— Позорище-то какое! — тяжело вздохнул ротмистр. — Первый раз на губу попаду, да еще и в таком возрасте! Как мне отцу после этого в глаза смотреть? — Чудак-человек! — фыркнул Кузьмин. — Ему десять минут назад подвалы Бутырки корячились, а он из-за вшивой губы переживает! Иваныч, не позорь честь мундира, а лучше бери пример с царевича. Подростку восемнадцати нет, а он про свои десять суток даже не обмолвился. — Виноват, ваше императорское высочество! — повернулся к нам Михеев. — Дела семейные, как вы понимаете… — Ничего страшного, Владимир Иванович, — отмахнулся я. — Если его высокопревосходительство способен меня довести… до белого каления, представляю, что он с вами творит… Короче, господа, выходим, нас уже ожидают. *** В салоне BMW все прошло практически так же, как и в Ducati: мы «выгребли» всю наличную технику, кроме выставочной, и экипировку со склада. Понятно, что в первую очередь байки достались принцам и принцессам, в том числе и «малолетней» Варваре, потом Прохору, Ивану и Владимиру Ивановичу с Валерой, которым техника была нужна для выполнения полноценных функций по нашей охране. Вильгельм не забыл наказ своего царственного деда, и Сашка Петров тоже оказался счастливым обладателем мощного спортбайка без очереди. Фердинанд, как и обещал, торжественно подарил мот предупрежденной мной и поэтому старающейся изо всех сил не смущаться Елене Панцулае. Все остальные тянули жребий — кому-то байк достался сразу, а кто-то «разместил заказ» у буквально сбившихся с ног менеджеров салона немецкой техники. — Алексей, — гудел счастливый Багратион, любовно поглаживая бак M 1000 RR, — если ты что-нибудь не придумаешь, родичи нас всех прибьют за подобные подарки. — Это точно! — кивнул Нарышкин, а за ним и Каранеев с Татищевым. — Я уже чувствую, — продолжил внук командира Отдельного Корпуса жандармов, — как у меня ребра болят после критических высказываний любимого дедушки о недопустимости публичного появления молодого человека из знатного рода на этом… самокате. Алексей, ну ты понял… — он усмехнулся, намекая на тот инцидент на гауптвахте. — Такое забудешь, — усмехнулся я в ответ. — Думаете, мне легче будет? Сандро прав, надо срочно что-то придумывать. — Клуб, — выпалил Татищев. — Мотоклуб! А его главой назначить тебя, Алексей! И никто из наших родичей даже пикнуть не посмеет! Быстренько сварганить документы, устав там, положения всякие. Эмблемы пусть Шурка Петров изобразит… Почетными членами оформить всех импортных принцев и принцесс! И все, родичи отстанут! — Идея не так чтобы и плоха… — пробормотал я. — Дюшу Долгорукого, как старосту нашего юридического курса, можно попросить заняться документами, но у нас даже названия клуба нет, а всем известно, как корабль назовешь, так он и поплывет. — В чат сообщение об организации клуба кинуть, — прогудел Багратион, — и устроить голосование по названию. Например, «Черные волки», «Ночные волки» или «Черные ножи»… — Сандро, — ухмыльнулся я, — да за предложенные тобой названия вновь организованной мотобанды из сливок родовитой молодежи империи меня царственный дедушка тихо удавит без излишней критики! Хотя… звучат эти названия прикольно… Может, и прокатит… Решено, за подбор названия будешь ответственным у нас ты, Сандро. И проследи, пожалуйста, чтобы наши девушки не вздумали настаивать на чем-то романтичном вроде «Шипы и розы», «Повелители скорости» или «Рыцари дорог». — Молодые люди понятливо хохотнули. — А я пойду Дюшу Долгорукого искать… *** — Лешенька, ты же примешь меня в свой мотоклуб? — присевшая рядом со мной на диван Варвара под скрип кожи костюмчика состроила печальное личико. — У меня же теперь целых два личных мотоцикла будет… И экипировка… — В мой мотоклуб? — удивился я, одобрительно кивая при этом продолжавшей вышагивать по номеру в экипировке BMW Марии, давая понять, что она, конечно же, лучше и красивее всех. Сидящие в соседних креслах уже переодевшиеся для похода в церковь Николай с Александром показывали старшей сестре большие пальцы вверх. — А чей еще, Лешенька? Конечно же, твой. И все это прекрасно понимают. Коля, Саша, я права? — Права, сестренка, — подтвердили те. — Варюша, — хмыкнул я, — мне за мои дипломатические способности, следствием которых станет наше общее неожиданное попадание в мировые новости, царственный дедушка впаял аж десять суток ареста, которые я проведу на кремлевской губе по возвращении в Москву. — Мария остановилась, уставившись на меня с удивлением. Коля с Сашей примерно с такими же эмоциями тоже смотрели на меня. — А теперь представь, сестренка, что со мной сделают отец с бабушкой и дедушкой, если я попытаюсь принять тебя в клуб в твоем-то возрасте. — Грусть-печаль… — протянула Варя. — Вопрос пока снимается. А тебя на губе нам с Машей можно будет навещать? — Не можно, а нужно, — я приобнял ее. — Но, если вы будете мне приносить различные вкусняшки. — Будем, — закивала она. — Каждый день! — и опять это печальное выражение личика, но теперь уже с большой долей хитринки. — Лешенька, а кто-то нам с Машей роскошный подарок обещал?! Твою же!.. Совсем забыл! А основные деньги нужны как бы для дела. И что делать?.. Идея, как всегда, поражала своей простотой, а уж как бабуля, в очередной раз проявившая свою змеиную сущность, сильно «обрадуется»! — Варюша, Машенька, — гордо выпрямился я, — обещал, значит, есть у меня для вас роскошный подарок! Вилла в Ницце на берегу моря вам с Марией подойдет? Под оглушительный визг сестер в номер ворвались две валькирии и трое дворцовых. — Все в порядке, дамы и господа, — поднялся из кресла Александр. — Княжны таким образом проявляют свою несказанную радость. Дворцовые переглянулись с валькириями, кивнули и вышли в коридор, а Александр обратился ко мне: — Леха, я заинтригован! — Я тоже, — это был Николай. — И мы, — Варвара с Марией смотрели на меня, сгорая от любопытства. — А фотки виллы есть? — Фоток нет, — хмыкнул я. — Слушайте все по порядку… Когда закончил историю моих сегодняшних приключений, Николай с Александром в один голос заявили: — Мы опять все самое интересное пропустили! Марию же интересовало другое: — Лешенька, ты там что-то про катер говорил… Варвара поняла старшую сестру с полуслова: — Да, Лешенька, может, этот катер сразу на виллу и перегнать? Как ни крути, ему там будет самое место. — Сестренки, — откашлялся я, — при всем моей к вам любви и уважении, вам не жирно будет? — Мы должны были попытаться! — заявила нисколько и не обиженная Варя. — А кому достанутся апартаменты в Монако? Нам с Машей хотелось бы претендовать и на них, но старший брат у нас сегодня злая злюка и не собирается идти навстречу скромным желаниям любящих сестер. — Вот же малая завернула! — восхитился Александр. — Чувствуется школа царственной бабушки! — Да, я такая! — гордо выпрямилась Варвара. — И я не малая! Малая у нас теперь Лиза! — Варя, — вздохнул я, — апартаменты, которые мы с вами даже не видели, останутся в распоряжении главы рода до окончательного по ним решения. Может, они такие маленькие или расположены в таком непрестижном месте, что Романовым там и останавливаться будет стыдно. С гостиницей аналогичная история, будем решать потом, а вот катер… Что бы он из себя ни представлял, мы его отдадим под командование капитана Варушкина, а вот в будущем… Возможно, сестренки, его и припишут к вашей вилле. А теперь самое главное: я вам виллу подарил, а вот окончательного утверждения моего дарения у царственной бабушки добивайтесь сами. — Лешенька! Нет!!! — вскочили они. — Ну пожалуйста!!! — Я сегодня злая злюка, — пришлось напомнить им. — Лешенька, ты самый лучший и добрый брат на свете! — А вы?.. — Мы злые, бессердечные, расчетливые и жадные сестры! Нет нам прощения! — И насколько хватит вашего раскаянья? — Надолго, Лешенька! Обещаем! — Хорошо… И достал телефон, набрал бабулю и включил громкую связь. — Только попробуй меня расстроить в этот светлый праздник, Алексей, — вместо приветствия услышали мы. — Говори быстрее, мы с дедом уже к храму подъезжаем. — Бабушка, я Марии с Варварой виллу в Ницце подарил, которую мне в качестве виры англичане отдали. Будь так добра, в честь светлого праздника, утверди у деда мое решение. Сестры с братьями замерли, а в трубке послышались характерные шебуршания, свидетельствующие о закрывании динамика одеждой — бабка явно доносила информацию до деда. Наконец: — Утверждаем, в честь светлого праздника. Также в честь светлого праздника твой арест по возвращении продляется до тринадцати суток корпения над букварями, а не до пятнадцати. Этим же двум трусихам, которые побоялись позвонить самостоятельно, передай, что я по ним очень соскучилась и жду не дождусь их скорейшего возвращения. — Спасибо, бабушка! Дедушке передай спасибо за проявленное милосердие и… пламенный привет! — Говорит, тебе аналогично. И собирайтесь уже в церковь, мне Люда завтра в подробностях все доложит. Убрав телефон в карман, я улыбнулся: — Как выразился сегодня Прохор, тринадцать суток — это по-божески. — Лешенька!!! Ты наш герой!!! Бурное выражение сестринской любви и братской поддержки было прервано появлением в номере Прохора: — Я стучал, а вы не слышали… Прошу прощения, Алексей, можно тебя на минутку?.. Внизу, на рецепции, твоей аудиенции ожидает генерал Нарышкин с сопровождающими лицами. — Стесняюсь спросить, а командир жандармов чего в Монако забыл? — не понял я. — Это не его высокопревосходительство к нам пожаловал, а просто превосходительство, генерал-майор Нарышкин, старший сын и наследник рода Нарышкиных.