– И зря, полковник, а я вот глянул, и в твою тоже. Как выражается современная молодежь: кожа-рожа, все дела. Короче, салон выполнен по спецзаказу, стоит явно дороже самой «Волги». – Бросьте, Валерий Кузьмич… – Слушай старого генерала, полковник, фельдмаршалом станешь. В твоем случае, главой Тайной канцелярии, что, согласись, где-то даже и почетнее. Иваныч, ты-то лучше меня должен знать, что Романовы умеют людей благодарить за честную службу, так что ни в какой опале мы с тобой не находимся. – Хотелось бы верить… * * * На губе в перерывах между чтением с телефона лекций я поразмышлял над тем, как ловко дед с отцом «откупились» от военных за все мои залеты. Особенно порадовало выделение отдельных персоналий, как то лично генерала Ушакова, полковника Удовиченко, капитана Уразаева и особенно всего состава «мухоморов», которым явно выписали высочайшую индульгенцию за все их «проколы». Поужинав, набрал Елизавету и пообщался с ней на предмет выполнения девочкой «взятых на себя ранее обязательств». Сестренка заверила, что злюкой она не была, бабушку, деда и отца с сестрами не расстраивала, на учебу не поехала и несколько раз поиграла с двумя дворцовыми, с которыми ей это делать разрешили. Следующими на очереди были Алексия с Викторией. Леся трубку не взяла, и я только сейчас вспомнил, что она должна как раз выступать на корпоративе, а вот Вяземская была доступна и даже поделилась со мной новостями: – Романов, я сегодня на тренировке чуть не сдохла! Орлов нас лично весь день без обеда гонял, а под конец заявил, что ориентировочно в среду будут показательные выступления подразделения перед государем, цесаревичем и командиром Корпуса генералом Нарышкиным. Ты приедешь? – Не знаю, я как раз до среды в училище. – На губе? – голос Вики стал игривым. – На ней, родимой. – Романов, а я сейчас в ванне отмокаю, вся в пене, как та русалка… – Прекращайте, госпожа штаб-ротмистр! У меня и так слишком живое воображение!.. Алексия позвонила в десятом часу вечера, и я с ней проболтал полчаса, пока не образовалась вторая линия. Звонила Демидова: – Алексей, – голос у девушки был встревоженный, – Нарышкин с Каранеевым серьезно поссорились и сейчас пошли в спортгородок устраивать дуэль. – А от меня ты чего хочешь, Женя? – Там, похоже, все серьезно, уступать никто не собирается, а закончиться может отчислением, а то и уголовным делом, если кого-то покалечат… Помогай. – А Коля с Сашей? – С ними пошли… – Жди на телефоне. Я судорожно принялся набирать Николая… Дело было серьезным – и Нарышкин, и Каранеев являлись военнослужащими, тем более находящимися в расположении военного объекта, а значит, себе сейчас не принадлежали. Да за такое они могли не только вылететь из училища, а еще и попасть в дисбат, и заступничество влиятельных родов в подобной ситуации могло не сработать. Это же касалось и всех причастных, за исключением, понятно, Коли с Сашей. Сука, братья не отвечали на мои вызовы! – Женя, – я набрал Демидову, – Коля с Сашей трубки не берут, я в спортгородок. – Мы тебя там ждать будем. – Сидите в общаге! – крикнул я и выбежал в коридор, а оказавшись перед дежурным, прижал руки к груди. – Господин прапорщик, врать не буду, пара дурных курсантов затеяли дуэль. Разрешите предотвратить? – Даю пятнадцать минут, – нахмурился он, – после этого сообщаю о предполагаемом инциденте патрулям. Время пошло, курсант. – Спасибо! Подбегая к спортгородку, почуял впереди трех человек. – Какого лешего, Женя? Три девушки, тихонько кравшиеся среди редких деревьев к городку, подскочили на месте. – Не пугай так, Романов! – зашипела Демидова. Я пригляделся и в третьей девушке, к своему удивлению, узнал Панцулаю. – Женя, Тамара, вы нахрена Лену с собой потащили? – Ты же сам приказал нам о ней позаботиться… Вот мы и… – Если что, вас все из себя влиятельные роды Демидовых и Хачатурян дружно от военной прокуратуры отмазывать будут, а Лену кто? – Ты и отмажешь, – буркнула Женя, а Тамара закивала. – Взял над девкой опеку, так и опекай как положено. Это полный финиш! Кулаки сжались сами собой, и только огромным усилием воли я сдержал себя, чтобы не высказать этим двум дурным аристократкам все, что о них думаю! – Леша, – тем временем жалобно пропищала Демидова, – убери гнев, мочи терпеть уже нет… Окончательно взяв себя в руки, я скомандовал: – Быстро за мной, скоро тут будут патрули военной полиции. – И на ходу добавил: – Я вас после накажу… Через тридцать секунд мы уже подходили к той поляне, на которой у первого курса проходили занятия по рукопашке. Учитывая, что освещение выключали только с отбоем, рассмотреть все получилось в мельчайших подробностях: Нарышкин с Каранеевым, судя по скорости, устроили поединок без этих пошлых браслетов, а Николай с Александром Романовы и Багратион с Татищевым с хмурыми лицами за всем этим действом наблюдали. Вот Каранеев получает в грудь, но остается стоять на ногах, вот ему прилетает прямой в голову, и из разбитого носа брызгает вьюшка… – Добрый вечер, господа курсанты! – заулыбался я, входя на поляну, и добавил гнева, вгоняя себя в темп, чтобы отслеживать как можно большее пространство вокруг. – А еще друзья называются! Что ж вы меня не позвали на свои тайные занятия по военному многоборью? Дуэлянты прекратили свои «танцы», а Багратион буркнул: – Алексей, ты не должен здесь находиться… – И тем не менее, Сандро, я здесь, а через минуту, судя по моим ощущениям, которым можно верить, сюда заявится патруль. Мы с девочками его совсем на чуть-чуть опередили. И примите совет, господа курсанты, в следующий раз, если будет совсем невтерпеж, сваливайте подальше в лес. – И еще немного гнева. – А сейчас быстренько сняли доспехи и извалялись в снегу, после чего я с вами проведу показательное занятие по армейскому рукопашному бою. Молодые люди переглянулись и дружно упали на утоптанный снег. – Курсант Каранеев, сядь туда. – Я указал ему место. – Делай вид, что ты в легком нокауте. Остальные стоят там. Лена, присоединяйся к молодым людям, а вы, красавицы, – я смотрел на совсем растерявшихся Демидову с Хачатурян, – будете на меня нападать. Вперед! Чуйка не подвела, и уже скоро на тропинке показалась пара «мухоморов». – Что здесь происходит, господа курсанты? – поинтересовался старший. – Повышаем уровень боевой подготовки, господин полицейский! – С этим что? – он указывал на Каранеева. – Это я неудачно приложился, в раж вошел… – Почему не на гауптвахте? – Не могу знать, господин полицейский. – Семь бед, один ответ? Ладно, всем быстро по казармам, поздно уже. А курсант Романов проследует с нами. – Господин полицейский, разрешите обратиться? – Слушаю. – Курсанты Каранеев и Нарышкин мне тут по секрету признались, что тоже очень хотят провести эту ночь на гауптвахте. Только не подумайте ничего предосудительного, они нормальные… – Без залета и оформления? Не положено! – Господин полицейский, ну в виде исключения… В познавательных целях, так сказать… «Мухомор» хмыкнул: – Курсант Нарышкин, курсант Каранеев, проследуйте за мной вместе с курсантом Романовым. Каранеев с Нарышкиным вздохнули: – Есть! – и, шаркая ногами о снег, подошли к «мухоморам». А уже когда мы вышли из спортгородка, старший полицейский отстал и принялся докладывать по рации: – Отбой учебной тревоги, веду голубчиков…