— Как настроение, герои? — с улыбкой спросил Прохор у слегка хмурых Николая с Александром. — Нормально. — буркнули те. — Всяко лучше, чем вчера. — Вот видите, злобные дяденьки лучше знают, дяденьки жизнь прожили. — покивал он головой. — Быстренько допиваем кофий, и будем физкультурой заниматься перед приемом пищи. — Ну, Прохор!.. — протянули братики, а я улыбался. Воспитатель с них точно сегодня не слезет, чтоб вредных мыслей после вчерашнего не было. Так и оказалось. Сначала Прохор, развалившийся на своей кровати, заставил нас быстренько размяться бегом на месте, махами ногами и руками, отжиманиями и приседаниями. Потом последовала Гимнастика Гермеса для разгона энергетики организма, а в конце — упражнения на растяжку. В душ мы с братиками пошли мокрые, как мыши. На этом «развлечения» не закончились — принёсшему завтрак поваренку воспитатель приказал добыть пачку писчей бумаги и четыре ручки. Пока мы ели, поваренок искомое принес, и после завтрака мы сели писать отчет о ночной вылазке. Если у меня какой-никакой навык написания этих отчетов присутствовал, то вот у Николая с Александром был только опыт написания объяснительных рапортов по тем прегрешениям, за которые они попадали на губу в своем Училище. Сразу начались «придирки»: — Так… поглядим… — собрал с нас эпистолярное творчество Прохор и начал читать, прохаживаясь по палатке. — Алексей, неплохо, но не хватает нужных деталей. Перепишешь. И не скромничай!.. Так, господа курсанты, ваши отчеты никуда не годятся. Слишком много ненужных деталей и подробностей, за которыми совершенно теряются ваши однозначно геройские действия. Про экстренное потрошение на горе и допрос в городке в отчете упоминать не надо. Особенно с такими… красочными подробностями. А то я у вас прямо каким-то монстром бездушным выступаю. Исчадием ада… — воспитатель ухмыльнулся. — Я польщен столь высокой оценкой моего профессионализма. — он посерьезнел. — Не было ничего такого, молодые люди, вам показалось. Поблазнилось. У кого хош спросите. А у вас просто стресс после первой боевой операции, с этим, как его, посттравматическим синдромом, во! Я прав, Алексей? — Абсолютно. — кивнул я. Николай с Александром переглянулись и кивнули: — Мы поняли. — Вот и учитесь писать бумаги правильно, молодые люди. — так же серьезно продолжил Прохор. — Может и не придется вам однокурсникам много рассказывать. Просто явитесь на учебу с какой-нибудь не самой последней медалькой на кителе, и будете многозначительно молчать, а однокурсники будут люто вам завидовать. Общий ход моей простенькой мысли уловили? — Уловили. — глаза Николая с Александром загорелись. — Приступайте. — воспитатель указал им на пачку бумаги. «А вот мне медальками и похвастаться толком не перед кем. — подумал я. — Хотя, после той видеозаписи, на которой я троих Никпаев убиваю, за глаза хватит и той моей довольной улыбки…» Окончательные варианты отчетов были готовы к обеду. Братики «трудились» от души, а когда Прохор, наконец, одобрил их «творчество», смотрели на воспитателя преданно и обожающе. — Ведь можете, когда захотите! — ворчал он, складывая наши отчеты аккуратной стопкой. — Будет вам за это бонус. После обеда разрешаю родным позвонить и намекнуть о первом боевом выходе. Но… — Прохор поднял указательный палец вверх. — Без лишних подробностей. Договорились? — Договорились. — закивали братики, еле сдерживая эмоции. После обеда Николай с Александром потратили какое-то время на согласование с родителями время совместного «выхода в эфир», им же Прохор доверил и настройку оборудования. Он же и начал общение: — Добрый день, Ваши Императорские высочества! С двух «окон», отрытых рядом, на нас смотрели родители моих братиков — Александр Александрович с Екатериной Васильевной, и Виктор Павлович с Натальей Николаевной — Добрый день, господин Белобородов! — Ваши Императорские высочества, сразу хочу сказать, что мы сейчас находимся под домашним арестом, но в этом виноват только я. — он демонстративно опустил голову. Было заметно, как напряглись мои дядьки и тетки. — Алексей, что случилось? — почему-то именно ко мне обратился за разъяснениями Александр Александрович, Сашкин отец. — На самом деле, — вздохнул я, — Прохор Петрович выгораживает меня. Именно я предложил этих абреков взять. — Да вы только вчера вечером до Пянджа добрались, а сегодня уже под арестом! — заявил раздраженно дядька. — Это как-то даже для этих двух оболтусов слишком! Алексей, можешь нам нормально объяснить, что произошло? Пришлось выдать родичам версию лайт, всячески превознося заслуги братиков. — Прохор Петрович, — заулыбался дядька Александр, — почему нельзя было сразу нормально все рассказать? — Виноват, Ваши Императорские высочества. — он и не думал поднимать голову. — Леша, — влезла тетка Наталья, — а почему вы под арестом? Вы же все правильно сделали. Витя, Саша, срочно звоните Александру, пусть он их выпускает! — Цыц, женщина! — раздраженно заявил дядька Виктор. — Раз сидят под арестом, значит есть за что. Мы с Прохором тихонько отошли от экрана монитора, а братики получили, наконец, свою минуту славы — если мамы жалели сынков и просили беречь себя, то вот оба моих дядьки их скупо хвалили, советовали не окрыляться первыми успехами и быть постоянно начеку. Ну и не посрамить славные традиции Романовых, куда ж без этого. Потом, судя по звукам с той стороны, к ноутбукам допустили младших братьев и сестер, и мы с Прохором окончательно расслабились. Наговорившись с родными, Николай с Александром предложили позвонить Марии с Варварой, что мы и сделали. Про ночное происшествие сестрам решили не говорить — меньше знают, крепче спят. А потом очередь дошла до нашей компании. Им мы отправили одно и тоже сообщение нейтрального содержания, мол, все хорошо и спокойно. И только затем очередь дошла до Вики Вяземской и Сашки Петрова, с которыми я сообщениями договорился на совместный «сеанс связи». Понятно, что у Ведьмы, как всегда, было все в порядке, а вот наш Смоленский Рембрандт вовсю переживал — он с понедельника начинал писать Императора, получив на карточке аванс в цельных сто тыщ! Этой карточкой Сашка и тыкал в камеру, пока Прохору это все не надоело: — Ведьма, да забери ты у него эту карту! И спрячь до нашего возвращения. А то у Сашки от таких деньжищ в ручонках творческих крыша поедет! Команда была незамедлительно выполнена, и художник сразу же успокоился. Закончив с разговорами, мы с Николаем и Александром только решили расслабиться, как от воспитателя последовала команда: — Упор лежа принять! Делай раз! Делай два! Делай три!.. Делай тридцать! А теперь с хлопком! Делай раз! Делай два. Жопы не топорщим! Делай три… И опять мы мокрые, как мыши, после целого комплекса упражнений тащимся в душ, а воспитатель, с довольным видом, наблюдает за нами, развалившись на кровати! — Идите, идите! И не надо на меня зыркать! Дедушке Прохору по сроку службы напрягаться не положено. Уже в душе Сашка мне признался: — Леха, нас даже в училище так не дрочат! Без темпа! По два раза в день! А ведь еще не вечер! — Прохор может… — с законной гордостью протянул я, намыливая голову. — Так что ведите себя нормально, может и обойдется. Вы даже представить себе не можете, чего я от него в детстве натерпелся. Зверь и есть зверь… Братики переглянулись и задумались. После душа мы развалились на кроватях, по примеру Прохора. Желания говорить ни у кого не было, и мы просто лежали, пялясь в потолок, пока я не расслабился и вновь, как вчера, не обнял городок. Получилось даже лучше, чем в прошлый раз — меня начали захлестывать эмоции обитателей АПЛ. Была и злость, и некие проявления ненависти, но на общем фоне деловитости, озабоченности, настроя на получение результата и достаточно высокой степени патриотизма, негатив сглаживался. Лешего я так и не нашел, хотя искал специально, видимо, разведчик куда-то уехал. Потянувшись за реку, новых обликов так и не заметил, и решил посмотреть в другую сторону. Вот тут, из одного из домов села, который находился в центре, прямо несло вниманием от двух обликов. — Прохор, вызывай Годуна. Для него есть работа. — Сей момент. — воспитатель не стал спрашивать ничего лишнего, а просто прислонил телефон к уху и начал что-то говорить. — С вами не соскучишься. — появился Годун буквально через пару минут. — Внимательно слушаю. Я объяснил, сотрудник Канцелярии было дернулся, но был мной остановлен: — Дмитрий Олегович, с нами вы точно возьмете злодеев быстрее и без лишнего шума. — Слушаю, Ваше Императорское высочество. — уселся он обратно на стул. — Алексея или Камня будет достаточно, Дмитрий Олегович. Прохор, разрешаешь проявить инициативу? — Банкуй, Камень! — ухмыльнулся тот и сделал успокаивающий жест Годуну. — Предложение простое и незатейливое. Я выдвигаюсь к злодеям поближе, а Николай с Александром, прикрываемые Прохором, идут в обход. Когда все будут на местах, я злодеев гашу, а братики с Прохором производят захват. Главным в операции, ее идейным вдохновителем, естественно, являетесь вы. — А если обговняемся? — улыбался Годун. — Это была моя очередная личная инициатива, Дмитрий Олегович. — хмыкнул я. — Но, прошу заметить, проколов пока у инициатив не было. Годун посмотрел на Прохора, который утвердительно кивнул. — Хорошо, Алексей, а я-то тебе зачем нужен? — Вторая несогласованная акция с руководством операции подряд грозит нам всем возвращением домой. — улыбался я. — А тут цельная Тайная канцелярия дела крутит, безопасность обеспечивает. Кто нам чего скажет, кроме папы? — Вот папы-то я и опасаюсь… — хмыкнул Годун. — На остальных мне глубоко фиолетово. Прохор? — Если что, вали все на меня, Олегович. — Договорились. — кивнул он. — Но два моих орла в захвате тоже должны принимать участие. — Наручниками их обеспечьте, Дмитрий Олегович. — влез в «торги» Николай. — И предупредите, чтоб под ногами не мешались. — Как скажете, Ваши Императорские высочества… — Дмитрий Олегович, надо бы нас всех тактической связью обеспечить. — добавил я. — Сделаю. Пять минут. — он вышел из палатки. — Чего встали? — хмыкнул Прохор. — Камуфляж натягиваем, орлята! Злодеи вас ждать не будут! Что самое характерное, сам Прохор оказался во вчерашнем порваном камуфляже; — Твою же мать! Можно сказать, не по форме одет! — разглядывал он себя. — Слава богу, все руководство в знакомцах, никто просто из вежливости вопросов задавать не будет. А так… стремновато выгляжу…