— Рад стараться, господин полковник! — вытянулся мой воспитатель. — Не ерничай, Белобородов. — нахмурился дядька. — Проследи, чтобы курсанты получили указанное, и возвращайся. Задачу понял? — Понял, Григорий Михайлович. — кивнул Прохор. — Пятнадцать минут. И доверьте клиента в мое отсутствие полковнику Литвиненко. Я уверен, он справится. — Договорились. Ждем. — кивнул дядька. Через десять минут мы сидели с братьями за обеденным столом в своей палатке и тупо пялились на шесть бутылок водки. — Чего смотрим? — ухмылялся Прохор. — Наливаем и пьем! — Не хочется. — выразил общее мнение Александр. — Надо, молодые люди. — улыбался воспитатель. — Алкоголь расслабляет, примеряет с ужасной действительностью, и, самое главное, в таких вот ситуациях помогает не сойти с ума. Как бы дико это не звучало. Так что пейте, чтоб после сегодняшнего крыша не поехала! Если в Лешке я уверен, то вот в вас… Тут я с Прохором был полностью согласен — братики до сих пор были сильно бледноваты. Я разлил по стаканам водки, и проследил, чтобы Николай с Александром выпили. — Прохор, ты иди… — махнул рукой я. — Мы разберемся. — Я бы с вами посидел… — вздохнул он. — Но дела, дела… Не скучайте! Допьете, и сразу спать. Минут через десять после его ухода, я решил поинтересоваться: — Ну, братики, как вам война? — Говно! — сразу же ответил Николай. — Нахер войну! — Поддерживаю. — присоединился Александр. — Давайте еще выпьем! У меня эти крики пленных из головы так и не уходят! — У меня тоже! — кивнул Коля. — Леха, наливай! Да еще этот хруст костей… — А как же хруст камней? — бросил я. — Их удары о доспех? А каменная пыль? Братики, эти три твари нас там похоронить пытались! — Понятно все это… — Николай опрокинул очередной стакан. — Но все равно, стремно на душе как-то… — И у меня. — опрокинул свой стакан Александр. * * * — Прохор, а ты с Николаем и Александром не жестковато начал? — спросил нахмуренный Цесаревич. — А насчет Лешки ты не переживаешь уже? — ухмылялся тот. — Нет, не переживаю. Все последние события подтверждают стабильность психики сына, да и ты его в соответствующих… традициях воспитывал. А вот за Николая и Александра я начинаю переживать… — Да нормально все с ними будет! — отмахнулся Прохор. — Себя вспомни. — При мне людей пытать не сразу начали. Да еще так показательно. Я сначала трупов насмотрелся и сам… убивать начал, а уж потом… — Саша, ты пойми… — вздохнул Прохор. — Если в Лешке я уверен полностью, то вот что могут выкинуть твои племянники в боевой обстановке, не знаю. А сейчас у них мозги должны хорошо прочистится… Как шелковые будут, можешь мне поверить. — Будем надеяться. — кивнул Цесаревич. — И вообще, Саша. — Прохор улыбался. — Лешка мне еще в палатке этих троих афганцев предлагал погасить… Это же предлагал и Литвиненко перед броском… — Погоди… — вскинулся Александр. — Точно! Как я не сообразил-то? Так ты с самого начала был настроен моим племянникам дать возможность проявить себя? И показать все ужасы войны? — Белобородов продолжал скромно улыбаться. — А Николай с Александром… поняли? — Нет. — Ну ты и жучара, Зверь! Я теперь желание братца Николая отдать тебе на воспитание сыновей полностью поддерживаю. А там и еще кого пристроим… — Саша! — нахмурился тот. — Вы что, действительно из Лешкиного особняка ясли собрались сделать? У нас скоро свободных покоев не останется! — Уплотнитесь. — отмахнулся Цесаревич. — Если что, соседние участки выкупим. Прохор Петрович Белобородов, директор-распорядитель Императорских яслей! — он причмокнул. — А что, мне нравится как звучит. Визиток тебе наделаем, — ухмылялся Александр, — форму какую-нибудь придумаем с эмблемой. Штатные единицы выделим, щедрое финансирование… Как сыр в масле будешь кататься! — А должность помощника Императора куда девать? — Прохору было совсем не до смеха. — Будешь совмещать. — пожал плечами Цесаревич. — Утром, например, ты помощник Императора, а после обеда директор-распорядитель Императорских яслей. — Это ты, Саша, обалденно придумал… — совсем поник Белобородов. — Я на тебя Государю официально пожалуюсь. — Как жалобу подписывать будешь, ты уже определился? — ухмылялся Цесаревич. — Как помощник, или как директор-распорядитель? — Все! Заканчиваем этот беспредметный разговор! — отмахнулся Белобородов и зашагал в сторону пытошной… Глава 9 Глаза открылись сами собой — к палатке кто-то подходил. Заворочался и Прохор. Дверь открылась, и на пороге появился подполковник Мехренцев. Он откашлялся и громко сказал: — Господа, доброе утро! На своих кроватях заворочались и Николай с Александром. — Доброе утро, Арсений Станиславович. — поприветствовал я коменданта. — Доброе. — кивнул воспитатель, а братики буркнули что-то непонятное. — Не вставайте, я ненадолго. — махнул рукой Мехренцев. — Меня полковник Пожарский послал вам напомнить, что вы все под арестом. Домашним. Часового не будет, так что просьба, господа, палатку покидать только в случае крайней необходимости. Завтрак, обед и ужин вам принесут. Честь имею! — козырнул он и вышел из палатки. Прохор нас кровожадно оглядел и скомандовал: — Подъем, молодежь! Николай с Александром со стонами откинули одеяла и уселись на кроватях. Сегодня ночью мы с ними не сильно-то и засиделись — в этот раз водка братикам языки не только не развязала, а, наоборот, вогнала в тихую тоску. Допив своё, Николай с Александром приступили к планомерному уничтожению и моего алкогольного «доляна». Так что, когда в палатку вернулся Прохор, абсолютно пьяные братики встретили его добрыми улыбками и заверениями в полнейшем и неизменном своем уважении. Кое-как уложив их спать, мы с воспитателем сели за обеденный стол. — Что наша добыча рассказала? — поинтересовался я. — Как и предполагалось, ничего существенного. — отмахнулся Прохор. Со слов воспитателя получалось, что эти трое были простыми разведчиками, совершенно не посвящёнными в планы Никпаев. А учитывая, что работать им приказали рядом с нашим городком, где был очень велик шанс захвата, в эти планы их не посвящали намеренно. — У них даже приказ был на уничтожение всей аппаратуры при угрозе захвата, что они и сделали. Ты обратил внимание, Лешка, что при них вообще ничего не было, даже оружия? — Да. — кивнул я. — Пока вы за ними гонялись, они все скинули. Тем более, эти трое прекрасно понимали, что оружие им не поможет. — хмыкнул он. — Застрелиться героически, разве что. Но кое-что нам из них все же удалось вытянуть. Примерная численность отдельных отрядов Никпаев, потенциал, состав, их примерная дислокация, как и дислокация основных баз. Это все совпало и с нашими данными. Пообщались и о общем настрое Никпаев. — воспитатель опять хмыкнул. — Если сами Никпаи готовы героически сдохнуть, то вот остальные абреки, входящие в Род, желанием подыхать совсем не горят. Но при этом прекрасно понимают, что ни мы, ни остальные афганские Рода их щадить не собираемся. Делай выводы, Лешка. — Ну, как я понимаю, никто никаких иллюзий и не строил? — теперь уже хмыкал я. — Особенно, после нападения на Марию и Варвару. — Лешка, — улыбался Прохор, — если раньше можно было легко найти иуду, который бы сдал всех остальных, после чего последовал бы один, максимум два быстрых и мощных удара… И все, уезжаем домой. То вот с такими настроениями в рядах противника командировка может затянуться на неопределенное время. А если учитывать, что Никпаи у себя дома, а мы незваные гости. — воспитатель вздохнул. — Это вы с братьями молодые, вам подвигов хочется, а я уже старенький. Меня уже давно не возбуждает горным козликом по каменюкам скакать. Как и всех участвующих в операции офицеров. Всем нужна быстрая, эффективная и убедительная победа, с последующей раздачей заслуженных орденов и должностей. Да и Государь задержкой будет очень недоволен. Я кивнул и задал давно уже мучавший меня вопрос, еще с прочтения той статьи в газете про уничтожение Никпаев. — Прохор, а почему в Корпусе нет подразделения колдунов, а в армии есть? — Исторически так сложилось. — пожал плечами он. — Да и не в интересах Романовых было усиливать Отдельный корпус жандармов в противовес личной спецслужбе — Тайной канцелярии. У грамотного правителя всегда должен быть козырь в рукаве на случай… непредвиденных обстоятельств. Да и компетенции у Корпуса с Канцелярией разные, как ты понимаешь, хоть иногда они в своей работе и пересекаются. А армия, особенно военная разведка, в колдунах, таких как Леший, всегда реально нуждалась. Но ты не переживай, Лешка, все военные колдуны на особом контроле. Вернее, их семьи и родичи… — Прохор оскалился. — Намек понял? — Понял. — вдохнул я, и признал необходимость подобных предосторожностей со стороны Канцелярии, вернее, Рода Романовых. — Именно поэтому я тебе и обещал все достаточно быстро разузнать о полковнике Литвиненко. А теперь спать! После подъема, умывания и чистки зубов мы уселись пить кофе.