И они многозначительно уставились на Марию Федоровну, к ним постепенно присоединились все остальные присутствующие. – Ясно, – хмыкнула та, – раз я занималась воспитанием девочек, мне и вопросы решать? Хорошо, предложение следующее: Лизу в лицей пока не выпускать, вплоть до окончания зимних каникул, и потратить это время на более вдумчивое изучение и оценку ее способностей. Ну и на соответствующие воспитательные мероприятия, ответственными за которые предлагаю назначить Лебедева, Кузьмина и Белобородова. Почему их? С одной стороны, это профиль «Тайги», а с другой – если мне не изменяет память, в этом подразделении была когда-то сильная колдунья, которая погибла на той войне, Белобородов на ней даже жениться собирался, значит, опыт… общения они имеют. Кроме того, все это время за Лизой будет приглядывать Алексей, а его… девушка, Алексия Пафнутьева… или Кузьмина, ему в этом поможет. Она ведь тоже этими способностями обладает? – императрица смотрела на меня, как и все остальные. Я молча кивнул, и не подумав сказать что-то против, даже учитывая занятость Алексии, – Елизавета была моей сестрой, и для нее я сделаю все возможное, о том же попрошу и Лесю. – Навскидку пока все, – закончила бабка. – Еще предложения? – это был дед. – Маша все правильно сказала, – начал Сан Саныч, – а там по ходу разберемся. Только у меня существенное уточнение: Кузьмин, Лебедев и Белобородов у нас проживают в особняке Алексея, как и он сам вместе с Пафнутьевой, а тут за Лизой пока постоянный контроль требуется. Как быть? И опять я оказался в центре внимания. – Алексей? – равнодушным тоном спросил дед. Право на проживание вне Кремля я не собирался отдавать ни под каким предлогом, даже таким, и уже собрался это озвучить, как меня опередил родитель: – Ничего страшного, будем возить Лизу к Алексею в особняк и даже оставлять ее там на ночь. Уверен, проблем не будет, старшего брата она любит, да и смена обстановки пойдет ей на пользу, особенно в свете постоянного нахождения в среде опытных колдунов. – Возражения? – Принципиальных нет. – Сан Саныч дождался кивков старших родичей и неожиданно обратился к Марии с Варварой: – Внучки, а вы как думаете? Сестры переглянулись, глянули на бабку, которая им кивнула, и Мария сказала: – Если что, мы готовы возить Лизу к Алексею и ночевать там с ней. И вообще, с нашей стороны любая помощь… – Алексей, – теперь натянуто улыбающийся Сан Саныч смотрел на меня, – а у тебя в особняке хозяйки между собой не передерутся? – Если бабуля периодически заезжать будет, не передерутся, – улыбнулся я в ответ. – Это точно! – хмыкнул он, глядя на императрицу. – Маша, Коля, предварительный план принимается, и, как я сказал ранее, дальше будем посмотреть. Что теперь? – А теперь, – дед встал, – будем незамедлительно воплощать план в жизнь. Алексей, гостей сегодня принимаешь? – Как и всегда. – Александр, – он обратился к отцу, – сейчас вместе с Марией и Варварой уговариваете Елизавету поехать к Алексею в особняк, а там аккуратно показываете ее озвученным специалистам. Доклад по факту. – Думаю, Лизу уговаривать не придется, – ответил родитель, а сестры закивали. – Возвращаться сегодня не обязательно, – продолжил дед. – Если только Алексей не будет возражать… Я лишь отмахнулся: – Алексей возражать не будет, даже наоборот. А радостные Мария с Варварой уже бежали к двери… * * * Всю дорогу до дома Анна Шереметьева молчала, уставившись невидящим взглядом на мелькающие в окне зимние пейзажи. Дед с отцом ее не отвлекали, общаясь на заднем сиденье вполголоса. С внучкой князь заговорил только в гостиной особняка: – Ну, Аннушка, и как впечатления? Он указал ей на диван, на который девушка и уселась. – Нормальные у меня впечатления. – Анна равнодушно пожала плечами. – Уверена, Алексей хотел мне показать, каким жестоким и равнодушным может быть, и это ему удалось в полной мере. Что я чувствую? Страх, даже ужас, отвращение и неприязнь к нему. Но это только сейчас. Спустя какое-то время, может, сегодня к вечеру, может, завтра утром, эти чувства потеряют остроту и забудутся, потому что Алексей самый благородный, справедливый, смелый и добрый молодой человек на свете! Как тебе, дедушка, такие впечатления? Устраивают? – Вполне, – кивнул князь. – Твои впечатления, Аннушка, перекликаются с моими, да и твой отец чувствует то же. Но не забывай об одном, внучка, Романовы старательно лепят из Алексея будущего императора, в том числе и такими способами, как перекладывание на молодого человека обязанностей по выяснению отношений с другими родами. И что из великого князя получится в результате подобного обучения, одному Господу известно. – Алексей справится, – уверенно кивнула Анна. – Можете даже не сомневаться. А сейчас, деда, я бы хотела пойти к себе и побыть одна. – Конечно-конечно, Аннушка. К ужину выйдешь? – Обязательно… * * * Оставив Пафнутьева следить за тем, как патриарх выполняет принятые на себя обязательства по обеспечению «пригляда» за особняком Юсуповых, Николай с Александром Романовы, Кузьмин и Белобородов загрузились в машину. – Прохор, а Леха дал жару и Юсуповым, и его святейшеству! – Александр только сейчас дал себе возможность расслабиться и заерзал на заднем сиденье. – Коляшка, ты как хочешь, а я по весне буду подавать документы на жандармский факультет, обычная армия меня уже не привлекает. А если конкурс не пройду, деду Коле с дядькой Сашей в ноги упаду, чтоб они за меня словечко замолвили! – Я с тобой, – кивнул тоже возбужденный Николай. – Прохор, нам же Афганистан и все прочие… дела в зачет пойдут? – Вам в зачет пьянки и бабы пойдут, – заворчал тоже довольный «визитом» к Юсуповым воспитатель, – а не прочие дела. Кроме того, надо еще посмотреть, как вы оба с подружкой своей Ингой теперь общаться будете. – В каком смысле? – не поняли братья. – Вы пришли к ней домой, угрожали ее отцу и деду, еще и денег с ее рода стрясли. Как будете девушке теперь в глаза смотреть? – Романовы задумались, а Прохор продолжил: – Это Лешка сможет без проблем, он уже привыкать начал к подобным нюансам, а вот в вас я совсем не уверен. Оперативно-розыскная деятельность – это прежде всего работа с людьми, с их слабостями, грешками и тайными страстишками, а дуболомов, выбивающих показания кулаками, везде хватает. Позволит ли вам двоим совесть людишек в моральном плане об колено ломать? Как сделал это сегодня Алексей и с патриархом, и с Юсуповыми? Так ведь он еще умудрился провернуть мероприятие так, что все остались довольны: патриарх «по справедливости» самостоятельно провел допрос и не допустил, чтобы Юсуповы оказались в Бутырке с травмами различной степени тяжести; сами Юсуповы счастливы, что пока так легко отделались; Шереметьевы так и вообще на ровном месте и моральное, и материальное удовлетворение поимели. И кому они все благодарны? Правильно, Алексею. А еще великим княжнам Марии и Варваре Александровнам, которые якобы вступились за подружку свою, Ингу. Сможете подобное без сучка и задоринки провернуть? – Нет… – совсем загрустили братья. – Пока не сможете, – хмыкнул воспитатель. – Но это только пока. А потом и Инге своей нормально в глаза будете смотреть, и с князьями из главных родов через губу разговаривать, если оперативная обстановка того потребует. А что для этого надо? – Хорошо учиться и слушать старших, – выпалили Романовы. – Все знаем, но не делаем. – Прохор опять хмыкнул и постучал по переднему сиденью. – Ванюша, ты чего там примолк? – Так заслушался, Проша, – повернулся улыбающийся колдун. – Молодые люди, уважаемый Прохор Петрович, конечно, дело говорит, но упускает самое главное: зачем Алексею вас двоих, да еще и с лютого похмелья, с собой к Юсуповым надо было тащить? Злобырь наш и в одного бы нормально справился… Николай с Александром переглянулись: – Ну, мы вроде как уже сложившаяся команда… – Соображаете, – кивнул Кузьмин. – Вот и делайте все для того, чтобы в этой команде остаться, как делаем, например, мы с Прохором. Иначе, молодые люди, все веселье в нашей необъятной империи пропустите и будете потом локти кусать. Без почестей, славы и боевых орденов. В машине до самого дома стояла тишина, все думали о своем, а когда покинули «Волгу», у Кузьмина зазвонил телефон: – Да, Александр Николаевич… Конечно, подготовимся… Что?.. Понял, Прохора и Влада предупрежу. Но у нас еще эти, из военной разведки… Хорошо, что-нибудь придумаем… Ждем. – Колдун положил трубку и повернулся к Белобородову. – Проша, что я тебе сейчас расскажу! Ты охренеешь!.. * * * – Отец, у меня на третьем этаже восемь покоев, из которых на сегодняшний день занято пять: мои; соседние, те, что Алексии и Виктории, используемые в качестве склада для шмотья; покои Шурки Петрова, которые он превратил в мастерскую; и Николая с Александром. Остается только трое свободные покоев, да девушек своих попрошу все перенести ко мне, но Вика у родичей, будет только завтра… – А что у тебя на втором этаже? – Покои Прохора, Вани, еще одни отданы под Литвиненко с его двумя колдунами, и последние занимает Михеев, в гостиной у которого иногда будет ночевать Лебедев. Еще я планирую родителей Петрова на новогодние праздники пригласить, их хотел рядом с Шуркой на третьем этаже разместить, потому как у него не вариант – запах характерный от красок. – А что с тем гостевым домом? – Полностью отдан под нужды дворцовых, а сейчас еще и колдунов «Тайги». – Беда… – Родитель задумался на пару мгновений. – Смотри, я всегда могу переночевать у Прохора или у Вани, но желательно все же иметь отдельные покои на третьем этаже на случай непредвиденных обстоятельств, где можно спокойно отдохнуть, помыться и хранить те же самые запасные комплекты одежды. Для Маши, Вари и Лизы давай на первых порах все же выделим одни общие покои, да и им веселее будет. Плюс к этому надо иметь парочку свободных комнат в запасе на всякий случай, могут пригодиться, так что разговаривай со своими девушками, пусть они свое шмотье перетаскивают к тебе. Уверен, проблем не возникнет, особенно учитывая тот факт, что вы в этих покоях по большей части только ночуете. Слушай, а ты где домашку делал все это время? – Так у себя в гостиной и делал, – пожал плечами я. – А теми двумя кабинетами на втором этаже так и не пользовался? – Нет. – А где вы с Прохором и Ваней дела свои обсуждаете? Тоже по гостиным? – В главной. Гагарины толк в удобных диванах и креслах знали, да и бар рядом, – усмехнулся я. – Еще в столовой «летучки» проходят во время завтраков и ужинов.