— Покалеченных? — помотал я головой, пытаясь окончательно прийти в себя, и уселся на кровати. — Деда, когда я их из клуба выкинул, они даже ползти пытались! О каких увечьях вообще идет речь, я себя контролировал?! — У одного запястье сломано, у другого лодыжка, — буркнул дед. — Но это неважно. Так что ты там через Прошку велел передать представителям обжабков? — Что я с ними еще не закончил. Но это была шутка, деда, ничего я с этими обжабками делать больше не собирался. — Не собирался? — он захохотал в трубку так, что остатки сна у меня из головы испарились сами собой. — А эти англичане уверены, что ты очень даже собираешься! Уверены до такой степени, что главы их родов оперативно вышли на нашего дальнего родственничка, короля Георга, а тот позвонил мне и попросил урегулировать возникший конфликт! Ты понимаешь, Лешка, какая у тебя репутация в мире складывается, если твои шутки юмора даже спесивые островитяне подобным образом воспринимают? — Ничего смешного я в этом не вижу, деда, — вздохнул я, вспомнив про возможный откровенный разговор с Гримальди. — А я вижу, внучок, — опять хохотнул он. — Короче, слушай меня внимательно и запоминай. В Ниццу уже вылетел самолет с герцогами Мальборо и Солсбери, теми самыми главами родов, откуда народились эти два твоих крестничка-наркомана. За главного в делегации старший внук короля Георга, тоже Георг, герцог Кембриджский. Чуешь, как оперативно Виндзоры сориентировались, чтобы с тобой законтачить накоротке? — Гогенцоллерны подсуетились еще быстрее, с Вилли и Фрицем я уже познакомился и даже успел выпить. — Вот и Георга в вашу теплую компанию пристроишь. Теперь по Мальборо и Солсбери. Там будет знакомая тебе классика — вира и извинения. С князем Монако я уже переговорил, он выступит арбитром и проследит, чтобы ушлые англичане тебя с вирой не прокатили. Но и ты, Лешка, клювом не щелкай и немного повыступай, мол, кто их знает, этих двух наркоманов проклятых, с какой целью они предлагали великому принцу, будущему государю Российской Империи, кокаин в промышленных объемах, и задание чьих именно спецслужб выполняли. Понял? — Понял. — Смотри только, на этом выступлении в раж не войди, а то знаю я тебя, еще личную вендетту всей Британии на кураже объявишь! — дед опять хохотнул. — Ладно, внучок, как хоть отдыхается? — Нормально. — Сестры довольны? — Более чем. — Кузьмин как себя ведет? Слышал, ты ему машину подарил? — Да, скоро должны пригнать, а ведет он себя нормально, службу тащит. — Это хорошо, но ты там за ним приглядывай в полглаза. — Пригляжу. Вы там как? — Тоже хорошо, скучаем, особенно Елизавета. Бабушка передает вам всем привет. — Ей тоже. И, деда, спросить еще хотел… Если я дам свое согласие по известному тебе вопросу, как потом быть с… нашими новыми друзьями? — Лешка, ты же у нас умный парень, что-нибудь придумаешь, — в очередной раз посмеялся дед, а я себя почувствовал на месте Ани Шереметьевой. — Все, будем закругляться. Разберешься с островитянами, отзвонись. — Уж это как водится… Посидев на кровати еще с минуту, понял, что больше не засну, и решил, раз уж так сложилось, использовать «раннее» пробуждение по полной. Быстро умывшись и почистив зубы, натянул футболку с шортами, ноги сунул в пляжные шлепки и спустился на первый этаж, где приготовил себе кофе. На пустынный пляж заявился в обществе трех дежурных дворцовых под командованием Валеры. — Слушай мою команду! — улыбнулся я, стягивая футболку. — Приготовиться к приему водных процедур! Валера вздохнул, махнул рукой — и дворцовые начали разоблачаться, аккуратно складывая костюмы на лежаки. — На старт! Внимание! Марш! Если я плаванью отдался полностью и с детским восторгом врезался в набегающие волны, то вот дворцовые продолжали нести службу, прикрывая меня полукругом от нападения с суши. — Слушай мою команду! — вернулся я к ним. — До буйков и обратно без доспеха на скорость! — Алексей Александрович! — возмутился Валерий. — Что за детский сад, штаны на лямках? — Выполнять, господин штаб-ротмистр! — сплюнул я соленую воду. — Сгною! — Детский сад!.. Бойцы, по моей команде! Марш! До буйков и обратно мы сплавали три раза, после чего запыхавшиеся вышли из моря на линию прибоя. — Упор лежа принять! Пятьдесят отжиманий без доспеха! Раз! Два! Три!.. Пятьдесят! К приему завершающих водных процедур приступить! Глядя вслед двум своим бойцам, направляющимся к душу, Валерий хмыкнул: — Это тебя, Алексей Александрович, с похмелья так таращит или?.. — Дедушка царственный с утра пораньше позвонил, ему кто-то стуканул, что я в Европах веду совершенно аморальный образ жизни и, самое главное, утреннюю гимнастику не делаю. Вот и… — улыбнулся я. — Государь у нас такой… — протянул дворцовый. — За утреннюю гимнастику может и в Бутырку определить… Что дальше? — А дальше вы устраиваетесь вон там, — я указал ему на уголок пляжа, облюбованный Михеевыми, Петровыми и Прохором с Иваном, — и принимаете солнечные ванны с водными процедурами. Считайте это приказом. — Есть, ваше императорское высочество! Я же просто развалился на лежаке, наслаждаясь умиротворяющими звуками прибоя, а взор мой радовал лазурный цвет морской волны. Покайфовать, однако, получилось не так долго, как хотелось, на соседний лежак прямо в одежде улегся Владимир Александрович Петров. Взаимное молчание длилось достаточно долго, не меньше минут пятнадцати, и, наконец, отец моего друга не выдержал: — Лешка, надо бы поговорить… — Давайте поговорим, дядька Володя… Начинайте. — Знаю, что это не твоя инициатива, но во что нас втягивают Романовы? — В новую жизнь для рода Петровых, которую будут лично курировать как великий князь Алексей Александрович, так и остальные Романовы. К Романовым, кстати, на правах родственников присоединится род Гримальди и правящий род Франции. — Лешка, а нас хоть кто-то спросить удосужился? — начал закипать Петров. — Дядька Володя, а вы помните, откуда вообще пошло дворянское сословие на Руси? — От дворовых людей у князей… — он как-то сразу потерялся. — Вот и не забывайте об этом, — вздохнул я. — Если вас это утешит, я нахожусь в точно в такой же ситуации, и мной тоже играют. Но я точно знаю, что Романовы делают все, для того чтобы Российская Империя нормально жила и функционировала, в том числе и путем принесения подобных «жертв». Хотя, дядька Володя, жертвами ваш род назвать язык не поворачивается. — Но Лешка… Как говорил классик устами своего героя: не шалили, никого не трогали, починяли примус… А тут такое… — А малой? — хмыкнул я. — Лучшее образование, общение только с правильными сверстниками из малого света, перспективы карьерного роста? А тетка Ангелина? Любой ее каприз теперь уже за не такие и большие деньги? — ударил я в самое «больное» место главы рода Петровых. — Как перспективка, дядька Володя? — Везельвул ты, Лешка! Как есть демон-соблазнитель! — буркнул он. — Но это все ерунда, главное, чтобы Шурка-наследник счастлив был и имел возможность для творческой реализации… Внуков бы еще успеть людьми воспитать, и, считай, жизнь прожил не зря. — Мудро, дядька Володя, — хмыкнул я. — А теперь раздевайтесь и погнали на скорость до буйков, чтобы мысли вредные в голову не лезли. — Черт с тобой, Пожарский, — Петров начал расстегивать рубашку, — вспомню старые добрые времена пикников на лесном озере. Учти, сейчас форы не дождешься! — Ну хоть пару секунд! — Вперед, Лешка! Не отставай!.. Еще через час на соседний лежак пристроился чуть заспанный Кузьмин: — Царевич, ты чего людей своим ранним пробуждением пугаешь? — Не спится, Ваня, думы великие в голову лезут. Как сам? — Вину свою чувствую за вчерашнее поведение… Петрович сильно обижается? — Сильно, — ухмыльнулся я. — В сердцах обещал тебя по возвращении в цепкие лапы Пафнутьева передать. — Херня полная все эти обещания! — отмахнулся колдун. — Да и у Борисыча лапы цепкие коротки, чтобы Ваню Кузьмина к ногтю прижать. Единственное, если ты, царевич, к облаве подлой и низкой присоединишься… Но ты же так не поступишь со слугой своим верным? Защитишь от произвола власти предержащих, совершенно оборзевших сатрапов? А я уж отработаю, костьми лягу! Чего скажешь, царевич? — он смотрел на меня с хитрой улыбкой. — Мне тут дедушка царственный с утра пораньше позвонил… — Вот после этих моих слов колдун напрягся. — В том числе интересовался твоим поведением… — Ванюша напрягся еще больше. — Пришлось грех на душу взять, соврать грозному дедушке, что Кузьмин ведет себя хорошо, службу тащит… — и многозначительно замолчал. — Царевич, ты только скажи, все для тебя сделаю! — и столько было искренности в этом возгласе колдуна, что хотелось ему верить. — Перед Прохором сначала покайся, потом посмотрим. — Не вопрос! — И спустя буквально пару секунд: — Но только после того, как мне наконец пригонят мой «Гелик»! Все, и мое терпение закончилось! Темп!.. Непонятная гримаса колдуна, почуявшего опасность, его образ, который я втягивал без всяких проблем… — Вот так, принципиальный ты наш… — мне пришлось закинуть ноги Ванюши на лежак для создания полного впечатления, что колдун просто прилег отдохнуть. — Загорай, мой хороший, а мне пора снова искупаться… Через некоторое время я имел удовольствие наблюдать, как Кузьмин нетвердой походкой направляется в тот угол пляжа, где нежились на солнышке дворцовые, Михеевы и Петровы.