— Отвечать по форме, курсант Панцулая! — орал в динамике Алексей. — Как себя чувствуешь? — Панцулая Камню. Чувствую себя нормально, пришла в себя. — Принял. Камень Зоркому! Проследи за Панцулаей. — Принял, Камень… Елена тряхнула головой и, уже полностью контролируя себя, спокойно продолжила свое движение вперед — о том, что с ней случилось, она подумает потом, сейчас же это может помешать выполнять приказ… *** Твою же бога душу мать! Кто ж знал-то, что Лена такая… бешеная! Хотя все ее поведение на тренировках в училище об этом просто кричало… И как она все-таки напоминает Вику… Соберись, Лешка! Тебе еще остальных Сашкиных ведомых смотреть… Бурбон, младшая Гримальди и Хачатурян просто выполняли свою работу и, судя по их эмоциям, выполняли ее без особого энтузиазма, но ответственно. Каранеев был спокоен и собран, а вот Сандро из славного своими военными традициями рода Багратион, такое ощущение, находился в своей стихии — молодой человек наслаждался каждым мгновением «боя» и совершенно при этом не терял холодной головы. Чудно! А вот и напряженная Маша, которая испытывала примерно те же чувства, что и ведомые девушки Александра — сестренка спокойно, но с некоторой долей брезгливости методично выполняла поставленную перед ней задачу на выделенном участке. Ну, теперь можно спокойно работать дальше… Чем ближе я подходил к перекрестку, где должны были соединиться все три наши группы, тем чаще мне стали попадаться серьезные противники, подготовку которых нельзя было списать на стечение обстоятельств или природный талант — одетые во все темное, они не пытались избежать боестолкновения, нападали сами и делали это очень грамотно, стремительно, не заморачивались по поводу джентельменских правил ведения поединка, работали в основном парами и тройками. От бойца из одной такой тройки я даже пропустил удар ногой в голову, вернее, он себе отбил ногу о мой доспех. — Это Камень! — заорал я в рацию. — Внимание всем! Против нас работают профи! Как поняли меня? — А в ответ тишина и потрескивание помех в динамике рации. — Сука! Как поняли меня??? Неужели испанцы глушилки применили, твари еб@ные??? Еще и отряд полицейского или армейского спецназа на остров под нас перекинули, потому что базироваться на веселой и беззаботной Ибице всем этим умелым дяденькам совершенно ни к чему! Это же прямое объявление войны! Без вариантов! Меня затрясло от очередного выплеска адреналина… Все, бл@ди европейские, заканчиваем с гуманными способам ведения военных действий! Глубже в темп… Первым делом проверить всю мою группу… Норма, справляются… С группами Коли и Саши пока тоже все в порядке… Перестрахуемся и на максимуме чувствительности проверим наличие в засаде левых колдунов — как я понял, взялись за нас серьезно! Колдунов, кроме заметно разволновавшегося Кузьмина, не обнаружил, мысленно выдохнул и доверился чуйке, настроив ее на поиск особенно опасных обликов… *** Буквально через несколько секунд в нескольких метрах от Марии без всяких видимых причин упали и затихли на асфальте несколько человек в темной одежде, до которых девушка просто-напросто еще не успела добраться, от замершего впереди Алексея пошла волна знакомой ощутимой угрозы. Еще через пару мгновений старшего брата скрыла высившаяся метра на четыре уже знакомая сплошная стена из плавно перемещавшихся, отчетливо гудевших огненных и воздушных смерчей, которые перемешивались между собой, вспыхивали, распадались, образовывая новые такие же, и снова перемешивались, соединяясь в каком-то безумно-завораживающем танце… От любования этим танцем стихий Марию отвлекло происходящее дальше по улице — условные инсургенты продолжали просто падать на широкую, хоть и двухполосную дорогу и тротуары, не подавая признаков жизни, то же самое происходило и с теми из них, кто остался за спиной Алексея. А потом угрозу сменил ужас, пробравший стоящую позади старшего брата впечатлительную великую княжну до мурашек… Девушка замерла, не в силах не только пошевелиться, но и просто думать… И дикий вой ночной Ибицы в ушах, совсем не похожий на обычный человеческий… Казалось, что страшнее быть уже не может, уже просто некуда, но уровень ужаса только рос, как росла и громкость далекого воя… Мелькнула тень, вторая, третья… Стена из огня и воздуха постепенно развеялась, и Мария наконец увидела Алексея, а рядом с ним трех человек в балаклавах, очень похожих на Варю и дядек: Прохора и Ивана… *** — Сынка, хорош! — воспитатель заглядывал ко мне в глаза, видимо, ища там признаки прогрессирующей шизофрении с манией величия. — Сколько же можно испанцев пугать? — его тон был очень заботлив. — Так нас с тобой вообще больше на приличные курорты пускать не будут, и ждет нас на постоянной основе вонючая Мацеста. — Мацеста хоть и вонючая, но полезная, — буркнул я. — Тебе, папка, по возрасту там положено отдыхать. Прохора решительным жестом в сторону отодвинул Ваня: — Царевич в норме, Петрович, только чутка перестарался… А может, и нет. Докладывай, Ляксандрыч, что за херня случилась, раз ты так не на шутку разошелся… Продолжая отслеживать ситуацию, прижал к себе испуганную Варвару и кратко доложился, получив от воспитателя и колдуна подтверждение того, что испанцы действительно использовали мощные глушилки, которые продолжали работать и сейчас. Не забыл указать и на валявшихся рядом профи, предположительно, той же национальной принадлежности. Воспитатель вздохнул: — Живы? — я кивнул. — Ванюша, займись, — с облегчением бросил Прохор, указывая колдуну на организмы в темном. — А вот и остальные наши славные бойцы пожаловали… Многоопытный воспитатель не дал нам возможности обменяться свежими впечатлениями и тут же распределил всю молодежь по постам на перекрестке и вдоль улицы, якобы призванным уберечь нас от неожиданного нападения непонятно кого. Дозора избежали только Коля с Сашей, которых Прохор за неимением связи послал к Владимиру Ивановичу с приказом на немедленное выдвижение, да Варвара, которая старалась не отходить от меня ни на шаг. А тем временем Кузьмину удалось привести в себя одного из «темных»: — Имя, фамилия, звание, номер войсковой части и дислокация подразделения? — ленивым тоном на английском осведомился колдун у чернявого мужичка годочков под сорок со стеклянным взглядом. — Хулио Кареас, майор, Седьмая рота специальных операций, Пальма-де-Майорка. Ваня дернулся, резко повернулся, уставился на Прохора и фальшиво затянул: — Пусть тебе приснится Пальма-де-Майорка… Приплыли! Петрович, это же, если мне память не изменяет, одно из подразделений Сил специальных операций испанской армии, специализирующихся на борьбе с повстанцами и партизанской войной? — Они, — кивнул воспитатель. — Лешка был прав, когда тут всех подряд гасить начал, с этими разносторонне развитыми ребятишками шутки плохи, особенно в городской черте… Не отвлекайся, Олегыч, продолжай допрос. — И, когда колдун повернулся, Прохор уточнил: — Ты камеру проверил? — Не учи отца… — буркнул тот. — Но вы тоже нас снимайте на всякий случай, уж слишком жирный карась попался… В ближайшие пять минут выяснилось, что эта самая седьмая рота сегодня рано утром была поднята по тревоге и срочно, спецбортом, переброшена на Ибицу с одной-единственной целью: доставить как можно больше проблем при эвакуации с острова представителей рода Романовых, рода Бурбон и рода Гримальди, а также молодых представителей аристократии Российской империи. Фактически, майор Кареас толком, кроме этого, ничего не знал, но утверждал, что организацией массовых беспорядков занимались его коллеги по службе, отвечающие за контрразведывательное сопровождение операции, они же в последний момент дали приказ на непосредственное вмешательство его роты в беспорядки и мотивировали его тем, что не в интересах русских оставлять за собой гору трупов, а вот перед ними стоит противоположная задача. Про дальнейшие планы своего командования майор ничего не знал, как не знал он и о провокациях, приготовленных нам дальше по ходу движения кортежа и в аэропорту. — Все, — повернулся к нам Кузьмин, — для экспресс-допроса и так достаточно, а тащить этого, прости, Господи, Хулио с собой для более вдумчивой беседы считаю нецелесообразным. Царевич, ты, однозначно, красавчик! Объективно оценил обстановку и принял единственно правильное решение, иначе бы… — он помахал рукой, изображая непонятно что. — В рапортине твоим действиям уделю отдельную страницу убористым почерком. Варвара Ляксандровна, — теперь колдун смотрел на мою сестру, — иллюзии насчет наших европейских друзей остались? Варю ощутимо передернуло, она еще сильнее прижалась ко мне: — Лешка, а можно мы лучше в не уж такую и вонючую Мацесту с дядьками Прохором и Иваном ездить на отдых будем, а не по разным непонятным местам? — Как скажешь, Варюша, как скажешь, — хмыкнул я. — Правильный выбор, Варвара Александровна, — воспитатель, как я подозревал, глумливо улыбался под балаклавой. — У нас и воздух чище, и трава зеленее. Лешка, какие предложения по доставке нас до порта? — Все просто, — пожал плечами я. — Раз уж от испанцев можно ожидать чего угодно, ваш покорный слуга побежит на темпе впереди кортежа, запугает всех инсургентов гневом и погасит вызывающие подозрения облики. А уж в порту разберемся, там персоналу деваться точно некуда будет. — Варвара Александровна, как вам план старшего брата? — воспитатель был сама учтивость. — Дядька Прохор, прекращай! — Варя с удовольствием поддалась «игре». — Я же говорила, для тебя на «ты» и просто Варя. Дядька Иван, тебя это тоже касается. А план, как вы выражаетесь между собой, толковый, но лишенный некоторой законченности, — она явно кого-то цитировала. — В смысле? — влез Кузьмин. — Можно сжечь что-нибудь по дороге, — вполне серьезно вещала сестренка. — Что-нибудь важное, раз уж испанцы с нами так… Или взорвать просто для отвлечения внимания… Лешенька, ты же сможешь? — во взгляде Вари, помимо справедливой обиды на испанцев, читалась надежда. — Прям Сашу Романова сейчас перед собой вижу! — не удержался от комментария Кузьмин, чем заставил мою сестру горделиво выпрямить спину. — Тот тоже был любитель что-нибудь сжечь или взорвать по ходу операции. А идея не так уж и плоха, царевич, главное, было бы что. — Подстанцию городскую рванем, — пришел «на выручку» Прохор. — Махом всю Ибицу обесточим. Порт точно не пострадает, у них там свои запасные генераторы должны быть. А то, что в больницах генераторов надолго не хватит с таким-то количеством пострадавших, — воспитатель кивнул в сторону валявшихся тел, — так это проблемы испанцев, они первые начали. Да, Варя? Девушка замялась и посмотрела на меня, ища поддержки. — Варенька, — вздохнул я, — вот этим персонажам просто заморочили голову, — и указал на груды тел по всей улице, — а вот эти, — кивнул на пребывавшего в «счастливом забвении» Хулио, — исполняли приказ. И, боюсь, на короля Испании, особенно в свете скорой свадьбы его внучки Изабеллы и Георга Виндзора, тоже хорошенько надавили. Что, впрочем, не освобождает его величество от ответственности. Как и этих, — и новый кивок на начало улицы. — Может, обойдемся без крайностей в виде торжественных сожжений и взрывов? — Обойдемся, — опустила голову она. — Простите, не подумала… — Ничего страшного, Варенька, — отмахнулся я, — вот вернемся в Монако, мы тебе такой салют вместо сожжений и взрывов устроим, что закачаешься!.. *** «Уборка» тел с проезжей части на тротуары силами подчиненных Михеева и Дюбуа прошла достаточно оперативно. Единственное, все это происходило на глазах нашей родовитой молодежи, которой из машин было запрещено выходить, так что к моменту, когда кортеж достиг перекрестка, малый свет успел в полной мере проникнуться соответствующими чувствами и эмоциями. Последующее движение кортежа проходило штатно, но не на таких высоких скоростях, как обычно, и с «охраняемыми лицами» в головном микроавтобусе: мной, Колей, Сашей и Джузи, — а за рулем сидел бдящий Ванюша, роль штурмана исполнял Прохор. Остальная «ударная» группа расположилась в микроавтобусах позади, а наши места в «Майбахах» в середине колонны заняли валькирии. Напрягало одно — не было связи, и когда она появится, никто предполагать не брался. Сама дорога вымотала меня окончательно — постоянный поиск возможной засады из колдунов, отслеживание общих чувственных намерений и конкретных проявлений условно опасных для нас обликов. Напряженное присутствие Кузьмина постоянно ощущалось рядом, но не мешало, а, скорее наоборот, помогало более ответственно подходить к охранным мероприятиям. Наши опасения, уж не знаю, как на это посмотреть, к счастью или к несчастью, не оправдались — пришлось погасить небольшую компанию загулявших любителей ночной жизни, вознамерившихся преградить нам дорогу. К тому же не везло всем встреченным полицейским: в силу исполняемых ими обязанностей и общей «напряженной» ситуации в Ибице их чувственная сфера была далека от мирной и идентифицировалась моей чуйкой как безусловно опасная. Способных самостоятельно передвигаться бойцов Седьмой роты и остальных интернациональных «недобитков» не обнаружил — разбежались, твари, от «эпицентра» гнева и спрятались кто куда. — А вот и связь, — услышал я в ухе голос воспитателя, когда мы были уже на выезде из города. — Зверь Первому. Как слышишь? — Первый Зверю, — отозвался Михеев. — Слышу уверенно. Все по плану?