– Хорошо, не буду, – кивнул я. – И ещё. – Улыбка сползла с лица воспитателя. – В какой-то момент, когда не дай бог случится какая-нибудь очередная херня наподобие захвата заложников, у тебя, Лёшка, с твоим-то обострённым чувством справедливости могут появиться вредные мыслишки, например: «Если бы я там был, точно бы предотвратил» или «Почему послали исправлять ситуацию не меня, а их, уж я бы точно справился» – и тому подобное. Так вот, сынка, запомни раз и навсегда, тебя на всех не хватит, везде успеть не сумеешь. Да, будут гибнуть люди, может быть, даже женщины и дети, будут заложники, как тогда в той школе и совсем недавно в женском общежитии твоего училища, но это часть нашей жизни, карма или судьба, как ты это ни назови, и, как бы ни старался, как бы ни разрывался, всего исправить не способен даже ты. А значит, и рефлексировать на эту тему не должен. Вернее, обязан об этом не думать и гнать подобные мыслишки из своей головы поганой метлой. Надеюсь, был услышан и понят. – Прохор, я тебя услышал и понял, но, если честно, обещать ничего не могу. Особенно после моего вчерашнего прощания с курсантами. И описал воспитателю вчерашний вечер и все мои противоречивые чувства. Прохор, что характерно, выслушал мой сбивчивый спич, не перебивая, а в конце протянул руку и обнял меня за плечи: – Взрослеешь, Лешка, все больше становишься похож на нормального человека… У административного здания на самой базе корпуса мы с воспитателем не задержались, оставили Орлова и Смолова встречать императора с сопровождающими лицами, и с ротмистром Пасеком отправились на полигон. – Камень, это у тебя после тех учений Тайной канцелярии в училище так виски поседели? – как бы между делом поинтересовался заместитель командира подразделения. – Ага, – кивнул я. – Говорят, там и трупик образовался… после этой тревоги, – тем же тоном продолжил ротмистр. – Видать, серьезным дяденькой покойный при жизни был, раз даже у тебя седина проступила. – Настолько серьезным, Пчёл, что я у Пафнутьева его череп попросил, решил, так сказать, начать коллекционировать головы своих личных врагов. В отличие от Смолова, с которым у меня сложились натянутые отношения, Пасек был нормальным офицером без какой-либо подлянки в душе. Ротмистр чувствовал моё к нему благорасположение и беззастенчиво этим пользовался. А я позволял, мне было не жалко. Он повернулся к моему воспитателю: – Прохор Петрович, молодой человек ведь сейчас шутит? – Да какие тут шутки могут быть? – хмыкнул тот. – Его императорское высочество серьезен, как никогда. Вот как черепушку торжественно к нам в особняк доставят, мы тебя, ротмистр, первого в гости и позовём. – Отказ принимается? – Пасек натянуто улыбнулся. – Не-а, – замотал головой я и решил сменить тему: – Как настроение в подразделении, волнуетесь перед высочайшим визитом? – Конечно волнуемся, – кивнул он. – Все как на иголках. А ты разве не переживаешь? Сегодня, если можно так выразиться, будет продемонстрирован в первую очередь результат именно твоей работы. – Я – нет. Потому что в результатах своей работы полностью уверен. Вы же меня не подведёте? Пасик остановился, вытянулся, состроил максимально тупую морду профессионального служаки и выпалил: – Никак нет, ваше императорское высочество! – Вольно! – засмеялся я. А за мной и Прохор, который не удержался от соответствующего комментария: – Василь, если сегодня засветишься перед старшими Романовыми с такой рожей, считай, карьера сделана! – Есть, засветиться, господин Белобородов! На самом полигоне, помимо обособленно расположившегося подразделения «Волкодав», нас встретили начальник моей охраны ротмистр Михеев с большей частью своих подчиненных, а заодно Кузьмин и Лебедев с двумя колдунами из «Тайги». Пока мы все друг с другом здоровались, я успел пихнуть Прохора в бок: – Слушай, а для волкодавов не многовато будет? – В самый раз, – усмехнулся воспитатель. – Государь желает составить полную картину перспектив, открывающихся после твоего правила. Считай, подчиненные Орлова попали прямиком в зону боевых действий, где их жалеть никто не собирается. – Ясно… – протянул я, мысленно с ним соглашаясь. От самих волкодавов я тоже получил кучу «комплиментов» на предмет моей седины, но без упоминания «учений Тайной канцелярии». – Это меня госпожа штаб-ротмистр довела. – Я решил отшутиться и многозначительно покосился в сторону Вяземской. – И чем же? – демонстративно «возмутилась» Вика. – Своей любовью и лаской? – И ими тоже, – кивнул я и ретировался в сторону дворцовых. От греха… Кузьмин от комментариев не отказался тоже, но по несколько другому поводу: – Ну, царевич, с освобождением тебя! – В смысле? – Откинулся, в смысле, с казарменного положения. В твоем случае ещё и усугублённого бессрочным арестом и гауптвахтой. – А, ты в этом смысле, – отмахнулся я. – Кстати, в училище были свои плюсы. – Можешь не рассказывать, – ухмыльнулся он. – Как вспомню свою учёбу, так сразу на душе благостно становится. Если бы я тогда знал, какие это были светлые денёчки. – Колдун вздохнул. – Кабы молодость знала, а старость могла… Во втором часу дня на полигон заявилась целая процессия: все старшее поколение Романовых, в том числе и моя царственная бабка, родитель с братом Николаем и цельных три генерала с подполковником: Нарышкин, Орлов, Михеев и Смолов. Отдельно двигались аж шесть валькирий, и у меня появились нездоровые подозрения. После построения и приветственной речи императора великим князем Николаем Николаевичем был озвучен план предстоящих показательных выступлений, состоящий из четырех основных пунктов: захват противника, применяющего стихии, освобождение заложников, рукопашный бой и отражение атаки вражеских колдунов. Когда на другую сторону полигона отправились отец, дядька Николай и Прохор, я тихонько поинтересовался у своего начальника охраны: – Владимир Иванович, а почему вас с подчинёнными не заставили «оказывать сопротивление»? – Наши силы берегут, – пояснил он. – Мы будем роль злодеев исполнять, которые заложников удерживают. Да и специфика у нас больше на защиту направлена, а тут… Объективности ради твоего отца с дядькой и послали. – А Прохора они зачем с тобой потащили? – Так для массовки. Ну и для легкого сопротивления при непосредственном захвате. – Ясно. Насколько я мог видеть, воспитатель действительно встал немного в стороне и замер в ожидании, а дядька Николай как раз махнул рукой, и подразделение «Волкодав» в полном составе рвануло через полигон к ним с отцом. И в очередной раз я увидел владение стихиями на самом высочайшем уровне: огонь переплетался с воздухом, вода с землёй, всё это бурлило, образовывая самые невообразимые сочетания, а смотрелось все это просто невероятно! Да, отец с дядькой не демонстрировали всех своих возможностей, но, насколько я мог судить, силу, которую они выдавали, можно было оценить на уровень очень и очень сильного воеводы, вернее, двух, а это тянуло на слабенького абсолюта. Грамотное, неспешное движение волкодавов, разместивших женский батальон внутри строя и прикрывающих друг друга от стихий, прослеживалось без проблем – отец с дядькой умудрялись ещё и воздухом отгонять поднявшуюся взвесь из снега, пара и земли. При взгляде на происходящее у меня даже на какое-то мгновение возникли сомнения в том, что волкодавы после этого испытания будут способны в полную силу поучаствовать в «освобождении заложников». Но, учитывая недавние слова Прохора о желании царственного деда проверить подразделение «по полной программе», прикинул, что им на следующих испытаниях явно сделают какие-нибудь скидки и поблажки, чтобы они «дожили» до рукопашного боя и «Тайги». А в это время жандармы практически достигли отца с дядькой, разделились на три группы и произвели контрольный захват всех трех «целей». – Ваня, что думаешь? – это я услышал, как мой царственный дед обратился к старшему Михееву. – Даже с учётом того, государь, что Саша с Колей дали подразделению щадящую нагрузку, уже сейчас можно констатировать, что жандармский спецназ подготовлен очень и очень достойно. Уверен, – хмыкнул генерал, – они могли двигаться гораздо быстрее, просто решили силы грамотно по всей дистанции учений распределить. – У меня сложилось такое же впечатление, – протянул дед, а остальные Романовы закивали. – Иван Васильевич, – он обратился к стоящему недалеко графу Орлову, – кто там у тебя непосредственно командование осуществляет, помимо подполковника Смолова? – Ротмистр Пасек и штаб-ротмистр Вяземская, государь. – Передашь им потом мою отдельную благодарность за отсутствие лишней показухи. – С огромным удовольствием, государь! – кивнул генерал. Пока волкодавы отдыхали и приходили в себя, император поинтересовался мнением подошедших сыновей: – Достойно, – заявил дядька Николай. – Да вы сами все видели, но свои окончательные выводы я вам смогу озвучить только после «города». В «городе», как оказалось, все было готово для визита высоких гостей: на складных столиках техническая группа корпуса установила пять ноутбуков военного образца, через которые можно было наблюдать онлайн-трансляцию с камер, установленных внутри и по периметру такого знакомого мне здания. Инструктаж для волкодавов и дворцовых получился кратким – первым необходимо было освободить заложников и по возможности взять «злодеев» живыми, у вторых, соответственно, задача стояла противоположная. Роли троих заложников играли отец, дядька Николай и генерал Михеев, которые и выдвинулись в дом вместе с дворцовыми под командованием Михеева-младшего. – Штурм! – скомандовал Орлов. И подразделение «Волкодав», разделившись на группы по ранее разработанному плану, рвануло к зданию, а мы прильнули к экранам ноутбуков. Первая защитная линия дворцовых, расположившаяся в «гостиной» у центрального входа и окон, была смята за несколько секунд без всяких сантиментов, ее «уцелевшие» остатки отступили к лестнице на второй этаж, но и они долго не сопротивлялись и были сброшены на пол «гостиной», где их встречал с наручниками «женский батальон», часть которого во главе с Вяземской продолжила движение с основными силами подразделения дальше. На втором этаже Волкодавы опять разделились и практически одновременно напали на «злодеев», расположившихся в разных помещениях. Наше же внимание сосредоточилось на самой большой комнате – именно там находились заложники и основные силы «дворцовых». Скупые, быстрые движения и наработанные удары, грамотное распределение целей, а главное, значительное превосходство в скорости – именно это позволило Волкодавам уработать дворцовых за каких-то десять секунд, сбить с ног и не подумавших сопротивляться «заложников», заломить им руки и шустро вывести наружу. Через три минуты то же самое случилось и со всеми «злодеями». – Ваше превосходительство, задание выполнено! – вытянулся перед Орловым подполковник Смолов, успевший снять шлем. – Заложники освобождены, серьезно пострадавших нет, среди условных террористов тоже. – Благодарю, – кивнул генерал, развернулся и строевым шагом направился к Нарышкину. – Ваше высоко… Тот только отмахнулся и в ожидании посмотрел на императора, который кивнул: – Впечатляет, очень впечатляет, Петр Александрович. А сейчас предоставим слово нашим «заложникам».