— Мы с тобой вечером дома поговорим, Романов. — пообещала девушка, сверля меня взглядом. — Обсудим твое такое внезапное поведение на базе. — Уже боюсь. — я сделал испуганное лицо. — Ты, Романов, бойся меня. Я тебе такую жизнь способна устроить!.. — она мечтательно заулыбалась. — Придумала! В койку меня будешь укладывать только через индивидуальные тренировки, вот! Кому что, а Ведьме подавай повышение уровня профессиональной подготовки! А ведь на мне еще и Алексия… — Викуся, будешь борзеть, — хмыкнул я, — придется с Орловым переговорить о повышении твоей тренировочной нагрузки. Будешь домой приползать и сама в койку валиться. — Только попробуй, Романов! — она продолжала улыбаться. — Будешь тогда в гостиной на диванчике ночевать, а не у меня под теплым бочком. — Ладно, дома поговорим… — отмахнулся я, не собираясь ругаться с девушкой при посторонних, как и идти у ней на поводу. — И вообще, может тебе сегодня в своих покоях переночевать? Среди платьев, туфель и сумочек? Устал я что-то, выспаться надо… Вика нахмурилась, фыркнула и демонстративно от меня отошла. И слава богу! Уже в раздевалке, вернувшись после душа, проверил телефон и обнаружил пять пропущенных вызовов от своей сестры Марии, по одному от отца и Михеева и ожидаемое сообщение от Алексии, в котором она отчитывалась о своем вполне удовлетворительном состоянии. Ответил ей стандартно, не забыв передать привет и от Вики. Первым, уже в машине, набрал отца. — Алексей, завтра в Университете зайди в деканат и сообщи им, что с четверга ты пока не будешь ходить на учебу. — сходу заявил он мне. — В четверг мы проводим тактические игры с военной разведкой, а уже в пятницу выдвигаемся на границу с Афганистаном. Понял меня? — Да. — Ты сейчас где? — Только из Ясенево с Прохором выехали. — Маша тебе звонила? — Звонила. Пять пропущенных на телефоне. Сейчас ей перезванивать собирался. — Хорошо. Слушай меня внимательно. Они с Варей сейчас у тебя в особняке, вместе с Долгорукими, Юсуповой и Шереметьевой. Это я твоих сестер попросил вас помирить, во избежание, так сказать… Ну, ты меня понял… — Понял. — вздохнул я. — Не переживай, все пройдет как надо. По крайней мере, с моей стороны точно. За этих двух идиоток ничего сказать не могу. — Вот и не нагнетай, Алексей. Ладно, у меня все. Пока. — он отключился. Тут я с улыбкой подумал о «везучем» Сашке Петрове, который до завтрашнего вечера гостил у Пожарских. Уверен, находись он сейчас в моем особняке, уже бы подвергался очередной «психологической обработке» со стороны моих сестер. И не только их… Набрав Марию, передал ей разговор с отцом и заверил, что скоро буду дома. Следом позвонил Михееву, который тоже сообщил мне о визите в особняк большого количества гостей. — Спасибо, Владимир Иванович. — поблагодарил я его, убрал телефон и обратился к Прохору. — Сессию зимнюю сдам и поеду в Смоленск. А телефон отключу. Поедешь со мной? — Я-то может и скатаюсь, а вот тебя вряд ли отпустят. — усмехнулся он. — Учитывая гостей, по выделенной полосе поедем, или спокойно добираться будем? — По выделенной. — кивнул я. Прохор притормозил на обочине, достал из багажника две магнитных наклейки в виде герба Романовых, примагнитил их к передним дверям и резко стартанул с места. В особняке мы были около шести часов вечера. Гости, как оказалось, поджидали меня в гостиной, коротая время за разговорами, при этом распивая чаи и вкушая разнообразные десерты и фрукты. Со всеми поздоровавшись, в том числе и с невозмутимыми Ингой и Натальей, я уселся в кресло и в ожидании посмотрел на Марию — раз сестре поручили «разруливать» ситуацию, то мне не стоило ей мешать это делать. Она мой взгляд поняла правильно, и заулыбалась: — Начнем, пожалуй… В очередной раз мои любимые подружки, Инга и Наталья, восприняли невинную шутку молодого человека слишком близко к сердцу. И, сделав совершенно неправильные выводы, в очередной же раз обиделись и наговорили молодому человеку лишнего. Да ведь, подружки? — Да. — нахмурились те. — Мне очень обидно, что этим молодым человеком был на этот раз мой брат Алексей. — продолжила Мария. — Который тоже пошутил… несколько двусмысленно. Да ведь, Алексей? — она всем своим видом показывала, что я просто обязан сказать: «Да». — Да. — вздохнул я, совершенно при этом не чувствуя никакого раскаянья. — Хорошо. — важно кивнула Мария. — На этом предлагаю забыть про это досадное недоразумение, сделать вид, что его никогда не было и продолжить общаться, как общались до этого. Все согласны? — Да. — буркнули Инга с Натальей. — Согласен. — я с улыбкой встал. — Но давайте все-таки не будем забывать о той, кто больше всех пострадал при этом недоразумении. Я имею ввиду нашу умницу и красавицу, талантливую журналистку и замечательного друга Анну Шереметьеву! — девушка засмущалась, а Мария с Варварой захлопали в ладоши. — А я сейчас, с вашего позволения, схожу за ее подарком. По дороге в свои апартаменты распорядился принести в гостиную бутылку шампанского, так что, когда вернулся, все было готово для торжественного вручения презента, да и Юсупова с Долгорукой выглядели уже не такими буками. Дождавшись, когда один из поварят, выряженный официантом, не без некоторого мастерства разольет шампанское по бокалам, а недовольной Варваре апельсиновый сок, я достал из пакета футляр, улыбнулся Шереметьевой и сказал: — Анечка, Род Романовых, Мария с Варварой и, особенно, я, благодарим тебя за прекрасно написанную статью! — я открыл футляр и перевернул его так, чтобы девушка видела сверкающее содержимое. — Прими, пожалуйста, этот скромный презент и носи его с удовольствием! — Аня осторожно взяла из моих рук футляр. Теперь сверкали не только драгоценности, но и глаза всех присутствующих девушек! В том числе, и моих сестер. Подозреваю, отец с дедом им подарок Шереметьевой не показывали и при выборе их мнением не интересовались. — Это же Фабер! — выдохнула Инга. — Какая красота! Анька, дай посмотреть! — она потянулась к футляру. — Руки! — Шереметьева прижала футляр к груди. — Потом посмотришь. Дайте хоть Алексея поблагодарить за подарок! — она с трудом оторвала взгляд от украшений и посмотрела на меня. — Алексей, спасибо огромное! Можно я тебя поцелую? — Можно. — я сделал к ней шаг, и, к видимому разочарованию Ани, подставил щеку, в которую она меня громко и чмокнула. От неловкого поворота головы в затылке что-то щелкнуло и боль иглой впилась в мозг. Улыбку на лице сумел сохранить лишь с большим трудом, а потом сдерживаться нужды уже не было — футляр пошел по кругу, а девушки на меня перестали обращать какое-либо внимание. — А я вот ко всем этим цацкам равнодушен. — подошел ко мне Андрей. — Наташка же наоборот, с ума по ним сходит. Слушай, Алексей, я сестру вчера здорово пропесочил… Не обижайся на нее… Да и Инга… Короче, не со зла они все это делают, а по недоумию. — Андрей, — хмыкнул я, — то, что не со зла, видно сразу. Иначе, разговор был бы другой. А на Ингу с Натальей я не обижаюсь, да и бесполезно это с ними. Одно могу сказать, Наталье очень повезло с братом, а моей сестре с молодым человеком. — Долгорукий чуть покраснел и засмущался. — А мне с другом. И давай эту тему закроем, Андрей. Кстати, уважаемый староста курса, ставлю тебя в известность, я с четверга в Универ ходить не буду. — Совсем? — возбудился он. — Нет, конечно. — хмыкнул я. — Уезжаю. На неделю, может быть, больше. — А это никак не связано с теми слухами, обсуждаемыми в Свете, которые касаются Афганистана? — он прищурился. Я обозначил кивок. — Леха, даже не знаю… — протянул он. — Радоваться мне за тебя или переживать? — Радоваться. — улыбнулся я. — Блин, ты на самую настоящую войну собираешься! А как же проводы? Может посидим, или ты не хочешь? — Можно и посидеть. — кивнул я. — В четверг. Тут к нам подошла Мария: — О чем шепчемся, мальчики? — Мои проводы на войну обсуждаем. — пожал плечами я. — Так… — она нахмурилась. — Отец мне сказал, что вы уезжаете в пятницу. С вами едут Николай с Александром. Вечер четверга у вас свободен? — Должен был. — я опять пожал плечами. — Учитывая, что «Русская изба» и «Царская охота» на ремонте, — задумалась Мария, — а другие варианты искать не особо хочется, предлагаю совместить твои проводы, Лешка, с нашими посиделками, и провести это мероприятие в твоем особняке. Малый Свет будет доволен. — улыбалась она. — Все организационные вопросы беру на себя! Тебе совершенно ничего не надо будет делать! — заверила она меня. — Машенька, я же тебе уже говорил, мой дом — твой дом. — вздохнул я. — Если ты возьмёшь на себя все организационные вопросы, то… не вижу никаких препятствий. — Лешка, ты самый лучший брат на свете! — засияла она. — А раз ты у меня самый лучший, то позволь тебе сделать намек. Скоро бал в Кремле состоится… Анька Шереметьева точно явится в новых украшениях, а нас с Варькой отец с дедом и бабушкой держат в черном теле… Может любимый братик подарит младшим сестренкам по не очень скромным сверкающим гарнитурам?.. А сестренки его за это будут любить еще больше? — она состроила соответствующую просящую мордашку. — Во-первых, Мария, — вздохнул я, — очень некрасиво вести подобные разговоры при своем молодом человеке. — она только сейчас обратила внимание на кусающего губы Долгорукого. — Во-вторых, извинись перед Андреем, который, я точно знаю, хотел бы подарить тебе те же самые подарки, но знает, что ты их принимать не должна и не примешь. — Дюша, прости меня, глупую! — Маша прижала кулачки к груди. — Не подумала! — Ничего страшного. — Долгорукий сделал вид, что ничего особенного и не произошло. Чтоб эта парочка не развела мне тут сопли, вмешался: — В-третьих, Мария, определитесь с Варей, что конкретно вы хотите, а мы с Андреем постараемся вам это подобрать. И про Лизоньку не забудьте. Браслетик там какой или цепку с сережками малышке тоже надо будет подарить. Договорились? — Я же говорила, что ты, Лешка, у меня самый лучший брат на свете! — опять засияла она. — Дюша, а ты самый лучший молодой человек! Все, я к девочкам, а вы тут продолжайте заниматься вашими мужскими делами… Долгорукий после ее ухода совсем смутился: — Леха, как так-то? Это что получается, мое участие ограничится только лишь подбором этих самых цацок? — Именно, Андрей. — хмыкнул я. — Если тебе все же предоставится возможность дарить Марии… дорогостоящие подарки, я лично прослежу, чтобы они соответствовали статусу моей сестры. Веришь? — Верю. — с облегчением кивнул он. — Леха, а может я и сейчас смогу как-то поучаствовать?.. Долей малой? — Обидеть меня хочешь? — насупился я, хотя прекрасно понимал молодого человека. — Вопрос снимается. — кивнул он. — Если еще и я тут, как Наташка, начну выступать… Спасибо, Леха!