тэбя хвалыл, сына! – Да уж, – пробормотал Федор Батюшков. – Всем на зависть… Саша, давайте я кофе сварю. Я умею. В пустыне научился. – Так вы не полярник? – удивилась Саша Шумакова. Несмотря на трудные сегодняшние разговоры и завтрашние похороны, она была в необъяснимо прекрасном настроении. Ей хотелось разговаривать с ним – о чем угодно, варить вместе кофе, касаться его локтя своим, сидеть так, чтоб он был близко-близко и она слышала, как он дышит. Он перехватил у нее тарелки и понес в раковину. – Я не полярник, – сообщил он, оглядываясь на нее через плечо. – С чего вы взяли? – Вы сказали, что ездите в экспедиции. – Я антрополог, – сказал Федор Петрович. – Профессор антропологии. В экспедиции езжу в основном в пустыни. Я занимаюсь прежде всего палеоантропологией. Но и прочими курсами тоже, понемножку. Хотя это такой западный подход, объединять в антропологию все науки о человеке, включая археологию! А у нас и в Германии немного по-другому. – Антрополог – это человек, который изучает черепа? – осведомилась Саша, и Федор усмехнулся. – Вы попали в самую точку, – согласился он. – Человек с черепом – это или Гамлет, или антрополог. – Вам… интересно? – Очень интересно, – сказал Федор Петрович. – Вы не можете себе представить, до какой степени. – Наверное, нет, не могу. – А вам что интересно, Саша? – неожиданно спросил он и повернулся так, чтобы она смотрела ему в лицо. Некоторое время она честно смотрела, а потом все же не выдержала и отвела глаза. По правилам отводить глаза нельзя. По правилам нужно принять вызов и идти до конца. – Мне интересна моя работа, – выговорила она. – Бизнес. Я хорошо в нем разбираюсь. – О, это редкий дар, – сказал Федор Петрович совершенно серьезно. – Мало кто разбирается в бизнесе. Она все же посмотрела на него – нет, не шутит, пожалуй. Федор стал объяснять: – Иллюзий-то много! Каждый менеджер средней руки уверен, что может управлять любым бизнесом, но это именно иллюзии. Вот сейчас карантин, и никто никому не нужен, предприятия закрыты. Очень быстро станет ясно, кто и что на самом деле умеет. Кто умеет, тот выживет. Остальные погибнут. – Что вы говорите! – Не физически, – поправился Федор Петрович быстро. – Им просто придется искать себе другие занятия, и уж точно не в бизнесе. – С чего вы взяли? Он удивился. – Я ученый. Я знаю всякие штуки вроде многомерной статистики!.. И могу прикинуть, как будет развиваться ситуация в обществе. – И как она будет развиваться? – А каким бизнесом вы занимаетесь? – Я работаю в издательстве, – сказала Саша. – Издаю разную прозу, и беллетристику, и нобелевских лауреатов. Мне нравится. Совершенно некстати на пороге кухни показалась Тонечка и вскричала: – Кофе! Вы так и не сварили, ребята?! Мы там уже почти поделили «язычки»! Мне кажется, Родион их пересчитал и распределил. В уме. – Я сейчас сварю, – Федор Петрович повернулся к плите. Вид у него был смущенный. …Надо же, подумала Саша, какой застенчивый! Взрослый дядька, ученый, даже целый профессор, и смущается, как юноша из хорошей семьи, которого впервые представили барышне! Впрочем, ей понравилось, что он смутился. Это означает, что не только она, но и он представляет себе всякие картины!.. – Между прочим, мы тоже не лыком шиты, – продолжала Тонечка. – У нас есть коньяк. Мы привезли из Москвы. Какой-то хитрый и дорогой, я в них ничего не понимаю, зато муж мой разбирается. С кофе отлично пойдет. И у меня есть предложение. Федор, давайте мы все будем называть друг друга на «ты», а то я сбиваюсь, и неудобно. Моя мама говорит, что меня постоянно тянет фамильярничать. После этого она вышла из кухни и закрыла за собой дверь. – Вы согласны называть меня на «ты»? – спросил Федор, рассматривая кофейную пену на турке. – А вы меня? Он посмотрел на нее. – Я согласен, – сказал он, глядя ей в глаза. – Видимо, меня тоже тянет фамильярничать. – И меня тянет, – призналась Саша. …Пусть опять ничего не выйдет, хорошо, ладно. Но ведь можно… попробовать? Он совсем другой, она никогда не видела таких мужчин, хотя попадались ей разные. Этот – из параллельного мира. В параллельном мире мужчин не интересуют собственные бороды, татуировки, упругость ягодиц, «кубики» на животе и «зоны комфорта». Их интересуют наука, пустыни, какая-то многомерная статистика, здоровье престарелой тетушки и красивые женщины. Саша Шумакова была красива и прекрасно об этом знала. – Я хотел сегодня ночевать в доме тети, – признался мужчина из параллельного мира. – Ты меня смущаешь. – Ты меня тоже смущаешь. – И что мне теперь делать? – спросил он. – Отправляться в тетин дом? Саша посмотрела ему в лицо – на этот раз абсолютно твердо, не дрогнув. – Решай сам, – сказала она. – Я не стану тебе помогать. И вышла из кухни. – До завтра, пока! – Саша помахала Тонечке рукой, сбежала с крыльца и, не оглядываясь, пошла по дорожке в сторону дальней калитки. Еще не совсем стемнело, березы у ручья темнели на фоне серого неба, словно сильно заштрихованные карандашом. Налетел ветер, березы тревожно задвигались и зашумели. Саша сильно сжимала руки в карманах – чтобы ни о чем не думать. Она дошла до калитки – темный провал в заборе, наполовину загороженный разросшимся кустом сирени. Она поднырнула под ветки, которые вдруг сами собой поднялись над ней. Саша оглянулась. Федор оказался прямо у нее за спиной. Он придерживал куст, чтоб она прошла. – Привет, – сказала Саша. Сердце у нее сильно забилось. – Привет, – отозвался Федор Петрович. Она шагнула на свой участок, помедлила. …Ах, была не была! Ну, хоть один-то раз можно попробовать, каково это – быть с мужчиной из параллельного мира!